Юрий Гармаев - Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве, средства предупреждения и нейтрализации

Кроме того, в правоохранительных органах существуют определенные ведомственные стандарты, своеобразные традиции. Так, полномочиями по возбуждению уголовного дела в отношении адвоката обладает только руководитель следственного органа Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по району, городу (п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ. Подробнее об этом см. гл. 2). Возбужденное уголовное дело вправе расследовать только следователи СК при прокуратуре РФ (п.п. «б» п. 1 ч. 2 ст. 151 УПК РФ). А поскольку дела в отношении адвокатов не являются для этих следователей «традиционной» категорией, такой, как убийства (ст. 105–108 УК РФ), преступления против половой свободы и половой неприкосновенности (ст. 131–135 УК РФ), должностные преступления (ст. 285–293 УК РФ) и др., заявления и сообщения о таких преступлениях бывают крайне редко, как и потерпевшие от них, в ведомственной отчетности данная категория дел отдельной строкой не выделяется, прокурорские работники не очень то и стремятся создавать себе дополнительную работу. Тем более что каждый понимает, какие трудности будут сопутствовать расследование такого дела. Комплексных научных и методических рекомендаций по уголовно-правовой квалификации, криминалистической методике и тактике расследования уголовных дел против адвокатов ранее также не существовало.

Изучение уголовных дел данной категории показало, что практически по всем им нарушались сроки следствия, они продлевались до 6 и более месяцев. Дела часто возвращаются на доследование, приостанавливаются. Очень часто следственные органы по делам этой категории идут на т. н., «компромисс с преступностью»[161]. То есть дела прекращаются за изменением обстановки (ст. 26 УПК РФ), за деятельным раскаянием (ст. 28 УПК РФ) и т. п.

Не лучше обстоит дело и со сроками судебных стадий производства по таким делам. В общем, объективно и субъективно дела этой категории представляют для практиков определенную сложность.

Кроме того, своеобразной причиной низкой выявляемости преступлений адвокатов является феномен, который в рамках настоящего исследования я условно назвал нераспознаваемостью преступлений. Проблема во многом имеет свои корни в психологической сфере. По мнению психологов, неправильно было бы думать, что сличение, сравнение, узнавание всегда или в большинстве случаев осуществляется как развернутое сознательно действие. Часто такие действия происходят мгновенно. Речь идет о т. н. симультанном узнавании, для которого характерен автоматизм сравнения объекта с эталоном, хранящимся в памяти узнающего. Субъект не производит сознательного сравнения того и другого[162].

Практика применения уголовного закона подтверждает, что этот тип узнавания довольно часто встречается и при квалификации преступлений. Опытный юрист уже при ознакомлении с фабулой дела делает вывод о составе совершенного преступления, не производя (во всяком случае, внешне), детального сопоставления выявленных признаков с нормой закона. Нетрудно заметить преимущества и недостатки симультанного узнавания. Преимущества состоят в быстроте этого процесса. Недостатки же – автоматизм, субъективность, образность. Симультанное узнавание состава преступления опирается в основном на обобщение субъектом личного опыта. Соответственно, чем меньше опыт у юриста, тем больше ошибок в квалификации он может допустить[163].

Для работников правоохранительных органов ситуация осложняется еще и тем, что личная практика каждого – следователя, дознавателя, оперуполномоченного, прокурора, судьи[164] в той или иной степени однообразна. В результате этого возникают несколько упрощенные, шаблонные представления о преступности и непреступности тех или иных посягательств. Хранящиеся в нашей памяти эталоны, «образцы» деяний, которые, как нам подсказывает наша практика, точно подпадают под признаки того или иного состава, часто мешают нам даже задуматься над тем, может ли быть квалифицировано как преступление то или иное общественно опасное деяние, которое мы ранее не расследовали (не рассматривали). А уж если мы не можем припомнить, чтобы вообще кто-либо и где-либо квалифицировал похожее деяние как преступление, то сознательно или подсознательно многие из нас вообще отказываются обращать внимание, задумываться над этим.

Так в практике образуются и широко распространяются десятки типичных и весьма опасных нераспознаваемых, «неузнаваемых» преступлений. Причем, бывает так, что мы каждый день можем «спотыкаться» о них, сетовать на существенный вред, которые они причиняют личности, обществу, государству и, тем не менее, все-таки не распознавать в них признаки конкретных составов преступлений.

Примерами нераспознаваемых преступлений являются различные способы преступного разглашения защитником данных предварительного расследования, заведомо ложного доноса о совершении должностного преступления следователем (дознавателем, оперуполномоченным) и многие другие (см. гл. 4.2.8, 4.2.4 и др. и др.). Отсутствие соответствующей практики выявления и расследования нераспознаваемых преступлений, каких-либо актов толкования (легального, судебного, доктринального) делает сформулированные рекомендации по их квалификации весьма спорными. Автор и не настаивает на истине в последней инстанции. Но любая позиция, будучи критически осмысленной, поможет практическим работникам принимать правильные правовые решения по конкретным делам и материалам.

Помимо тех видов правонарушений, которые выделены в гл. 3.1, здесь предлагаю весьма важную, криминалистически значимую классификацию профессиональных адвокатских преступлений. Основанием предлагаемой классификации является вид участия адвоката в совершаемом общественно опасном деянии.

По этому основанию все названные преступления можно разделить на:

1) основные, или собственно адвокатские (преступления адвоката-исполнителя);

2) сопутствующие, или преступления адвоката-соучастника (см. приложение 11).

К первой категории относятся посягательства со стороны адвоката, носящие сугубо профессиональный характер, совершаемые, как правило, лично адвокатом в качестве исполнителя или соисполнителя преступления. Это такие преступления, как мошенничество и подстрекательство к даче взятки (ч. 1 ст. 159, ч. 4 ст. 33 и ч. 1 или 2 ст. 291 УК РФ), когда защитник помимо гонорара требует от клиента дополнительную сумму денег, на, якобы, взятки следователю, прокурору, судье для успешного разрешения дела, а сам эти деньги присваивает (гл. 4.2.11). Это и фальсификация доказательств по уголовному делу защитником (ч. 2 ст. 303 УК РФ), и неуважение к суду (ст. 297 УК РФ), и другие. Во всех этих преступлениях адвокат является:

– либо прямо указанным специальным субъектом (например, по ч. 2 ст. 303 УК РФ);

– либо он подпадает под обобщенные признаки специального субъекта преступления (например, ст. 310 УК РФ);

– либо защитник совершает преступление как общий субъект, но именно в силу использования им самим прав и полномочий, предоставленных законом (например, ст. 306 УК РФ).

Перечень этих преступлений, в целом, довольно ограничен. В УК РФ менее 30 статей содержит составы преступлений, которые могут быть совершены адвокатами в связи с исполнением ими своих полномочий в уголовном процессе.

Совсем другое дело – вторая категория адвокатских преступлений, которые могут быть квалифицированны практически по любому составу преступления, предусмотренного Особенной частью уголовного закона. В этих преступлениях адвокат принимает участие обычно как пособник, а равно как подстрекатель, организатор, а иногда и как соисполнитель (см. виды соучастников ст. 33 УК РФ). Исследование показало, что чаще всего адвокат все-таки становиться пособником таких преступлений (см. гл. 4.3).

Примерами соучастия, т. е. совершения адвокатом сопутствующего преступления, могут быть разнообразные варианты деятельности «вовлеченных» защитников – членов организованных преступных формирований, например банд (ст. 209 УК РФ), преступных сообществ (ст. 210 УК РФ). Здесь адвокаты могут участвовать в подготовке преступлений, например, советовать, как сокрыть следы преступления, добиться отсутствия свидетелей, уничтожить вещественные доказательства и т. д.

Адвокаты часто являются соучастниками в должностных преступлениях, преступлениях против правосудия. Например, адвокат становится посредником в даче взятки знакомому судье (ст. 33 ч. 5 и ч. 1 ст. 291 УК РФ) и т. п.[165]

Деление адвокатских преступлений на основные и сопутствующие имеет важное криминалистическое значение для выявления и расследования этих посягательств. Так, если в действиях защитника по конкретному уголовному делу усматриваются признаки основного преступления (например, фальсификации доказательств – ч. 2 ст. 303 УК РФ), и если при этом известно, что он является близким другом подзащитного и/или является «вовлеченным» адвокатом организованной преступной группировки, членом которой является подозреваемый, обязательному выдвижению и проверке подлежат версии о совершении этим адвокатом сопутствующего преступления. Причем весьма вероятно, что того самого, в котором обвиняется его клиент. Велика вероятность, что адвокат является пособником всех преступлений этой организованной группы.