На следующий год Федор принял участие в походе к Северному полюсу в составе группы Владимира Чукова, ставившей целью дойти до вершины планеты, неся все необходимое для жизни во льдах на себе, не пользуясь, как это делалось в группе Шпаро, помощью с воздуха — ей продовольствие сбрасывали на парашютах с самолетов. Один человек в той экспедиции Чукова погиб, несколько сошло с дистанции, но Федор оказался среди тех, кто в наитяжелейших условиях дошел до Полюса.
В то время по миру шла слава о японце Наоми Уэмура — профессиональном путешественнике, который в одиночку штурмовал высочайшие горные вершины, сплавлялся по Амазонке на плоту, прошел на упряжке собак от берегов Канады до Северного полюса, а затем пересек ледяной щит Гренландии. Для Конюхова он стал тем человеком, на которого надо равняться и опыт которого нужно перенимать. Тогда Федор нарисовал портрет Уэмуры, с которым уже не расставался. Конюхов решил достичь Полюса в одиночку, но уже на лыжах, без собак.
Читатель, возможно, вспомнит, как много писалось тогда о предстоящем походе, сколько было различных интервью и передач, в которых высказывались сомнения, осилит или не осилит дорогу Федор. Коммерческая фирма «Соло-Полюс» взялась финансировать поход, был даже сделан фильм.
— Я родился, — рассказывал в фильме Конюхов, — в небольшом рыбацком поселке на берегу Азовского моря. Из этого поселка был родом и русский путешественник Георгий Седов. Седов погиб, не дойдя до Северного полюса, и мой дед, когда я родился, повесил мне на шею крестик и сказал, что с ним я непременно дойду до Полюса.
Редакция журнала «Вокруг света» отправила в командировку Александра Выхристюка, чтобы сделать портрет Федора на тренировке в Саянах. Портрет этот был помещен в журнале, а в подписи к нему сообщалось, что по возвращении путешественника будет опубликован репортаж, написанный им самим. Впервые в истории экспедиций, отправляющихся на Полюс, был отслужен в храме молебен, показанный затем по телевидению, и Федор, в полной уверенности, что своего добьется, ступил на дрейфующие льды. Достичь цели он собирался за 65 дней с четырьмя подле Федор, выступая позже по телевидению, рассказывал, что очень неприятные ощущения вызывала переправа через полынью по только что вставшему серому льду. Вязкий ледок прогибался под лыжником, тянущим за собой тяжеленные санки, но остановиться хоть на минуту было нельзя — провалишься! И идти так приходилось порой без отдыха по нескольку часов, пока полынья не кончалась.
В группе, даже небольшой, у провалившегося есть надежда, что выбраться помогут товарищи, у одиночки вся надежда на себя. Уэмура, устраиваясь на ночлег, мог надеяться, что при приближении белого медведя его разбудят лаем собаки. У Федора даже такой надежды не было. Позже он признавался, что это был самый тяжелый в его жизни переход...
Он провел во льдах 67 суток. Чаще, чем запланировано, пришлось вызывать на подмогу вертолет. Ледовая обстановка в тот год была необычайно тяжелой. Полыньи преграждали путь и в начале, и в конце пути. У Полюса разводья оказались неодолимыми. Расчетное время кончалось, на берегу было принято решение поход прекратить. До Полюса оставалось всего лишь семьдесят километров...
«У каждого полярного путешественника, идущего к своей цели, Полюс в его душе», — ответил Федор журналистам по возвращении на их вопрос, достиг ли он Северного полюса. И пояснил, что он шел не для того, чтобы ставить рекорд. Однако не всех журналистов такой ответ удовлетворил.
В газете «Правда» в одной из публикаций было высказано сомнение о достижении Полюса Конюховым. Какие-либо опровержения он давать отказался, разобидевшись на всех, и в результате читатель «Вокруг света» обещанного репортажа не дождался.
Что же касается меня, то, побывав в том году на Полюсе, увидев с борта вертолета широченные дымящиеся разводья, хаос торосов, ощутив на себе промозглый арктический холод, я не мог не восхищаться мужеством и отвагой Федора. В историю полярных эпопей его имя будет занесено навсегда. На протяжении трех лет, год от года усложняя поставленные перед собой задачи, этот человек отправлялся во льды и только раз чуть-чуть не добрался до цели. Такого история еще не знала.
Потом было нашумевшее восхождение на Эверест, высочайшую вершину мира. Очевидно, Федору не давала покоя слава Наоми Уэмура, который к тому времени погиб при восхождении на Мак-Кинли. Федор старался доказать, что он, как профессиональный путешественник, также может все! Не имея альпинистской подготовки, с группой известных профессиональных восходителей с первой же попытки он взошел на Эверест. Я видел его выступление затем по телевидению, слушал рассказ об этом восхождении и помню его слова, когда он то ли в шутку, то ли всерьез признался, что в успехе путешествий ему, очевидно, помогает Бог.
Известность Федора росла, у нас в редакции он больше не появлялся, и я только слышал от друзей, что он устроил выставку-продажу своих картин, а вырученные деньги отдал на постройку чукотской байдары и на проведение плавания на ней вдоль берегов Чукотки. Или вдруг узнавал, приехав в поселок Красный Яр на таежной реке Бикин, что ранее здесь побывал Федор. Он привозил австралийских путешественников, чтобы привлечь внимание международной общественности к бедственному положению удэгейцев, у которых лесозаготовительные фирмы грозились отнять тайгу. В своем поселке Врангель он создал школу путешественников «Полюс». Наконец в газетах прошло сообщение о новой экспедиции Конюхова на яхте «Адмирал Невельской».
Два года назад яхта с четырьмя членами команды на борту стартовала из Находки. В Австралии к ним должны были присоединиться альпинисты, собиравшиеся вылететь туда самолетом из России. Планы были: обойти вокруг света, побывать на всех континентах и вместе с альпинистами взойти на самые высокие вершины. По пути намеревались снять фильм о русской церкви за рубежом, провести экологические, медико-биологические исследования для различных институтов, в том числе и института космической медицины... Но, увы, не все экспедиции благополучно завершаются. Вскоре бодрые сообщения с маршрута прекратились. Пошли слухи, что яхта с путешественниками до Австралии не дошла, застряла где-то на Тайване, что в коллективе начался разброд и задуманная экспедиция окончательно сорвалась, а Федор раздобыл где-то новую яхту, начал на ней кругосветное плавание в одиночку, однако подолгу от него не поступает никаких вестей и где он сейчас, об этом никому неизвестно...
И только недавно, месяца за два до нашего приезда во Владивосток, Федор вернулся из дальнего плавания и уже успел возвестить о себе активной деятельностью по созданию в поселке православного храма и спортивно-оздоровительного комплекса при школе путешественников «Полюс».
...Четыре часа пути пролетели незаметно. Мы подъезжали к Находке. Автобус легко взобрался на последний перевал, за которым открылась панорама портового города. И вдруг среди людей, стоявших неподалеку от поднятой на перевал и превращенной в дорожный ресторан рыбацкой шхуны, я увидел знакомую востроносую физиономию Федора Конюхова с гривой длиннющих волос. А рядом — его брата Павла. Тоже неугомонного путешественника, проехавшего на велосипеде по всем маршрутам легендарного Глеба Травена, а заодно проложившего и добрый десяток маршрутов своих.
Под стать брату, Павел тоже обзавелся модной прической, курчавой бородой. Не окружай их в тот момент японские легковушки и цивильно одетые граждане, братцев запросто можно было бы принять за людей, не вылезавших из тайги лет этак десять.
Как старые знакомые, мы с Федором обнялись и расцеловались. Мне показалось, что он совсем не изменился за прошедшие годы, остался таким же добродушным и словоохотливым.
— Жаль, — сказал он, — что привезли вас не надолго, а не то махнули бы в тайгу, в мою охот ничью избушку. Может, и тигра удалось бы посмотреть.
— Трудно им сейчас, — добавил он. — Охотники повыбили кабанов, излюбленную тигриную добычу, оленей поубавилось, вот они и лютуют, стали на людей нападать.
Врангель — небольшой поселок. Сопки окружают его с трех сторон, тайга начинается сразу за домами. Федор — как будто и не отсутствовал два последних года, а, не выезжая, проживал здесь долгими десятилетиями — с влюбленностью сторожила показал сначала морской порт-терминал, гордость Находки. Затем деревянную церковь, построенную в поселке его друзьями; каменную часовенку на горе вблизи моря, где поднимется со временем храм и начнет действовать семинария.
— Русские люди живут здесь веками, а православных храмов в Приморье раз-два и обчелся, — объяснил Федор. — Разве это порядок, что старикам, чтобы попасть на молебен, приходится трястись в автобусе десятки километров? Вот будет семинария, подготовим батюшек, разошлем их по приходам, церкви вырастут в каждом поселке, будет где помолиться верующим.
