Этой девочке тринадцать лет, она не достигла еще половой зрелости, и я знаю от ее матери, что ничего похожего на менструацию у нее еще не было. Эта девочка сильная и здоровая.
Ум ее развит слабо, она во всех отношениях то, что называют "деревенщина"; тем не менее она умеет писать и читать. Дома она занималась изготовлением дамских перчаток. Первые необычные явления были отмечены месяц назад.
Париж, 15 февраля 1846 года".
Прочитав эту записку, Араго рассказал о том, что он видел сам, когда родители Анжелики привезли ее в обсерваторию. Это были опыты с листом бумаги, столом и стулом, аналогичные вышеописанным.
Закончив рассказ, Араго попросил создать комиссию для изучения этих явлений. Академия наук назначила такую комиссию из шести человек, включая самого Араго.
Эта комиссия собралась на следующий день в Ботаническом саду, но проведенные эксперименты дали результаты неблагоприятные для электрических свойств Анжелики Котен. Сосредоточившись на исследовании с помощью физических приборов наличия электричества в теле девочки, комиссия мало внимания уделила механическим проявлениям таинственной энергии, вроде самостоятельных передвижений столов и стульев, которые, собственно, и поразили жителей департамента Орн. А физические приборы испугали Анжелику и не обнаружили в ней свободного электричества, как в наших машинах или в электрических рыбах, в электрических скатах например.
Между тем, эти примитивные механические проявления слабели день ото дня. Доктор Таншу, констатировавший высокую интенсивность этих механических явлений в первые дни по прибытии Анжелики в Париж, с удивлением отмечал их затухание вплоть до совершенного исчезновения. Он сам поспешил заявить об этом в письме на имя президента Академии наук, предупреждая неизбежные недоуменные вопросы.
Это письмо предваряет выводы, сделанные в отчете комиссии, которая провела два сеанса с Анжеликой Котен и пришла к заключению, что у нее полностью отсутствуют какие‑либо необычные свойства.
Но отрицательный результат, полученный авторитетной комиссией, не может зачеркнуть свидетельства тысяч людей о необычных явлениях в департаменте Орн, на родине Анжелики. Возможность обмана со стороны девочки с такими ограниченными умственными способностями можно полностью исключить. Остается предположить, что интенсивные вначале проявления неведомой энергии постепенно ослабевали, пока не исчезли совсем.
Можно было бы заподозрить мошенничество, если бы случай с Анжеликой Котен был единственным в истории науки, но в работах по физиологии приводится множество аналогичных фактов. Они доказывают, что электрические свойства, обычные для некоторых видов рыб, могут иногда на какое‑то время появляться у человека, в виде патологии.
Так, доктор Пино, врач из города Пелуи (департамент Шер), наблюдал похожее состояние у девочки возраста Анжелики, проживавшей в городе Айи (департамент Эндр–и-Луара).
Эта девочка, по имени Онорин Сегюн, тринадцати с половиной лет, принадлежала к зажиточной крестьянской семье и была отдана в обучение к белошвейке в Айи. Однажды, в начале декабря 1857 года, когда она работала рядом со своей хозяйкой, стол, за которым они сидели, вдруг сильно встряхнуло без всякой видимой причины. Испуганные женщины отпрянули от него, но стол потянулся за Онорин, повторяя все ее движения; наконец он отстал и перевернулся. То же самое происходило со всеми предметами, к которым прикасалась одежда Онорин: стульями, столами, деревянными кроватями и т. д.
Уже в течение двух месяцев повторялись эти любопытные явления, ежедневно, в присутствии множества свидетелей из всех слоев общества, когда доктор Пино, в свою очередь, решил приехать 10 февраля 1858 года и констатировал следующие факты.
Девочка была наделена от природы острым умом, а родители дали ей хорошее нравственное воспитание. В присутствии доктора она села на стул, поставив перед собой другой стул; прикасаясь к нему нижним краем своей юбки, она передвигала его по паркету. Через полчаса ее нижняя юбка надулась и прилепилась к спинке пустого стула, который начал медленно вращаться, потрескивая. С этого момента стул, казалось, стал выполнять все приказы Онорин: он скользил, кружась, по паркету, постукивал столько раз, сколько его просили, он приподнимался на две ножки и стоял так, балансируя, он отстукивал ритм, когда Онорин пела, и в конце концов с грохотом упал. Когда подносили руку к ее раздутой юбке, она опадала, но через мгновение снова надувалась, тянулась к стулу и прилеплялась к нему, как делают наэлектризованные предметы.
На протяжении всего сеанса, который длился два часа, руки и ноги девочки оставались неподвижными и у всех на виду, что исключало всякую возможность мошенничества с ее стороны, тем более что и доктор, и все присутствующие следили с повышенным вниманием за движениями испытуемой.
Казалось, что источником этих явлений служит очень большая сила. Ткань раздувшейся юбки становилась настолько твердой, что резонировала, как картон, когда по ней ударяли твердым предметом. Мебель продолжала двигаться и на расстоянии, после того как прикоснулась к юбке. Однако автор отчета, из которого взяты вышеприведенные факты, не подтверждает это последнее явление. В его присутствии каждый раз, как прекращался контакт юбки со стулом, стул переставал двигаться.
Чтобы понять по возможности природу загадочной силы, доктор Пино воспользовался простым прибором, состоящим из двух бузинных шариков, подвешенных на шелковых нитях. Вблизи тела девочки они должны были бы наэлектризоваться и взаимно притягиваться. Но результат был отрицательный: шарики оставались неподвижными возле юбки Онорин, в то время как тяжелый деревянный стул приподнимался и переворачивался. Ткань юбки были из льна и хлопка.
Сначала таинственная сила появлялась совершенно спонтанно, неожиданно, проявления ее были непроизвольны. Но постепенно их частота и интенсивность уменьшились. Когда доктор Пино занимался изучением этого явления, эффект притяжения вдруг прекратился на тринадцать дней, и потребовались длительные усилия девочки по сосредоточению воли, чтобы его возобновить. Наконец эти явления совсем исчезли, и с тех пор с Онорин Сегюн не происходило больше ничего необычного.
По–видимому, и в случае с Анжеликой Котен, и в случае с Онорин имело место патологическое состояние организма, которое так же неожиданно исчезло, как и возникло. Такой подход к проблеме кажется более разумным, чем объяснение наблюдавшихся явлений сверхъестественными причинами или чем скептицизм и огульное отрицание всего непонятного.
Жизнь этой загадочной дамы в литературе описана как минимум четыре раза. Стефан Цвейг в книге "Врачевание и психика" тоже пытался разобраться в силе, данной свыше этой странной личности. Судя по всему, Цвейг не достиг цели, так как эпиграфом к книге взял слова самой Мэри Бекер. "О, чудо моей жизни! Что бы подумали о ней, если бы знали хоть миллионную долю ее подробностей. Но сейчас этого нельзя знать. Для этого понадобятся века". Написаны эти слова в 1893 году. Век прошел. И что же мы знаем о Мэри?
Она была седьмым ребенком в семье благочестивого крестьянина Марка Бекера. Некрасивая, чувствительная и туповатая девочка не могла освоить даже курс младшей школы и потому училась дома. Но вместе с тем ребенок с самого раннего детства стремился во всем отличаться от других детей и в одежде, и в манерах, и в разговоре. С годами Мэри научилась разыгрывать истерические припадки и имитировать галлюцинации, которые якобы посещали ее. Родителям с трудом удалось выдать ленивую и упрямую дочь замуж за некоего Г. Вашингтона, который через год после женитьбы заболел лихорадкой и скончался. Овдовевшая Мэри вернулась в родительский дом и многие годы провела в нем "нахлебницей", не занимаясь никаким полезным делом.
Сейчас трудно сказать, была ли Мэри больна действительно или придумала себе "неизлечимый недуг", но она могла с легкостью подчинять себе людей якобы с помощью болезни. Сила психического воздействия этой женщины на людей с годами крепла. В 1853 году все были поражены тем, как некрасивая 32–летняя лежачая больная овладела умом и сердцем красавца доктора Даниэля Петтерсона. Он сделал ей предложение руки и сердца, а получив согласие, взял невесту на руки и понес в церковь…
Однако с замужеством Мэри Бекер опять не повезло: ее второй супруг, уйдя на фронт врачом Северной армии, пал в первом же бою. Мэри к тому времени увлеклась месмеризмом и спиритизмом и наконец пришла к мысли, что спасти ее от недугов может только чудо. Она узнала о некоем "враче" из Портленда Пинеасе Паркхерсте Квимби. Этот человек был часовщиком, сыном кузнеца. Однако на волне интереса общества к гипнозу смышленый часовщик попытался и у себя развить этот модный дар. И что же? Первая же попытка удалась: он на глазах публики "впадал в транс" и в этом состоянии отвечал на любые вопросы… Публика была в восторге! Квимби начал практиковать целительство — предлагал посетителю рассказать о своей болезни и убеждал, что тот ничем не болен! От пациентов не было отбоя…
