Что означает «обрести собственный разум»? Обрести внутренние состояния, имеющие содержание, и включить подобные мысли и внутренние образы в я-модель. В этом случае организм с такими внутренними состояниями может распознать, что они происходят в нем. Но есть еще один аспект, которого мы пока не касались. Нужны еще выраженные представления о целевых состояниях – о ваших потребностях, желаниях, ценностях – о том, чего вы хотите достичь, совершая действия в этом мире. А чтобы присвоить эти цели, сделать их своими целями, вам нужно осознанное эго. Философы называют это «практической интенциональностью»: психические состояния часто направлены на достижение некой личной цели. Иметь разум означает не только знать и мыслить, но еще и действовать – иметь действующее Я с собственной волей.
Здесь полезно рассмотреть описанное выше нарушение, называемое «синдром чужой руки». Он впервые зафиксирован в 1908 году, но термин введен только в 1972-м, и до сих пор неясно, каковы необходимые и достаточные для этого нарушения мозга2. Чужая рука, мнущая стаканчики у вас на подносе и сражающаяся со здоровой рукой, как будто обретает собственную волю. Когда она расстегивает халат пациента, это не автоматическое действие вроде коленного рефлекса: оно как бы направляется выраженным представлением о цели. Выглядит так, как будто в большого исполнителя вселился маленький – субличностная сущность, преследующая собственные цели и перехватывающая контроль над частями тела, принадлежащими больному. Бывает, что пациентка берет карандаш, начинает писать одной рукой и, заметив это, приходит в отчаяние. Она немедленно забирает у себя карандаш, здоровой рукой прижимает «чужую» к телу и объясняет, что не хотела ничего писать3. В другом описанном случае чужая рука хватала предметы, до которых могла дотянуться, и теребила одежду пациентки, доведя ее до того, что та говорила о непослушной руке как о независимой сущности4. Это причина того, что многие ученые сегодня говорят в таких случаях не о «чужой», а об «анархической» руке5.
Эти случаи интересны с философской точки зрения, поскольку убедительная теория самосознания должна объяснять диссоциацию (разобщение) обладания и действия. Пациент, страдающий синдромом чужой руки, все еще воспринимает эту руку как собственную: у него сохраняется сознательный опыт обладания, но соответствующий опыт воли отсутствует. Отсутствует то, что философы иногда называют волевым актом, к тому же цель, направляющая поведение чужой руки, не представлена в сознании пациента. То обстоятельство, что рука, несомненно, субличностная часть тела, заставляет еще сильнее удивляться, когда больной автоматически приписывает ей нечто вроде преднамеренности и личности, обращаясь к ней как с самостоятельным предметом. Из этого следует, что существуют бессознательные и автоматические механизмы, которые определяют, когда движения на уровне сознательного опыта нами воспринимаются не только как события, но и как целенаправленные действия. Конфликт между рукой и волевым Я может перейти в конфликт между рукой и мыслящим Я. Например, когда при игре в шахматы «чужая рука» пациента делала ход, которого он делать не хотел, тот поправлял фигуры правой рукой. Но, к его разочарованию, отдельно функционирующий модуль его мозга заставлял левую руку повторить нежеланный ход6.
Здесь возникает философский вопрос: является ли нежеланный ход в игре шахматиста действием, то есть телесным движением, непосредственная причина которого – выраженная и осознаваемая цель, или всего лишь событием, случившимся по какой-то иной причине? На одном краю философского спектра мы находим полное отрицание свободы воли. Никаких «действий» и «агентов» (действующих лиц или сущностей, действователей) не существует, а существуют, строго говоря, только предопределенные физические события. Все мы – автоматы. Если наше устройство повреждено, отдельные его части работают сами по себе – прискорбный факт, но никакой философской загадки тут нет. На другом краю спектра находится утверждение, что во Вселенной вовсе нет слепых, чисто физических событий, что любое единичное событие направлено к цели, вызвано личностью – например, Божьей волей. Ничто не происходит случайно, все целенаправленно и направляется волей.
В самом деле, есть психиатрические синдромы, при которых пациенты переживают всякое осознаваемое событие как вызванное непосредственно ими. При других психических расстройствах, вроде шизофрении, больному иногда кажется, что его тело и мысли управляются извне, и весь мир – одна большая машина, бездушно и бесцельно вращающийся механизм, наподобие мельницы или часового механизма. Обратите внимание: оба случая иллюстрируют сказанное мною в первой главе, а именно что нам следует представлять мозг как машину реальности. Это система, непрерывно выдвигающая гипотезы о том, что существует, а что нет, и на этом основании создающая внутреннюю реальность, включающую в себя пространство, время и причинно-следственные отношения. Психические заболевания являются моделями реальности, то есть альтернативными онтологиями, цель развития которых – преодоление серьезных и зачастую специфических проблем. Любопытно, что восприятие мира при каждом таком расстройстве вписывается в какую-нибудь из философских онтологий – то есть соответствует какой-либо разработанной метафизической идее о глубинной структуре реальности (скажем, радикальному детерминизму или идее вездесущего всесильного Бога).
Однако вернемся к первоначальному вопросу: существует ли действие как таковое? Не впадая в философские крайности, «действие» можно определить как особый род физического события. Большая часть событий в физической вселенной – всего лишь события, но крошечную их часть составляют действия – то есть события, вызванные выраженным представлением цели в сознающем уме разумного агента. Действующий субъект должен присваивать целевые состояния, делая их частью я-модели. Без тоннеля эго нет и действия.
Однако чужая рука не является отдельной сущностью со своим тоннелем эго. Она – просто часть тела, и своей я-модели у нее нет. Она не сознает своего существования, у нее нет образа мира. В результате нарушения мозговой деятельности рука управляется одним из множества бессознательных целевых представлений, которые постоянно борются за внимание в вашем мозге. Можно предположить, что она направляется зрительно воспринимаемыми предметами в непосредственной близости – тем, что психологи и философы называют «аффорданс» – доступность для манипуляции. Другими словами, многим из воспринимаемых нами объектов присущ, если серьезно отнестись к собственному сознательному опыту, «призывающий характер». Существует достаточное количество эмпирических доказательств, что мозг изображает видимые объекты не только как таковые, но и относительно применимых к ним действий: он рассматривает их в понятиях ухватистости, расстегиваемости, съедаемости и выпиваемости.
Я-модель является важной составляющей механизма выбора действий. Сейчас чтение этой книги защищает вас от прочих призывов доступных для манипуляции вещей, мешает им взять власть над частями вашего тела. Если бы я поставил перед вами тарелку ваших любимых шоколадных печений, а вы бы твердо решили к ним не тянуться, долго бы вы сумели удержать внимание на книге? Сколько времени прошло бы до проявления синдрома чужой руки, когда ваша левая рука проделывает то, о чем вы ее не просили? Чем сильнее и устойчивее ваша я-модель, тем меньше вы восприимчивы к окружающим «аффордансам». Автономия проявляется в разной степени: она связана с иммунизацией, с защитой от заражения потенциальными целями в окружающей среде.
Феноменальное переживание обладания и феноменальное переживание действия тесно связаны, и оба составляют важные стороны вашего самосознания. Когда вы теряете контроль над своими действиями, то от этого страдает ваше чувство Я. Это относится и к внутренним действиям: например многие больные шизофренией чувствуют, что не только их телами, но и мыслями управляют чуждые силы. Одна из идей, которую я вынашивал долгие годы, вполне может обернуться истиной: а именно что мышление – это моторный процесс. Не окажется ли, что мысль – это модель успешно завершенного действия, с точки зрения Бога, то есть с точки зрения независимой от вашей? Не является ли она абстрактной формой хватания, удержания предмета и его присвоения? В главе об эмпатическом эго я говорю о том, что есть надежные опытные подтверждения тому, что рука представлена в зоне Брока – в той части нашего мозга, которая развилась недавно, отличает нас от обезьян и связана с речью и абстрактным мышлением. Значит, мыслящее Я развилось из телесного Я путем симуляции телесных движений в абстрактном, мысленном пространстве. Я давно обдумываю эту идею, потому что она по-новому разрешила бы Декартову проблему души и тела: показала бы, как развивается мыслящее Я, res cogitans, из протяженного Я, res extensa. А это ведет к теме, пронизывающей многие современные исследования деятельности и эго: по своему происхождению эго является нейровычислительным устройством для присвоения тела и контроля над ним – сперва физического, а затем и виртуального.
