Благодаря этой статье и докладам многих учёных было якобы принято решение открыть лаборатории, посвящённые исследованиям в области парапсихологии в крупнейших исследовательских центрах США, работающих на войну, в том числе и в корпорации (акционерном обществе) Вестингауза.
Это сообщение подтверждается другой заметкой, помещённой в той же газете: «Электрическая корпорация Вестингауза имеет учёных, которые серьёзно занимаются изучением возможности существования сознательной (в отличие от спонтанной — Л.В.) телепатии и других форм экстрасенсорной (внечувственной — Л.В.) перцепции для систем связи на значительные расстояния. Это направление исследований оценивается сотрудниками Вестингауза как „очень многообещающее“, однако потребуется проделать очень большую работу, чтобы подойти к чему-либо практически ценному»[143].
С другой стороны, ведущий американский парапсихолог д-р Райн в заметке издаваемого им бюллетеня сообщает, что на его запрос об опыте на борту «Наутилуса» «авторитетные лица из Вашингтона заявили, что они ничего не знают ни о каком подобном эксперименте». Кроме того, он отрицает финансирование государством парапсихологических лабораторий в США и в других западных странах. По-видимому, такие лаборатории содержатся там на частные пожертвования и общественные средства. Это видно из следующих знаменательных слов того же бюллетеня:
«Западному миру пришлось пересмотреть своё мнение о науке в СССР за последние годы. Второе событие, на этот раз связанное не с завоеванием космоса, а, скорее, с природой самого человека, придётся приписать советской науке. Но если большинство астрофизиков, несомненно, предвидело заранее, что Россия отправит первого человека в космос, то никакой западный парапсихолог не предвидел, что именно русский университет первым организует исследовательскую парапсихологическую лабораторию, финансируемую государством. Всё же это случилось в прошлом году в Ленинградском государственном университете по инициативе профессора Л.Л.Васильева, заведующего кафедрой физиологии, члена-корреспондента Академии медицинских наук. Работа носит название „биоэлектроники“, „мозговой связи“ или, в вольном переводе, „умственного радио“» [144]. Далее следует краткое изложение результатов моих с сотрудниками исследований по внушению на расстоянии сна и пробуждения с применением экранирования металлов (по статье в советском журнале «Знание — сила», 3 № 12 за 1960 г.).
Трудно решить, что в приведённых французских и американских сообщениях правда, а что вымысел. Ясно одно: пренебрегать подобными исследованиям не следует.
* * *
В заключение считаю для себя обязательным откровенно высказать свои собственные суждения по главным затронутый в брошюре вопросам, основываясь на личном многолетнем опыте и тщательном изучении многочисленных литературных данных. Расположу свои суждения в порядке следования глав.
I. Восемьдесят пять лет экспериментального исследования[145] оказались недостаточным сроком для всеобщего признания внушения на расстоянии научно установленным фактом. Некоторые авторы считают, что, раз за такой длительный срок этого не произошло, значит, дальнейшие старания не нужны — внушения на расстоянии не существует. Такое заключение, конечно, неосновательно: вопросы психологии разрешаются весьма медленно. Понадобилось целое столетие (с конца XVIII по конец XIX века), чтобы убедить учёный мир в реальном существовании словесного внушения и гипнотического сна — явлений более обычных и легче вызываемых, чем внушение на расстоянии.
II. Случаи спонтанной телепатии часто более похожи на «страшные рассказы» писателей-фантастов, чем на обычный «фактический материал» учёного; естественно, что это отталкивает, кажется несерьёзным. На самом же деле случаи спонтанной телепатии нередко бывают удостоверены архивными документами и показаниями живых свидетелей не хуже, чем исторические факты и данные судебного следствия, на основании которых устанавливается виновность в содеянном преступлении. Различие, правда, в том, что первые выходят за рамки обычного, а вторые умещаются в них. Тем не менее случаи такого рода надо точно записывать и тщательно расследовать, учитывая всё то, что может удостоверить Или, напротив, опровергнуть их подлинность. Эти материалы приобретут немалую ценность, если удастся неоспоримо установить реальность внушения на расстоянии экспериментальным методом.
III. Наибольшую доказательную ценность, несомненно, имеют современные количественные методы установления внушения на расстоянии, допускающие подсчёт степени вероятности получаемых результатов. В настоящее время исследователи многих стран накопили обширный, методически надёжный фактический материал, который, я полагаю, если ещё не окончательно разрешает вопрос, то, во всяком случае, делает его положительное разрешение в высокой степени вероятным. Нужно самому немало поработать экспериментально, чтобы убедиться в существовании внушения на расстоянии. Лично я в этом убедился.
IV. Между случаями спонтанной телепатии и результатами опытов по внушению на расстоянии имеется не качественное, а всего лишь количественное различие. Первые вызываются мощными переживаниями человеческой личности, и такие же переживания потрясают и перципиента — это макротелепатиеские явления. То что мы получаем в экспериментах, всего лишь слабая тень этих естественно происходящих явлений. Однако описаны переходные формы: спонтанные явления могут принимать микротелепатический характер, а явления, вызываемые экспериментально, иногда возрастают до степени телепатических галлюцинаций.
V. Чтобы по возможности овладеть явлениями внушения на расстоянии, надо знать и соблюдать при постановке опытов все те условия, при которых эти «капризные» явления происходят с достаточной выразительностью и постоянством. Вопрос об условиях телепатической перцепции можно считать разрешённым: гипноз, ночной сон, просоночное состояние способствуют восприятию внушения на расстоянии. Спорным остаётся вопрос об условиях телепатической индукции: перципиенту могут передаваться отчётливо сознаваемые, волевые, эмоционально окрашенные внушения индуктора; но не менее редки и случаи восприятия перципиентом таких переживаний индуктора, какие последний и не думает внушать перципиенту; более того, не подлежит сомнению, что иногда лучше всего передаются перципиенту вовсе несознаваемые индуктором, «подсознательные» образы и влечения. Поэтому я считаю правильным различать две разновидности внушения на расстоянии: в первой активную роль играет индуктор, во второй — перципиент; последнюю некоторые авторы называют «чтением мыслей» в отличие от «передачи мыслей».
VI. По вопросу о характере телепатической связи существует два мнения: одни авторы придают большое значение «психологической сонастроенности» индуктора с перципиентом; другие считают, что хороший перципиент способен улавливать бессловесные внушения разных индукторов, как известных ему, так и неизвестных. Наши экспериментальные данные подтверждают первое мнение: удачный подбор «телепатических пар» повышает успешность опытов. Мы также пришли к заключению, что между индуктором и перципиентом устанавливается не односторонняя, а двухсторонняя связь: с одной стороны, индуктор должен направлять внушение на данного, заранее известного ему перципиента; с другой стороны, перципиент узнаёт по воспринимаемому им внушению — кто именно в данный момент выполняет роль индуктора. Получается нечто вроде обратной связи, которую физиологи и кибернетики придают такое большое значение.
VII. Есть более или менее «сильные», искусные гипнотизёры и более или менее внушаемые гипнотики. Подобно этому существуют одарённые индукторы и одарённые перципиенты. У последних, по нашим данным, наблюдается некоторая специализация: одни лучше воспринимают бессловесно внушаемые им образы, другие движения и поступки, третьи бессловесно внушаемые сон и пробуждение. Психологические и типологические особенности индукторов и перципиентов резко разнятся, что не препятствует, а способствует установлению телепатической связи. У хороших индукторов отмечается повышенная способность произвольно вызывать у себя яркие и устойчивые образы — зрительные, двигательные и др. Для одарённых перципиентов, по-видимому, характерна ослабленность, податливость так называемой «цензуры»; это способствует переходу подсознательного в сознание. Создаётся впечатление, что телепатическая одарённость скорее врождённое свойство, чем приобретаемое в течение жизни. Однако имеются экспериментальные данные, говорящие о возможности упражнять способности к телепатической перцепции и индукции.
