Из библейских текстов (о небиблейских речь пойдет ниже) в пещере, кроме свитков, сохранились фрагменты, которые потребовали от ученых значительно больше труда, чем относительно хорошо сохранившиеся свитки. В подвале Иорданского палестинского музея был устроен "скроллери"66. Там, на столах, на десятках подставок, лежали под стеклом десятки фрагментов, иной раз таких маленьких, что каждый содержал лишь часть одной буквы.
С детских лет мы помним игру в кубики; на их сторонах изображены части картинки, которые нужно сложить воедино. Игра, которой предстояло заниматься ученым, была несравненно более трудной. Перед ними лежали тысячи фрагментов, и никто не знал, что из них нужно составить: отрывок из пророка, псалом, десять заповедей, еще неизвестные писания неизвестной религиозной общины, частное письмо, купчую или другую деловую бумагу.
Напомним, что древнееврейское письмо знало одни только согласные: дрвнврск псм сдржл дн сглсн. Эта фраза написана не на древнееврейском, а на чистом русском языке, но без гласных. Так как она стоит в контексте, читатель сможет относительно быстро ее расшифровать, но попробуйте понять ее вне нашего рассказа. Например, слово "дн" из нашего предложения может означать один, одни, дно, день, дано, дань, Дон, дюны. Теперь представим себе, что трудности чтения уже преодолены и ученому посчастливилось найти на фрагменте слово, которое легко поддается расшифровке, скажем "один" или "ты". Даже в этом случае поиски места в Библии, где находится это слово, равнозначны поискам крупицы золота в куче песка. Подобные слова общеупотребительны и встречаются всюду. Возьмем более редкие слова: "дом", "ангел", "жертва"... Просмотрев специальный лексикологический словарь и конкорданции67, можно определить, где употребляются эти слова. Например, слово "жертва" встречается в Ветхом завете сто восемьдесят восемь раз. К какому же из ста восьмидесяти восьми мест относится данный фрагмент? Решить это было возможно только в том случае, когда речь шла об очень редком, единственном в своем роде слове, но и тогда не окончательно, так как не было никакой уверенности, что фрагмент относится к известной книге Ветхого завета (и к тому же в масоретском варианте).
Можно было также воспользоваться услугами палеографии и разыскать куски, соответствующие один другому по технике написания и материалу. Этому, к сожалению, мешало то обстоятельство, что линии изгиба фрагментов совпадали редко, ибо отсутствовали куски, уничтоженные червями и грызунами.
Приходилось отталкиваться от чисто внешних признаков. На один стол, например, складывали фрагменты, которые подходили друг к другу по писчему материалу, цвету, степени сохранности. При этом ошибки не только не были исключены, а, напротив, являлись правилом. Или же измеряли форму и величину букв и отбирали фрагменты, сходные в этом отношении. И здесь было очень легко попасть впросак. Каждый из нас знает, что, скажем, букву "в" мы пишем то так, то эдак, что она получается то большей, то меньшей величины. Или же разыскивали фрагменты, написанные чернилами одного и того же цвета, с одинаковыми полями, грифлением линий, интервалами между словами...
После долгой, кропотливой работы ученые, наконец, отобрали то, что скорее всего или даже наверное подходило одно к другому. Теперь можно было измерить расстояние между строками и длину строк. А затем снова раскрыть конкорданцию и, если повезет, отыскать еще одно редкое слово, второе, третье, десятое... Так из пяти, двенадцати и даже более лоскутков составлялось предложение, соответствовавшее определенному месту Ветхого завета. Тогда можно было перевести дух, вытереть пот со лба и, выйдя в соседнюю комнату, в награду выкурить сигарету. И при этом радоваться так, как если бы в какой-нибудь неведомой пещере удалось найти целую рукопись.
Когда появились первые известия о рукописях из пещеры у Мертвого моря, многие ожидали сенсаций. Были такие журналисты и теологи, которые объявляли, что находки опровергают если не всю Библию, то известный текст Ветхого завета. Теперь, когда первые, основные рукописи были изданы, причем не только наборным способом, но и в виде факсимиле, каждый, кто знаком с еврейским языком и палеографией, мог слово за словом проверить достоверность текста. И тут от сенсации не осталось и следа, она растаяла, как масло на солнце. Конечно, в рукописях встречалось множество новых написаний и разночтений, но подобного рода разночтения существовали всегда, они лишь пополняют аппарат в изданиях, предназначенных для специалистов, которые, сопоставляя одни разночтения с другими, пытаются реконструировать первоначальную форму. Для непосвященного читателя Библии, поскольку дело касалось текста как такового, находки ничего не изменили. Не считая незначительных мелочей, текст Библии оставался прежним. С точки зрения истории религии имело значение только одно: неизвестные переписчики кумранских свитков сохраняли за собой определенную свободу по отношению к традиции, но отнюдь не потому, что располагали более достоверным "источником", чем масореты, иными словами, не потому, что пользовались рукописями, более близкими к утерянному ныне архетипу.
Нет, с точки зрения текста Библии пещерные находки сенсации не произвели. И все же это была сенсация: было найдено связующее звено первое, но, возможно, далеко не последнее - между существующей рукописной традицией, внушавшей сомнения своим юным возрастом, и древним оригиналом. Это звено, хотя и но для всех, но по крайней мере для некоторых книг Ветхого завета, заполняло лакуну в тысячу лет, до тех пор покрытую мраком.
Кто знает, может быть у Мертвого моря есть и другие пещеры, где ждут своего открытия другие рукописи. Наука о древностях всегда была наукой неожиданностей, и, вероятно, даже библейская археология не составляет исключения из этого правила.
Глава 10
Осенью 1951 года два бедуина из племени таамире явились в Эль-Кудс и пожелали видеть мистера Хардинга. В настоящем романе их, без сомнения, назвали бы Мухаммедом и Омаром, чтобы новые события у Мертвого моря можно было увязать с предыдущими. Но в этой книге нет ничего вымышленного, в ней лишь в форме романа изложены факты, поэтому автор вынужден признаться, что посетителей звали не Мухаммедом и Омаром, а иначе и что они были значительно старше, хотя и те двое к тому времени стали уже молодыми людьми. Хардинг находился в Аммане, а его полномочным представителем был доктор Саад. Бедуины представили ему доказательства новой находки: половину кожаной сандалии и кусок исписанной кожи величиной с ладонь. В таких сандалиях мог прийти в эту страну Авраам, такие же и в 1951 году носили таамире.
Вне времени сандалия была только по форме, по материальной же сущности она относилась к какому-нибудь периоду между Авраамом и современными таамире. Исписанная кожа - Саад уже успел приобрести кое-какие познания в древних рукописях - казалась далеко не такой древней, как первые находки, но все же примерно восемнадцать веков оставили свой след на ее поверхности.
- Откуда это? - спросил Саад.
- Из Вади-Мураббаат. Там не одна, а четыре пещеры и во всех разные древности.- Тут таамире смутились и замолчали.
Саад, сам внук бедуинов, сумел расположить к себе гостей, и они но без колебаний признались, что их соплеменники уже похозяйничали в пещерах.
- Им нужны деньги,- просто сказали таамире и пожали плечами, как бы в знак того, что понимают - без денег не обойтись.- Вот они все и попрятали у себя в палатках.
Саад понимающе кивнул.
- Это не беда,- заметил он вскользь, со страхом думая о скромном бюджете музея.- Главное, точно опишите, где находится пещера. Или давайте лучше встретимся в определенный день в условленном месте, а там видно будет.
Итак, они условились встретиться 22 января 1952 г. До тех пор вряд ли что-нибудь можно было предпринять - зима самое неподходящее время года для археологических раскопок на побережье Мертвого моря. Правда, и январь с его дождями но самый благоприятный месяц, а Мураббаат - один из недоступнейших уголков во всей Палестине. Но если Аллах захочет, дождь будет лить не так сильно, и тогда там можно будет работать. Иншалла68.
И действительно, в тот день, когда приехала группа исследователей - Хардинг с сотрудниками Иорданского департамента древностей и Палестинского музея, патер де Во из Библейской школы с помощниками и начальник вифлеемской полиции в сопровождении нескольких солдат,- с неба не упало ни капли.
Они проделали мучительный путь вдоль вади, который таамире называют Дарайе. Он начинается к востоку от Вифлеема и тянется на юго-восток до Мертвого моря. Это одно из самых глубоких ущелий в Палестине, местами его стены отвесны, как у каньона, а в устье вади достигает добрых двухсот пятидесяти метров глубины. Чтобы преодолеть тропу, имевшую в ширину от силы два с половиной метра (кое-где на ней можно было свернуть себе шею), потребовалось семь часов. А ведь еще нужно было доставить из Вифлеема инструменты, провиант и все необходимое! Нелегкая задача, особенно если возобновятся дожди и сделают дорогу скользкой и опасной.
