Бём-Баверк оставался бдительным и влиятельным защитником субъективной теории ценности, неоднократно успешно отстаивая ее в спорах. Этот факт играет важную роль в его работе, которая в противном случае осталась бы лишенной надежного основания и необходимой проработки деталей. Характер Бём-Баверка требовал не оставлять ни одно положение теории без укрепления, постоянно развеивать любые теоретические сомнения при помощи новых исследований. Никакой творческий ум не может получать удовольствия от постоянного обсуждения предмета, который ему самому уже давно ясен. Но результатом этого диспута, беспрецедентного в истории экономической литературы, стал целый арсенал надежных аналитических средств.
К моменту публикации «Основ» репутация Бём-Баверка как автора уже была упрочена второй подготовительной частью его труда, опубликованной в первом томе его шедевра «Капитал и процент» (Т.1, История и критика теорий процента, издание 1-е, Иннсбрук, 1884) — величайшей критической работы в истории экономической науки. Эта работа сразу получила широкое признание, но даже нескрываемое восхищение коллег, со временем все возраставшее, незначительно по сравнению с ожидавшим эту работу преклонением, о котором и сегодня свидетельствует ее глубочайшее влияние. «История и критика теорий процента» — памятник творческого анализа, краеугольный камень нашей науки — представляет собой критику теорий процента, серию несравненных шедевров. Книга не описывает социально-исторического контекста, в котором зародилась та или иная теория, и не содержит философских украшений или суррогатных объяснений. Даже история развития центральной проблемы экономической теории имеет второстепенное значение. Автор ограничивает себя жесткими рамками одной задачи: последовательно рассмотреть существующие теории процента, ограничиваясь только их основным содержанием. Он мастерски перефразирует содержание таких теорий и несколькими простыми, но решительными аргументами беспристрастно дает оценку его сути. Прилагая минимум усилий и двигаясь по кратчайшему пути, он с изящной простотой расправляется по очереди с каждой из теорий. Затем, наглядно продемонстрировав читателю источник бедствия, он без единого лишнего слова продолжает свои рассуждения. Эта книга является лучшим образцом того, как сосредоточить внимание на важном, игнорируя несущественное.
Методично и сознательно подготовив таким образом почву, Бём-Баверк опубликовал в качестве второго тома «Капитала и процента» свою следующую работу — «Позитивную теорию капитала» (предисловие датировано ноябрем 1888 года; работа была опубликована в 1889 году и переведена на английский В. Смартом уже в 1891 году). Как мы уже отмечали, несмотря на узость темы, предполагаемую названием, эта книга явилась всесторонним анализом экономического процесса, трудом всей жизни автора, самым важным плодом его усилий. Как бы ни отнеслись грядущие поколения к отдельным звеньям в цепи его рассуждений, они не смогут не восхититься изумительным замыслом, грандиозным размахом его работы в целом. В любом случае совершенно ясно, что эта работа — попытка покорить наивысшие вершины экономической науки, и что автор добился редкого успеха в этой области. Мне всегда приходило на ум сравнение Бём-Баверка с Марксом. Такое сравнение может показаться странным, но только потому, что вокруг имени Маркса всегда бушевали политические страсти, а также потому, что темперамент создателя марксистской системы был совершенно иным. Имя Маркса нельзя отделить от общественных движений с их популярными формулировками, которые помогают донести теорию Маркса до широких масс, но при этом затмевают истинную ценность его научных достижений. Ничего подобного мы не найдем в карьере Бём-Баверка. Он хотел быть только ученым и больше никем. Ни единого листа в его саду не потревожили политические бури. Ни одним словом он не замутил течения своей научной мысли. Более того, он абстрагировался от социокультурного контекста, который, принимая во внимание состояние нашей науки, мог бы донести результаты его умственного труда до тех, кто так и не смог его оценить. Бём-Баверк не стремился построить трибуну, с которой можно было бы обращаться к массам. Его работа не украшена ничем, кроме классической формы и внутренней безупречности — следствие отказа от всего, что уводило от сути задачи, на которой он остановил свое внимание. Тем не менее, несмотря на непохожесть Маркса и Бём-Баверка, их жизней, их убеждений и, как следствие, их трудов, параллель между ними как теоретиками очевидна. Во-первых, как ученые они преследовали одну и ту же цель. Во-вторых, временной период и уровень развития их науки, а также преданность проблеме процента и прибыли, подсказали им обоим, что исходить в анализе социально-экономического процесса следует из этой проблемы. Оба они позаимствовали основную идею своего анализа у других — Менгер стал для Бём-Баверка тем, чем для Маркса был Рикардо. Они использовали похожие методы и продвигались в одном направлении. Наконец, каждый из них создал доктрину, величие которой подтверждается лучше всего тем фактом, что никакая критика, вне зависимости от ее справедливости в отношении отдельных аспектов теории, не способна приуменьшить ее значение в целом.
Однако первая реакция научного сообщества на «Позитивную теорию» оказалась слабей, чем на критическую часть. Понадобилось время, чтобы «Позитивная теория» пустила корни на почве экономической мысли. Это отчасти объясняется характером самой работы. «Позитивная теория» Бём-Баверка — организм такой мощности, что понять его внутренний механизм можно было только путем длительного изучения. Более того, человеку, чуждому теоретическим рассуждениям, вообще не под силу было проникнуть в ее суть, и даже специалисту-теоретику, особенно в 1889 году, приходилось пробиваться через целый мир совершенно новых идей. Разумеется, «Позитивная теория» вначале оказалась совершенно неприступной. Даже сегодня многие последователи Бём-Баверка считают, что она уступает другим его работам, особенно «Истории и критике»; такой вердикт часто основывается на второстепенных деталях. Как бы то ни было, хотя значение «Позитивной теории» все еще слишком многими недооценено, эта работа признана классической, пройти мимо нее не может ни один ученый, намеренный заниматься теоретической работой. Она принадлежит к арсеналу необходимых инструментов теоретика; ее можно считать самым успешным из оригинальных научных трудов нашего времени.
В 1902 году книга была переиздана вторым изданием, без изменений. Однако в период с 1904 по 1909 год Бём-Баверк посвятил себя без остатка «переосмыслению всей работы». Спустя пять лет напряженного труда, в ходе которого он не оставил без проверки «ни единой складки» своей системы (см. предисловие к третьему изданию), Бём-Баверк вновь представил ее на суд общественности без принципиальных изменений. Тем не менее, третье издание можно считать новой книгой: автор сохранил в первозданном виде только несколько разделов, расширил практически каждую главу и снабдил книгу важными дополнениями. Более того, за годы самокритики у него возникло желание обсудить некоторые моменты подробней, поэтому в дополнение к двум приложением Бём-Баверк написал двенадцать «экскурсов». Несмотря на то, что «экскурсы» задуманы для того, чтобы развить идеи текста и изложить критические замечания, многие из них являются самостоятельными произведениями. Вместе с дополнениями и экскурсами книга содержит полное изложение экономической теории, что позволяет сказать, что в этом смысле Бём-Баверк смог завершить труд всей своей жизни.
Тем не менее, в книге все же не хватает одной части, которую Бём-Баверк планировал к ней присовокупить. Он опубликовал эту часть в своей последней статье «Власть или экономический закон?». Бём-Баверк часто сталкивался с лозунгом, гласившим, что экономические процессы в целом и распределение общественного продукта в частности определяются не экономической ценностью, но социальной властью классов. Это не более чем лозунг, но широко распространенный, а в сфере экономики недооценивать значение лозунгов нельзя. Тем более, что означенная проблема действительно существовала, и Бём-Баверк должен был занять по отношению к ней позицию, хотя бы для того, чтобы убедиться в надежности своей системы. Так он и поступил, одновременно проанализировав важные положения теории заработной платы. Изданная в результате работа для нас значительна также благодаря многочисленным намекам на то, в каком направлении должны продолжаться исследования, на те бесчисленные задачи, очертания которых еще скрыты пеленой далекого будущего.
Говоря о завершенном проекте трудов Бём-Баверка, вне которого он издал всего несколько упомянутых ниже работ, необходимо назвать еще одно произведение, значение которого проистекает из параллелизма научных усилий Бём-Баверка и Маркса. Это критика Маркса, опубликованная после появления третьего тома «Капитала» в мемориальном сборнике, посвященном Карлу Кнису (Берлин, 1896; опубликован на русском в Санкт-Петербурге, 1897, на английском в Лондоне, 1898), под названием «К завершению марксистской системы». У Маркса было бессчетное количество критиков и апологетов — больше, чем у любого другого теоретика, хотя Бём-Баверк, пожалуй, догоняет его — но большинство из них страдают двумя недостатками. Либо интересы критиков лежат вне научной сути работ Маркса, и они уходят в сторону вопросов, не имеющих к ней отношения — исторических, политических, философских и так далее — либо эти критики не соответствуют масштабу автора и его трудов. Именно поэтому критика Бём-Баверка так ценна: он концентрируется на сути и только на ней, и каждая строчка демонстрирует мастерство автора; величие объекта критики соответствует величию критика. Поэтому написанная Бём-Баверком критика Маркса занимает почетное место среди его трудов и навсегда останется лучшей критикой теоретического содержания системы Маркса. Впрочем, я не имею возможности остановиться на ней подробней.
