Примером правильного использования символа и устаревшего названия являются элементы натрий и калий, который по-английски называются «содиум» от натриевой соды и «потассиум» от калиевого поташа. Но пишутся Na и K. При переводе на русский язык этикеток моющих средств, которые часто содержат соединения натрия и калия (например, лаурилсульфат натрия — поверхностно-активное вещество), иногда ошибаются и появляется загадочное образование лаурилсульфат содиума.
Уран, нептуний, плутоний были названы в честь планет Солнечной системы, но открыты или получены они были в земных лабораториях. И лишь один элемент вначале обнаружили на другом небесном теле, а именно на Солнце, — этот элемент назвали гелий, в честь древнегреческого бога Солнца Гелиоса. Открыли гелий так: в солнечном спектре увидели его линию вблизи желтой линии натрия. В 1871 году было сделано предположение, что эта линия соответствует новому элементу, и лишь через 27 лет гелий был выделен великим химиком Рамзаем из уранового минерала клевеита. А в 1906 году выяснилось, откуда в минерале, то есть попросту куске камня, взялся газ. Еще более великий Резерфорд выяснил, что при радиоактивном распаде урана испускаются альфа-частицы, которые как раз и представляют собой ядра атомов гелия. При этом гелий является одновременно и вторым по распространенности элементом во Вселенной (после водорода), и вторым по легкости химическим элементом (тоже после водорода). И наконец, благородные гелий и неон — единственные химические элементы, которые не удалось заставить вступить в реакцию с какими-либо другими веществами или элементами. Остальные благородные газы — аргон, криптон, ксенон и радон — уже сдались и свой аристократизм утеряли (об этом см. в главе 15). Принципиальная негорючесть гелия сделала этот газ идеальным для наполнения воздушных шаров и дирижаблей вместо крайне опасного водорода. Единственный недостаток — гелий заметно дороже водорода.
На Земле больше всего изотопа с двумя нейтронами — гелия-4, а легкого стабильного изотопа гелия-3 намного меньше. На Луне же количество гелия-3, попавшего на наш спутник из солнечного ветра, по оценкам, сотни миллионов тонн. И руководители нашего космического агентства даже заявляли, что этот гелий можно будет собрать, отправить на Землю и здесь провернуть термоядерную реакцию синтеза гелий-3 + дейтерий (в результате этой реакции получается энергия), ведь дейтерия на Земле полно. Всю годовую потребность Земли в энергии может обеспечить всего 100 тонн гелия-3. Однако это лишь прекраснодушные расчеты. Управляемую термоядерную реакцию запустить до сих пор не удалось, хотя физики занимаются этой проблемой уже больше 60 лет, и даже кинофильму «Девять дней одного года», в котором герой Алексея Баталова пытается найти «термояд», уже пятьдесят лет. На юге Франции начато строительство международного экспериментального реактора ИТЭР, но дата запуска все время отодвигается, последняя из называемых дат — 2026 год. Но как планировать на столько лет? Поневоле вспоминаешь знаменитого осла, которого Насреддин обещал шаху научить разговаривать через 15 лет. Насреддин понимал, что за 15 лет кто-нибудь да умрет. Либо шах, либо сам Насреддин. Либо, в конце концов, осел.
К настоящему времени в Таблице разместилось 117 химических элементов с номерами 1-116 и 118, элемент № 117, как уже говорилось, не так давно синтезировали в ОИЯИ в лаборатории академика Юрия Оганесяна. Названы, однако, только элементы до № 112. Как правило, новые элементы, то есть элементы с большим зарядом ядра (номером), получают при слиянии ядер уже известных элементов. Так, уже упоминавшийся элемент № 112 был открыт в результате обстреливания ядрами цинка (номер в Таблице — 30) мишени из свинца (номер 82). Ядра цинка и свинца слились и образовали ядро нового элемента (30 + 82 = 112).
А пока элемент № 117 носит неказистое название «один-один-семь», то есть унунсептий. Но ученые из лаборатории академика Юрия Оганесяна, как авторы открытия, имеют полное право дать настоящее имя этому элементу, а также открытым ими элементам № 114–116 и 118. Как сообщают из ОИЯИ, элемент № 116 предполагается назвать московием, но вовсе не в честь города Москвы, а в честь Московской области, в которой находится Дубна и ОИЯИ. А элемент № 114 — флеровием в честь академика Георгия Флёрова, открывшего спонтанное деление урана и первым еще в 1942 году сообщившего Иосифу Сталину о возможности и необходимости создания отечественной атомной бомбы. Кстати, это интересная история.
Лейтенант Георгий Флёров, однажды оказавшись в прифронтовом Воронеже, зашел в Воронежский университет, в библиотеку которого даже во время войны поступали иностранные англоязычные физические журналы. Пролистав их, Флёров обнаружил полное отсутствие статей об уране, цепной реакции, получении трансурановых элементов и вообще о ядерной физике, хотя в предыдущие годы до половины объема журналов было посвящено этим горячим темам. Ему стало совершенно ясно, что все такого рода исследования засекречены — значит, американцы и англичане начали работу по изготовлению атомной бомбы, принципиальная возможность которой уже была доказана, в том числе и расчетами самого Флёрова. Тогда-то он и написал письмо генералиссимусу, а в 1943 году Флёрова отозвали с фронта и включили в группу ученых, занимавшихся советским атомным проектом. Малообразованный генералиссимус и его клевреты в то время не понимали, что это там задумали физики, и по-настоящему делать бомбу в СССР начали только после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, когда даже недалекое советское руководство сумело оценить невиданные возможности атомного оружия. Уже отмечалось благородство немецких ученых, назвавших № 112 в честь великого поляка коперникием. Ранее открытые ими элементы № 108 и № 109 они назвали в честь немецкой земли Гессен (хассий) и великой Лизе Мейтнер (мейтнерий), которая открыла деление урана, то есть фактически изобрела атомную бомбу.
Синтез элементов с номерами вблизи и на «острове стабильности» не является просто удовлетворением любопытства ученых и развитием фундаментальной науки. Существуют предположения, что на основе этих элементов будет создана совершенно новая ядерная энергетика.
Итак, безымянны открытые в России элемент № 113 унунтрий (1-1-3), № 114 унунквадий (1-1-4), унунпентий (1-1-5), унунгексий (1-1-6) и унуноктий (1-1-8). Все эти унылые «унуны» представляют собой всего лишь кодовые наименования, используемые для удобства — хотя какое тут удобство, особенно для русскоязычного читателя? Вообще надо признать, что ИЮПАК мышей не ловит, или по крайней мере делает это крайне медленно. Дубнинские исследователи предложили для синтезированного ими в 2003 году унунтрия название «беккерелий» — в честь Анри Беккереля, открывшего радиоактивность. Но неожиданно в эту историю втерлись японцы, которые в 2004 году якобы синтезировали один (!) атом унунтрия. Они тут же предложили назвать его нихонием (от «Нихон» — Япония). Почему ИЮПАК до сих пор не вынес своего решения — бог весть.
Унунквадий № 114 уже предлагалось назвать ога-нессием в честь понятно кого — но в отношении действующих ученых так обычно не делается. Унунпентий № 115 дубнинские физики предлагали назвать ланжевением в честь известного французского физика и иностранного члена нашей Академии наук Поля Ланжевена. Элементу № 116 пока имени не подобрали, а № 118 предлагали назвать московием (см. выше). Ни одно из этих названий ИЮПАК пока не утвердил.
Как видим, в химии нашлось место и лингвистике. Стремясь назвать новый элемент в честь своего соотечественника или места открытия, ученые тратят огромные — причем, не свои — деньги. Интересно, что и сами химические вещества могут стать словами некоего языка живых существ. Такие вещества называют феромонами.
Глава 12
Страстные бабочки и пряные девчонки
Бабочки не умеют разговаривать, но ведь надо же им как-то общаться? Некоторые насекомые, например пчелы, сообщают своим соплеменникам о местонахождении вкусной пыльцы с помощью специальных танцев в воздухе. А вот бабочкам природа подарила химический язык, прежде всего для привлечении самца (или самки) с целью продолжения рода. Выделяя специальные вещества, так называемые феромоны, бабочка-капустница сообщает возможному партнеру о желании познакомиться поближе. Такие феромоны называют еще половыми аттрактантами (от английского to attract — привлекать). Поразительна чувствительность рецепторов партнера — некоторые бабочки улавливают феромоны в концентрации 1 (одна!) молекула в кубическом метре. Первоначально ученые даже не могли объяснить, как самец — а у бабочек активной, привлекающей стороной является как раз самка — может эту молекулу отыскать в кубическом метре. Но потом все выяснилось, самец просто очень быстро и много летает, буквально обшаривая крылышками окружающее пространство.
