Теперь пришло время взяться за другие темы: рассказать, как были достигнуты первые успехи в датировке, о том, когда жили "корзинщики" и когда были построены пуэбло. В двух следующих главах речь в большей мере пойдет о естественных науках, чем об археологии. Поэтому нам необходимо кое-что рассказать об особенностях североамериканской археологии, а заодно и о научных методах, которые и в наши дни остаются альфой и омегой археологов и относятся к числу основных способов, заставляющих "слои и черепки" раскрывать свои тайны.
КНИГА ВТОРАЯ
6. ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ АРХЕОЛОГИЯ И РАДИ ЧЕГО ЕЕ ИЗУЧАЮТ
Антропология - это наука о людях. Археология - это наука о том, что оставил после себя человек. Или, как еще более кратко и саркастически сформулировал эту мысль английский археолог Стюарт Пиггот: "наука о мусоре". А сам археолог - "это человек, чье будущее лежит в развалинах".
Думается, что первые два предложения содержат достаточно четкие определения. Они сохраняют свое значение до тех пор, пока их не начинают интерпретировать, пока не начинают разбирать, что же охватывают сегодня антропология и археология. Эти определения сохраняют силу до тех пор, пока не узнаешь, насколько по-разному изучаются обе науки в различных странах, на сколь значительное число отраслей в свою очередь подразделяется каждая из них. Фактически сегодня ни одно изложение крупной комплексной археологической проблемы не начинается без того, чтобы автор не дал объяснения, что же он понимает под археологией "в собственном смысле". Мы позволим себе еще раз процитировать сэра Мортимера Уилера, который написал, пожалуй, лучшее "Введение" в археологию, где говорится: "Чем же на самом деле является археология? Я, собственно говоря, этого не знаю".
Итак, попытаемся начать с основ. Археология занимается раскопками, сбором и истолкованием вещественных памятников минувших культур от исторических времен вплоть до доисторических эпох. Она возникла из стремления человека познать свое прошлое, сравнивать его с настоящим, примерить себя к нему (археологии предшествует культ предков). Со времени великих археологических открытий XIX столетия, со времени открытия гробниц фараонов, развалин, оставленных индейцами майя в Центральной Америке, со времени раскопок Генрихом Шлиманом легендарной Трои и такого же легендарного "дворца Миноса" на острове Крит Артуром Эвансом с их ошеломляющими находками археология приобрела романтически-приключенческий ореол.
Она приобрела его по праву (во введении я уже кое-что сказал по этому поводу). "Что за восхитительная игра разыгрывается в некоторых уголках земли, игра, дарующая ее участникам все переживания, связанные с кладоискательством, и благочестиво прикрывающаяся авторитетом науки", - говорила по этому поводу уже цитировавшаяся нами Энн Моррис.
Посторонний науке человек, узнающий о ее открытиях чаще всего только из сообщений журналистов, забывает, что за этими открытиями стоит напряженный труд, труд и еще раз труд. За ними стоят величайшие тяготы в "поле", борьба против неблагоприятных условий и обстоятельств, нередко носящих политический характер, борьба с жарой и холодом, пылью и мусором, с насекомыми, являющимися переносчиками опасных инфекций. За ними стоит изматывающая нервы кропотливая работа в лаборатории и музее, нередко и многолетние научные споры. За ними - и пот и вдохновение. Закончим это отступление словами "отца археологии" Иоганна Иоахима Винкельмана, который в 1764 г. своей "Историей искусства древности" впервые приоткрыл дверь в прошлое: "Надо вдохновенно мечтать, но выполнять задуманное - спокойно".
В Соединенных Штатах археология является относительно молодой наукой. В Европе она уходит своими корнями в эпоху Возрождения. Именно тогда впервые началось коллекционирование произведений древнего искусства. Тогда же заново были открыты древние языки. Тогда же они стали доступны пониманию и началось прославление античности через произведения классиков, провозглашавших мерилом образованности идеалы греков. Как ни одна другая из ранее существовавших великих цивилизаций, западная цивилизация начала проявлять интерес к прошлому. Дотоле неизвестное стремление к выяснению хронологии прошлого овладело людьми. Вплоть до наших дней житель Запада, стоящий перед древними развалинами, прежде всего задает вопрос об их возрасте и лишь потом - кто являлся их создателем.
Таким образом, двумя источниками европейской археологии стали искусствоведение и филология. С самого начала они действовали рука об руку. И это вполне естественно. Ведь важнейшие из находок, сделанных не только на территории Греции и Италии, но в равной мере в XIX столетии на территории Египта и Малой Азии, представляли собой как произведения искусства, так и надписи. Эта археология, обобщавшая результаты других наук, позволила нам бросить взгляд на отрезок истории человеческой культуры, превышающий 5000 лет, вплоть до шумеров, после того как история исчерпала все, что было зафиксировано в письменных источниках. Археология открыла миру такие чудесные творения древности, как храмы в Олимпии и Дельфах. Она провела нас далеко в глубь прошлого через такие сенсационные открытия, как гробница Тутанхамона и царские гробницы Ура. Благодаря дешифровке иероглифов и клинописи она дала нам в руки бесценные средства познания "древних". Было совершенно ясно, что эта археология должна была превратиться во вспомогательную дисциплину всеобщей истории. Ибо только историки могли охватить, связать воедино и дать истолкование мертвому фактическому материалу, уходящему все дальше и дальше в глубь веков, сделать его доступным широкому кругу людей, проследить его путь сквозь тысячелетия. Только историкам было под силу реализовать при этом задачу, сформулированную Шиллером в его знаменитой лекции, прочитанной в Йене в 1789 г. под названием "Что такое всемирная история и для какой цели ее изучают?". По его мнению, дело должно было бы сводиться исключительно к сбору лишь таких фактов, которые "способны были бы оказать легко прослеживаемое, бесспорное и существенное влияние на состояние и положение ныне живущих поколений". Нынешнему археологу, занятому поисками истины и только истины, решение такого рода прагматических задач представляется второстепенным, побочным делом.
Совершенно иначе сложилось положение в американской археологии. В глоссарии к своей книге "Погребенное прошлое Америки" североамериканский археолог Гордон С. Болдуин пишет коротко и четко: "Археология: наука о людях, живших до возникновения письменности". Это отнюдь не поспешно сделанный вывод. Он повторяет его и в тексте книги. "Археология - это наука, занимающаяся изучением прошлого человека на основе оставленных им материальных памятников. Иными словами, она занимается исследованием всего, что имело место в доисторическую эпоху жизни народов, изучением их искусств и ремесел, существовавших до появления письменности".
Как же так? Ведь если придерживаться данного определения, то открытие библиотеки глиняных табличек царя Ашшурбанипала в Ниневии не будет считаться делом археологии? Любому европейцу предложенная Болдуином формулировка представляется совершенно бессмысленной. Она отчасти и является таковой. В самом деле, нельзя внезапно лишать слово, которое на протяжении ста лет имело совершенно четкое значение, половины вкладывавшегося в него содержания.
Но, как уже отмечалось, положение в Северной Америке было и продолжает оставаться совершенно иным, чем в Европе. Североамериканский археолог имеет дело с доисторическими этапами развития человечества, поскольку индейцы до Колумба не имели письменности. Кроме того, они не имели ни храмов, ни дворцов, и уж тем более Венеры Милосской или Гермеса, созданного резцом Праксителя. Таким образом, североамериканская наука о прошлом не могла возникнуть ни на основе изучения произведений искусства, ни на основе изучения надписей. Она не могла вырасти ни из искусствоведения, ни из филологии. С самого начала она развилась из изучения человека, из антропологии. "В этой книге археология рассматривается как часть антропологии", - пишет Джеймс Дитц в своей превосходной работе "Приглашение к археологии", вышедшей в 1967 г. В Северной Америке и не могло быть иначе.
Антропология началась там с материалов, которые первоначально собирали испанские завоеватели, затем - первые путешественники, а после них - первые ученые-этнологи. Отрасль антропологии, которая в Европе впервые достигла высокого уровня развития благодаря измерениям черепов и занималась преимущественно человеческим телом, превратилась в Северной Америке в специальную научную дисциплину - физическую антропологию, Затем началось необычайное и совершенно неоправданное дробление дисциплин, достигшее невероятной путаницы. Сегодня существуют "политическая", "экономическая", "социальная", "историческая" и "психологическая" антропология.
