Судя по изображениям на памятниках, по найденным статуэткам и захоронениям, мужчины тут носили остроконечные шапки наподобие малахая, узкие кафтаны с поясом, мягкие сапоги. Рукава, штаны и обувь украшались вышивкой. Наряд женщины состоял из рубашки с поясом и передником или платья с рукавами. Поверх надевался плащ с вышивкой и мехом. И головной убор с бронзовым венчиком. Иногда венчик был из простой полосы металла, иногда в виде затейливого кокошника. Хотя у некоторых женщин головные уборы представляли собой кожаный ремешок или полосу ткани с нашитыми бляшками и подвесками — видимо, это зависело от достатка и общественного положения.
Как показывают археологические данные, здесь почиталось какое-то верховное женское божество. Поклонялись местные жители и солнцу — его изображения и символы выявлены на многих предметах. Люди Ананьинской культуры занимались подсечным земледелием, скотоводством, у них имелись все известные виды домашних животных. Распространенным занятием была и охота. Но, судя по находкам костей, 70 % добычи приходилось на долю пушных зверей — соболь, куница, белка, бобр. А по количеству костей видно, что охота носила товарный характер. Была очень развита металлургия, существовали ремесленные мастерские. Изготовлялось отличное оружие — например, великолепные топоры в виде грифонов или изображений хищников. Производились украшения из меди и бронзы, хорошая керамическая посуда, выделывались ткани. В одном из погребений обнаружен узелок с семенами — оказалось, что это конопля. Так что находка подтверждает сообщения Геродота о ее использовании скифами. Но в погребениях обнаруживаются и остатки шерстяных тканей, а в одном случае — шерстяная ткань с полотняным переплетением волокон, очень тонкая и очень плотная, имеющая на 1 кв. см. 16 нитей основы и 16 поперечных. Изначально она была окрашена в алый цвет.
Воины были вооружены бронзовыми и железными кинжалами, копьями, короткими мечами, аналогичными скифским акинакам. И воинские традиции напоминали скифские. Если Геродот упоминает об изготовлении чаш из черепов врагов, то здесь существовал обычай сохранять череп противника в качестве трофея. Например, в Луговском могильнике обнаружены скелеты без голов, но у одного из них лежал под рукой чужой череп. Найдены и другие погребения, состоящие из одних черепов. Может быть, отбитых у врагов сородичами.
Однако «особые скифы» были не только и не столько воинами. Города Ананьинской культуры на Волге и Каме являлись главным торговым центром Восточной Европы, который связывал самые отдаленные страны и народы! И представляется характерным, что на могилах здешних вождей устанавливались каменные ладьи — они являлись купцами-путешественниками. Плавали по рекам, а скорее всего, выходили и в моря. Находки показывают тесные торговые связи с Причерноморской Скифией — в селениях Ананьинской культуры были очень распространены нагрудные бляхи и другие украшения, производившиеся там. А в Причерноморье поставлялись меха и изделия ремесленного производства — там часто находят упоминавшиеся топоры-грифоны, характерные для Ананьинской культуры.
Но через Камский район велась торговля и с более далекими регионами. По тем же топорам и другим изделиям прослеживаются связи «особых скифов» до Белого моря, Финляндии и Норвегии. А взамен они там, вероятно, скупали пушнину. Транзитные торговые пути из Скифии через Каму шли и в Сибирь — скифские медные и бронзовые котлы находят под Тобольском, в Нарымском крае, в Усть-Полуе. Под Тобольском, в святилище на р. Вагай, обнаружено и серебряное изображение Артемиды в греко-бактрийском стиле.
А на стрелке Камы и Чусовой, в Конецгорском селище, археологам попались статуэтка египетского бога Амона и иранская бронзовая чаша — наверное, они попали сюда в качестве трофеев после походов скифов в Переднюю Азию. Но торговые связи с далекими южными странами поддерживались здесь и позже. Мы не знаем, куда добирались сами купцы «особых скифов» — может быть, они плавали только до Черного и Каспийского морей, контактируя с греками и иранцами. Но часть мехов, добывавшихся и скупавшихся людьми Ананьинской культуры, продавалась в Средиземноморье и страны Востока. А среди женщин волжских и камских городов очень модными украшениями были ожерелья из средиземноморских раковин, бусы из стекла и египетской пасты.
Геродот пишет, что за землями «особых скифов» «земля уже твердая, как камень, и неровная». Снова мы видим следы праславянской информации, поскольку Уральские горы у славян традиционно назывались «Камень». А «после долгого перехода по этой каменной области» лежала страна «аргиппеев», которые «лысые от рождения, плосконосые и с широким подбородком», одеваются «по-скифски, а питаются плодами деревьев… Никто из людей не обижает их, потому что они считаются священными, нет у них никакого вооружения. Далее, они улаживают раздоры в среде окрестных народов, а убежавший к ним изгнанник защищен от какой бы то ни было обиды».
Очевидно, речь идет об автохтонных жителях Сибири, хотя сведения о них носят уже полусказочный характер. Однако в целом еще раз надо отметить, что географические познания информаторов Геродота были весьма обширными. И, опираясь на них, он сообщает о многих народах, обитавших за пределами Скифии. Ближайшими ее восточными соседями были савроматы, за Уралом кочевали аорсы, в степях нынешнего Казахстана и Средней Азии обитали массагеты, еще восточнее — сираки, исседоны. Все эти племена известны и из других источников как народы скифо-сарматского происхождения. И некоторые из них жили очень далеко от Причерноморья — например, город Исседон располагался на востоке Средней Азии.
Стоит коснуться еще одной особенности. В своем описании Скифии Геродот выделил меланхленов, будинов, андрофагов, тиссагетов, йирков, аргиппеев как народы «особые», «не скифские». Следовательно, остальные перечисленные народы — агатирсов, ализонов, скифов-пахарей, скифов-земледельцев, скифов-номадов, царских скифов, особых скифов, невров, гелонов, он считал «скифскими». То есть близкими скифам. Почему же тогда одни из них названы скифами с различными добавлениями, а другие иначе? Ответить на этот вопрос помогает перечень царей, собравшихся на совет по поводу нашествия Дария.
Скифы «разослали вестников к соседним народам. Цари этих народов уже собрались по случаю вторжения огромного войска; это были цари тавров, агатирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов, савроматов». А царей йирков, тиссагетов и особых скифов звать не стали из-за отдаленности их проживания. Конечно, термин «цари» не стоит понимать буквально. У андрофагов, будинов и т. д., очевидно, речь идет о племенных князьях. Но если проанализировать перечень, то мы увидим, что у «пахарей», «номадов», «земледельцев» своих «царей» не было. Следовательно, определение «скифы» в названиях народов обозначало не национальную, а государственную общность. Скифы-пахари (арии), скифы-земледельцы (поляне), скифы-номады (предположительно хазары) и царские скифы входили в систему одного государства. Что подтверждает предположение о союзе четырех народов, которым соответствовали и четыре главных святыни Скифии — золотые плуг, ярмо, секира и чаша. Цари синдов на совет не приглашались. А у меотов и ализонов царей не существовало, но и «скифами», в отличие от «пахарей» и «земледельцев», их не называют. Потому что синды, меоты и ализоны были не полноправными членами скифского союза, а только его подданными.
Информация античных авторов дает нам возможность хотя бы фрагментарно восстановить историю Скифской империи. Сюжет с рабами, которые сошлись с женами скифов во время их похода в Переднюю Азию, а потом пробовали воевать — конечно же, сказка. Те, кто ушел в Закавказье, пробыли там восемь десятилетий. Они там устраивались «всерьез и надолго». И женились, естественно, там же. Но после изгнания оттуда в 595–594 гг. до н. э. им требовалось «место под солнцем», пастбища. Которые в Причерноморье были уже освоены другими племенами. Очевидно, произошла война за главенство и передел территорий. Победили пришлые. Они-то и сочинили насмешливую легенду, что им пытались противостоять «рабы». Возможно, во время этих миграций и войн отделились и «особые скифы», уйдя на Каму.
Если брать не легендарных, а «исторических» царей Причерноморской Скифии, то первым у Геродота фигурирует Ариапит. При нем империя уже занимала важное место в Восточноевропейском регионе, поддерживала дипломатические связи с соседями. Одна из жен Ариапита была гречанкой из придунайской Истрии, своих дочерей выдали за него царь Фракии Терей и царь агатирсов Спаргапит. Но затем Спаргапит убил Ариапита. Как именно, неизвестно. Сообщается лишь — «коварно умертвил». И попытался захватить скифский престол (вероятно, при поддержке части знати). Но не удержался на нем. В результате начавшейся войны скифы отстояли права прежней династии, и царем стал малолетний Скил, сын Ариапита от жены-гречанки.
