При их максимальном заполнении баллоны могли образовывать защитный барьер, выступающий над водой на 2–2,5 м выше уровня высокой воды. Это соответствовало высоте волн, образуемых в проливах двумя господствующими направлениями ветров: юго-восточным (сирокко) и северо-восточным (бора).
Другой проект, получивший еще большую известность, предусматривал устройство поднимающихся со дна ворот-поплавков, сделанных из полых стальных цилиндров. В нормальном положении затворы должны были лежать на дне на резиновых подкладках в гнездах фундамента, к которому они прикреплялись с помощью шарниров. При наступлении недопустимо высокого прилива, насосные станции откачивали бы из цилиндров воду, и в них по трубам поступал воздух. Затворы всплывали бы, поворачиваясь вокруг шарниров и занимая равновесное положение, близкое к вертикальному. И вставали на пути злых волн.
Рассчитывалось, что эти затворы смогут поддерживать уровень в лагуне на 1,5 м ниже, чем в море, а также защищать город от волн высотой до 3 м. При этом была бы возможность поддерживать разность уровней в обоих направлениях, то-есть, не только ниже, но и выше уровня моря. Для чего это было бы нужно? Для создания усиленного обратного потока воды, выносящего грязь из лагуны.
Десятки лет прошли с тех пор, как всерьез были начаты исследовательские и проектные работы по защите Венеции. За это время практически ежегодные наводнения обрушиваются на площади и улицы этого города. А ведь за десятилетия осуществлен проект «Дельта» в Нидерландах, закончено сооружение подобных защитных систем в Англии, возобновлены работы по завершению защитной дамбы Санкт-Петербурга.
Нелегко ответить на вопрос о причинах столь долгого решения проблем Венеции. Здесь сложное переплетение противоречивых экономических интересов и внутриполитических столкновений, бюрократической волокиты и благородного энтузиазма, широкой гласности обсуждения проблем и малой результативности этой гласности.
А, может быть, венецианцы уже привыкли к своему полузатопленному состоянию, смирились с ним? Может быть, как падающая Пизанская башня, наводнения в Венеции — ее символ, изюминка, привлекающая туристов? Может быть…
Нет сомнения, Венеция обязана своим существованием благосклонности к ней природных сил. Высокие приливы 1975 и 1979 гг, и более поздние (2001, 2002, 2004 гг) не имели столь катастрофического характера, как в 1966 г. Резкого понижения поверхности земли тоже не произошло. Все это, конечно, в какой-то мере успокаивало. Кроме того, каждый раз появлялись другие беды, требовавшие внимания и привлечения немалых денежных средств.
Взять хотя бы острую проблему загрязнения лагуны. Причем, не только промышленными и бытовыми стоками. Например, еще летом 1988 г. лагуна вдруг оказалась покрытой целым ковром переплетенных водорослей, мягко говоря, весьма дурно пахнущих. Приливы-отливы довольно долго не могли очистить лагуну от этой гадости, пока северный ветер (бора) не вынес ее в Адриатику, где с ней пришлось сражаться у других берегов.
Нельзя сказать, что все эти годы в Венеции ничего не делалось.
Довольно активно велись и ведутся реставрационные работы, в том числе с участием различных итальянских и иностранных общественных фондов.
Одобрен, наконец, рассчитанный на 8 лет очередной проект защиты города от затопления — «Моисей». Согласно ему в случае опасности, город и лагуна смогут отгораживаться от моря 1,5-километровой системой мобильных стальных ворот высотой 28 м и толщиной 5 м.
Кроме того намечен подъем территории вдоль Гранд-Канала на 20 см и близлежащих тротуаров и мостовых на 10 см.
Для малых островов предложено устройство по их периметру парапетов, поднятых выше уровня приливов. Они должны сочетаться с водоотводящей системой, которая будет сбрасывать дождевую воду при низком уровне в лагуну и не пропускать воду из лагуны во время приливов.
В ряду дополнительных мероприятий рассмотрены также работы в лагуне: обеспечение доступа приливных течений на территории рыболовных промыслов, расширение и углубление искусственных и естественных судоходных каналов.
Проведены и продолжаются научные исследования по широкому кругу проблем, и проводятся они на высоком научном уровне, с использованием самых современных средств, вплоть до космической техники. Это, конечно, должно рано или поздно дать результаты в практическом решении проблем защиты и сохранения Венеции и лагуны.
Говорят, красота спасет мир.
Но сначала мир должен спасти красоту.
Хочется верить, что он так и сделает, и что будущее Венеции откликнется на слова поэта Б. Шинкуба:
Проплывала плавно гондола,
И звучало без конца
Эхо мраморного голоса
Овдовевшего дворца:
«Слишком поздно мир спохватится.
Все дворцы ждет смертный час.
Солнце вечности закатится.
И поглотит море нас!»
Стой, Венеция, не сетуй!
Свет искусства — вечный свет.
Чтобы утопить бессмертное,
В целом мире — моря нет.
