При просвечивании грудной клетки на фото запечатлен обломок швейной иглы. Где он расположен? В мягких тканях спины или груди? В средостении, в пищеводе, в позвоночнике? А может, в сердце или аорте? По снимку, если проекция одна, определить невозможно.
А если не одна? Тогда, конечно, легче. Но и несколько рентгенограмм, полученных с разных позиций, под разными углами зрения, дают лишь весьма ориентировочное представление о пространственном соотношении элементов. Тени многочисленных анатомических структур, накладываясь одна на другую на экране или на пленке, порождают путаницу, в которой не всегда просто разобраться, чтобы точно оценить расстояние до чужеродного тела.
Иное дело стереорентгенография, которая превращает плоское изображение в объемное. Суть ее не требует долгих пояснений. Изготовляют два снимка, которые составляют так называемую стереопару: на них одна и та же картина, но на одном она запечатлена так, как ее видит левый глаз, на другом — как правый. При рассматривании обоих негативов в специальный аппарат они совмещаются в один, и мы начинаем воспринимать глубину.
Идея нехитрая, но ее воплощение потребовало громоздкого и дорогого оборудования. Упростить его, удешевить, сделать удобней в применении-задача будущих исследователей.
Еще сложнее для технической реализации оказалась стереорентгеноскопия. Она осуществлена лишь недавно благодаря внедрению рентгенотелевидения. Пациента просвечивают двумя трубками, которые включаются поочередно, 50 раз в секунду каждая. Обе серии импульсов поступают на электронно-оптический преобразователь, откуда они попеременно, синхронно с работой трубок, снимаются двумя телевизионными системами.
Обе картины совмещаются в одну при разглядывании через полупрозрачное зеркало с помощью поляризационных очков.
Предстоит еще преодолеть целый ряд трудностей, чтобы сделать эти методы более совершенными и удобоприменимыми. Немалые надежды возлагаются здесь на голографию. А пока в широкой практике глубину залегания, пространственную структуру, форму и величину патологических образований оценивают чаще всего более простыми средствами, например с помощью томографии — послойных снимков. Представьте себе: больной лежит на столе. Над ним движется рентгеновская трубка, а пленка под больным в этот момент перемещается в противоположном направлении. Только те элементы, которые находятся на уровне осп вращения рычага, соединяющего трубку и пленку, оказываются резкими, остальные выше- и нижележащие размазываются и становятся невидимыми. По серии снимков, отображающих такие плоские дольки толщиной в несколько миллиметров, легко установить, где находится чужеродное тело или болезненный очаг. Это ценнейшее подспорье для диагноста при распознавании самых разных недугов, особенно легочных.
…Молодая женщина вошла в кабинет врача, устало опустилась на стул. На вопросы отвечала вяло. От наметанного глаза опытного медика не ускользнуло ее подавленное настроение, скрытое беспокойство, нежный румянец на щеках при общей бледности и худобе. Как самочувствие? Неважное: несколько месяцев назад переболела гриппом, через неделю пошла работать, хотя ощущение полного здоровья так и не вернулось. Сохранилось недомогание, покашливание, по вечерам повышается температура.
Обычное клиническое обследование не показывало никаких особых отклонений от нормы. Настораживала лишь рентгенограмма. На ней выявлено затемнение в верхушке легкого. Что это? След затянувшейся пневмонии? Рак? Туберкулез? Без томографии ответить трудно.
Когда ее применили, обнаружились туберкулезные очаги. В одном из слоев хорошо просматривалась кавернаполость распада, которая осталась незаметной на обычной рентгенограмме, замаскированная плевральными наслоениями и рубцово-склеротическими изменениями…
Еще иллюстрация, опять-таки из практики. Нужно обследовать верхнегрудной отдел позвоночника, но как лучше? При обычной рентгенографии понадобились бы две проекции — прямая и боковая. Но в боковой на силуэты позвонков наложатся плотные тени плечевого пояса с его массивными мышцами и костями, а также легких с их густой сетью сосудов. Возникнет такая мешанина, что в ней утонет интересующий врачей объект. Зато на томограмме он будет выделен в чистом виде.
А теперь заглянем в область стоматологии, где рентген прочно обосновался с давних пор.
Малыш жалуется на зубы, но не может показать точно, где именно ему больно. Боится дяди доктора, плачет горючими слезами при виде инструментов. Но соглашается «сфотографироваться с помощью таинственных невидимок». И вот, наконец, просвечивание. Увы, впустую: квадратик пленки очутился не на месте то ли из-за невразумительных ответов несмышленого пациента, то ли потому, что был сдвинут языком ребенка. Повторять облучение? Но да каких же пор?
У человека 32 зуба. Какой из них плох, не всегда установишь при наружном осмотре. Что же, делать десятки снимков? Перспектива не из приятных. А нельзя ли обойтись одним, который даст панорамное изображение обеих челюстей целиком? Такая возможность есть.
До того как она появилась, методика оставалась неизменной десятилетиями. В полость рта помещалась пленка форматом 3×4 сантиметра, а снаружи — рентгеновская трубка. Но при этом на негативе получались 2–3 зуба из 32. Теперь они могут быть запечатлены все до единого вместе за один раз. Каким же образом? Ведь они расположены подковой! Не установишь же вокруг них по дуге батарею излучателей? Разумеется, нет: источники радиации помешали бы друг другу, дважды просвечивая некоторые участки эмульсионного слоя.
Найдено иное решение. Пленка и трубка поменялись местами: первая очутилась снаружи, вторая внутри, во рту. Трубка, естественно, должна быть миниатюрной, к тому же безопасной для пациента. Лишь в 1959 году был сконструирован аппарат «Панорамикс», который удовлетворял этим требованиям. Название достаточно красноречиво: в одном слове слились понятия «панорамный снимок» и «икс-лучи».
И все же врачи были недовольны. Пациента приходилось облучать дважды, чтобы обследовать обе челюсти.
Ибо «Панорамикс» за один сеанс снимал лишь одну из них, верхнюю или нижнюю. Ту и другую сразу позволяет запечатлеть панорамная томография. Преимущество немаловажное: хорошо видно, каков прикус, как лучше ставить пломбы, коронки, заменять естественные зубы искусственными.
При таком методе не только пленка, но и трубка находятся вне ротовой полости: первая располагается полукругом спереди, последняя — сзади. Во время экспозиции та и другая двигаются синхронно. Пучок лучей проходит через узкую щель. И в каждый данный момент времени на фотоэмульсии фиксируется лишь узкая полоска будущей рентгенограммы (во избежание проекционного искажения).
Два переворота в развитии рентгенотехники, к чему они привели. «Самое-самое» в ее арсенале — это, увы, и самое дорогое. Аппаратура глазами бухгалтера: необходимо ее удешевление
— Если так углубляться в детали, получится нечто похожее на томографию самой рентгенологии, ее методического и технического арсенала. Между тем такая «послойная анатомия» достойна разве лишь учебника. Для непосвященных же достаточно сделать как бы панорамный снимок всей рентгенологии, чтобы самое значительное выделить крупным планом, а остальное дать фоном. Что у вас, например, «самое-самое»?
— Все зависит от того, что взять за основу сравнения.
— Не вес же и не габариты аппаратов! Смешно хвастать: у нас-де самая крупная в мире установка. Не ясно ли, что главное — качество, эффективность?
— Верно, но задумывались ли вы над этими понятиями?
Рассказывают, И. Гайдн как-то поспорил с В. Моцартом, что сумеет исполнить без подготовки любые, пусть даже «самые-самые», из опусов, которые когда-либо сможет написать его юный, но уже прославленный коллега.
Тот принял пари и, не откладывая дела в долгий ящик, в пять минут сочинил небольшую фортепьянную пьесу.
Маститый композитор, который был на 22 года старше В. Моцарта, торжественно уселся за инструмент, мелодия полилась, но… После первых же тактов наступила неожиданная пауза.
На чем же споткнулся признанный виртуоз? Требовалось взять правой рукой очень высокую ноту, левой — очень низкую, а заодно стукнуть в клавишу посредине.
Опытный маэстро, спасовав публично, заявил, что этот аккорд не берется вообще. В. Моцарт улыбнулся и тотчас опроверг оппонента, сыграв свою вещь от начала до конца. В «заколдованном месте» автор нажал среднюю клавишу… носом.
Этот эпизод фигурирует под рубрикой «самое невероятное» в книге Б. Фелтона и М. Фаулера (США) «Самое лучшее, самое худшее, самое невероятное». Нельзя ли найти нечто подобное в рентгенологии?
