Проблема «перенаселенности» парков туристами налицо, а выход лишь один: ограничение их притока, но это означает и уменьшение доходов от туристического бизнеса.
Направляясь по лесной дороге к Маунтин-лодж, мы оставили за спиной наступающую на заповедник цивилизацию: растущие города и деревни, новые дороги, распаханные поля. Здесь же под пологом густого леса, слышен лишь стрекот и щелканье птиц, с ветки на ветку перепрыгивают забавные мартышки с пушистыми хвостами, да через дорогу перебегают мангустики — ловцы змей. Глядя на изящные движения зверьков, никак не подумаешь, что они способны справиться с большими, злобными змеями, вроде тех, которых мы видели в змеином центре в Найроби.
Но вот мы останавливаемся у зеленого в белую полоску шлагбаума, чтобы отдать служителю, вышедшему из деревянной будки, наши пропуска в заповедник. (Примечание для туристов: билеты на двухнедельную поездку по заповедникам обошлись каждому из нас по пятьсот долларов. Это плата только за право входа на территорию парков, которые содержатся и охраняются за счет этих сборов.)
Уже за шлагбаумом, перед высоким дощатым забором, служители отеля буквально выхватывают из наших рук поклажу. У меня и нести-то нечего — одна сумка. Но здесь так принято: вещи туриста обязательно донесут до порога комнаты и непременно нужно дать на чай, минимум десять шиллингов. В дальнейшем я еще не раз буду говорить об отношении местного населения к туристам: оно, в общем, хорошее, но за все услуги — от продажи какого-нибудь изделия, до фотографирования своей особы — абориген норовит обобрать туриста. В его понимании будет непростительной глупостью, если он не поживится за счет белого человека, конечно же, очень богатого, если он приехал посмотреть на зверей в Кению из далекой Европы или Америки. Вот такая психология, оставшаяся, вероятно, еще с колониальных времен...
Итак, нас проводили по узкому дощатому настилу до высокого деревянного дома с потемневшими от времени стенами, где мы разошлись по своим номерам. Я вышел в номер и, распахнув дверь на небольшой балкончик, выглянул наружу.
И тут от неожиданности даже сумку уронил. Внизу прямо под балконом, я увидел большое стадо крупных животных, неподвижно стоявших у воды. Массивные темные фигуры с широко раскинутыми рогами четко вырисовывались на фоне леса.
Бывалые люди, живущие в Африке, изъездившие саванну вдоль и поперек, тем более участники настоящих, «кровавых» сафари, могут сколько угодно подсмеиваться над восторгами наивных туристов — «Ах, антилопы, ах, бегемотики!» — но, честное слово, у меня просто замерло сердце, когда я впервые, да еще так близко, увидел могучих буйволов. Быстро выхватив «Кодак», я судорожно стал щелкать кадр за кадром. Но затем, отпечатав снимки, я лишь сквозь лупу мог разглядеть этих великанов. Мой аппаратик «бил» лишь на два метра, тем более в момент съемки уже наступали сумерки. Так что фотографии не получились. Зато, вернувшись домой, я запоем стал читать книжки об охоте на буйволов.
Однажды знаменитому охотнику Джону Хантеру, еще мальчишкой попавшему в Кению, задали вопрос:
— Хантер, какого зверя вы считаете самым опасным среди крупных животных Африки?
Хантер охотился на все виды крупных африканских зверей, установив рекорды по отстрелу некоторых из них. Только слонов он убил около полутора тысяч. Но это было в конце прошлого века, когда все пространство саванны занимали стада животных, и Хантер, называвший себя «последним охотником старых времен», зарабатывал ружьем себе на жизнь. Так вот, этот опытнейший охотник в большую пятерку «выдающихся», как он назвал, крупных зверей Африки включил слона, носорога, льва, леопарда и... буйвола. Именно этих зверей Хантер считал самыми опасными для охотника.
Как-то раз я вплотную видел буйвола, неподвижно стоявшего у дороги. Он гордо смотрел вдаль, возвышаясь над машиной. Рост под два метра, вес за тысячу килограммов, прямо на тебя выставлена упрямо наклоненная голова, похожая на танковую башню, прикрытая броней широко размахнувшихся, толстых у основания рогов. Действительно, прав Хантер, ставя его по степени опасности на третье место после леопарда и льва. При встрече один на один с кафрским буйволом во чистом поле дрожь проберет и бывалого охотника.
Вроде бы такой тяжелый, неповоротливый, этот зверь на самом деле может развивать довольно большую скорость. Когда стадо буйволов галопирует по саванне, дрожь земли чувствуется даже в машине. А когда буйвол идет в атаку, выставив свою бронированную голову, — его может остановить лишь пуля из ружья очень большого калибра. Главное — успеть перезарядить ружье и всадить вторую пулю — после первого попадания животное, как правило, продолжает свой неукротимый бег.
Раненый буйвол, чувствуя, что дальше идти не может, делает петлю и устраивает засаду у своего следа, норовя перехитрить охотника. У носорогов прекрасное обоняние, но плохое зрение, у львов, наоборот, хорошее зрение, но слабое обоняние, а у буйвола в равной степени хорошо развиты зрение, слух и обоняние. Да, это грозный противник. Сообразительный и жестокий.
Из засады, он, как таран, бросается на человека и, даже сбив его, возвращается, чтобы терзать свою жертву. Буйвол не только поднимает несчастного на рога и подкидывает его вверх, но тяжестью всего своего могучего тела припечатывает охотника к земле, пронзая его рогами. Затем рассвирепевшее животное топчет своего повергнутого врага, исполняя нечто вроде пляски победителя. При всей трагичности происходящего нельзя не отметить, что буйвол в то же время напоминает нашкодившего пса: он обязательно должен еще и разгребать землю задними ногами.
Мне посчастливилось посмотреть фильм о буйволах. Такие фильмы об африканских животных показывают длинными вечерами по телеприставкам в лоджах. В нем была мастерски снята душераздирающая сцена нападения львиной семейки на стадо буйволов. Вернее, на буйволицу с теленком, который был еще мал и еле держался на тонких узловатых ножках. Львы отсекли эту пару от стада и попытались свалить малыша, что им быстро удалось. Но разъяренная буйволица, делавшая вначале круги вокруг своего чада, неожиданно пригнула голову и бросилась на львицу, задев ее острым концом рога. Та, как мячик, отлетела в сторону. Буйволенок вскочил на ножки и опрометью бросился искать защиты под боком у матери, а от стада уже спешили на помощь матерые самцы...
С балкона своего номера я наблюдал за буйволиным стадом целый вечер. Трудно передать словами, что ты чувствуешь, находясь буквально в нескольких десятках метров от огромных животных. Они сюда пришли на водопой и переминались на топком берегу небольшого озерца, поросшего травой. Пологий край берега весь вытоптан сотнями животных. Мимо землистых буйволов робко пробираются антилопы. Вот пример, опровергающий мнение о неуживчивости буйволов: они не только спокойно соседствуют с антилопами, но могут и мирно пастись рядом со слонами. На крошечном островке расхаживает важно, как клерк из Найроби, марабу, иногда быстро выхватывая большим клювом из воды очередную лягушку. Но вот он тяжело взмахивает крыльями и улетает, вероятно, обиженный насмешливыми выкриками, несущимися с одного из балкончиков (что поделать: турист заплатил за развлечения и желает повеселиться).
Но вот весельчаки уходят в бар, постепенно смолкают трели и посвист птиц, лишь изредка поквакивают лягушки. Наступает тишина.
Львица нападает на буйвола. Этот снимок удалось сделать местному фотографу.
Ты остаешься один на один с таинственной долиной, где в сгущающихся сумерках загадочно проступают очертания холма, поросшего внизу кустарником, за которым виднеются деревья-великаны, опутанные лианами. Кажется, что в их тени движутся очертания каких-то фигур, и в темноте вспыхивают злыми огоньками глаза хищников.
Озерцо пустеет, и я спускаюсь по гостиничной лестнице в подвал, чтобы перейти бетонированным подземным коридором в бункер. Поражает, насколько продуманы изоляция и защита туриста от дикой природы. Наблюдай, пожалуйста, сколько душа пожелает, а выйти наружу нельзя.
Бункер вынесен вперед за пределы гостиницы, сверху его бетонированный колпак прикрыт землей и порос травой. Так что зверь может пройти по нему и не обнаружить ничего подозрительного. Когда я приближаюсь к зарешеченной узкой амбразуре, появляется ощущение, что нахожусь снаружи, на зеленой траве, покрывающей лужайку перед озерцом. Никого не видно, лишь временами тишину нарушает пронзительный визг даманов.
Эти маленькие зверюшки совершенно безобидны, хотя они любопытны и храбры, но, кроме острого зрения, сильных передних резцов, да пахучей железы на спине, других защитных средств у них нет. Поэтому даманы обороняются довольно странным образом: поворачиваются к недругам спиной, показывая свою железу, вокруг которой в случае опасности дыбом встают желтые волоски, хорошо заметные на буро-серой спинке зверька. Есть еще у даманов когти на задних лапках, но это не оружие, а «туалетный ноготок», которым зверек расчесывает шерсть.
