— Что это, майор?
Вместо ответа подхожу к ближайшей куче и приподнимаю тяжелый брезент. На свету тускло блестит гусеничный трак.
— Танк?!
— И не один. Тут вся штольня ими заставлена.
Поднимаю луч фонаря вверх. На железных направляющих под потолком проложены толстые резиновые шланги.
— Это топливопроводы. К каждому танку подведен шланг. Если включить насос, то их можно заправить. Аккумуляторы тоже где-то должны быть. Они сухозаряженные, их регулярно меняют.
— Кто?
— Тут должна быть своя обслуга. Они приезжают сюда один раз в год, делают необходимые работы, проворачивают у танков двигатели и потом опять уходят. И весь год тут пусто. Во всяком случае, так перед войной было.
— Охренеть! — Рогозин крутит головой, ощупывая фонариком мрачные глыбы танков. — Сколько же их тут?
— Шестьдесят четверок должно быть штук сорок. Других модификаций, более поздних, тоже сколько-то должно быть. Сюда все время чего-то притаскивали. Я не в курсе, точного списка не видел. Там, — киваю на стену, — параллельная штольня. В ней уже танков нет. Там стрелковое вооружение, боеприпасы, обмундирование и продовольствие. Правда, вооружение в основном старое. Пистолеты «ТТ» и автоматы «ППС». Зато их там до хрена. Патронов — тоже хоть утопись. Сюда свозили вооружение воинских частей, стоявших в этих краях. А продовольствие тут было всегда. Меня угощали буханкой хлеба, пролежавшей тут тридцать лет.
— Ну, и как?
— Есть можно. А коли припрет, сожрешь просто-таки с удовольствием.
Мы идем вдоль штольни, пытаемся найти выход. Первоначальная наша попытка успехом не увенчалась, мы уткнулись в глухую стену. Почесав в затылке, разворачиваемся и топаем назад.
Что-то вдруг шумит над нашими головами, словно бы наверху раскручивается большой маховик. И внезапно по нашим глазам бьет вспышка: загораются гирлянды ламп, висящих вдоль стен. Становится ясна причина первого звука: под самым потолком медленно раскручиваются лопасти вентиляторов.
— Ага, — удовлетворенно произносит мой спутник, — мазута запустила генераторы. Теперь хоть со светом ходить будем.
Минут через десять, стоило нам только дойти до середины штольни, из бокового прохода выскакивают оба наших водителя. Они возбуждены, руки их перепачканы в смазке, но довольные глаза прямо-таки сияют.
— Товарищ майор!
— Вижу, ребята, запустили генератор! Молодцы!
— Там такая система остроумная придумана, чтобы дизель провернуть! — возбужденно говорит один из них. — Прям как на велосипеде садишься, крутишь, а через систему передач и маховик раскручивается. А потом — раз, и перекидываешь на него приводной ремень от вала дизеля. Я про такое и не слышал никогда. Уж думали вручную вал провернуть. А там вон как все хитро сделано.
Он оглядывается по сторонам.
— Ух, и ни фига себе! Это что ж тут такое понатыкано?
— Танки это. Была у меня мысль завести какой-нибудь и уже с его помощью с нашими догоняльщиками предметно побеседовать. А потом подогнать сюда топливозаправщики и залить их под пробку. Такую операцию не раз и не два тут проворачивать можно. Вот и пошарьте среди этих громадин, что тут поскорее завести можно.
Всей компанией мы доходим до другого края штольни. Машины здесь стоят уже другие: пониже и пошире. Видно, что здесь собраны более современные образцы. Интересно, а как их сюда доставляли? Своим ходом через тайгу? Ох, многого я еще не знаю об этих сооружениях! Наши водители лазают по металлическим громадинам, осматривают их, залезают под брезент. Они о чем-то спорят, потом один из них подбегает к нам.
— Товарищ майор! А нам обязательно танк?
— Да в общем-то, по хрену. Просто танк выглядит внушительно, и подбить его из пехотного оружия крайне затруднительно. А что, есть какие-то варианты?
— Там у входа два БМПТ стоят. Совсем новые, я таких даже не видел. Их то ли не поставили на консервацию, то ли, наоборот, расконсервировать не успели до конца.
— Справитесь?
— Да все они на один лад!
Следующие несколько часов я помню смутно. Обливаясь потом, мы таскали деревянные ящики с боеприпасами. Набивали ленты и очищали от смазки вооружение. Водители, тем временем, загружали в машины аккумуляторы и заправляли баки топливом. Не сразу разобрались с тем, как включается топливоподача. В результате один из танков облили солярой с головы до ног. Мимо него ходили с осторожностью, стараясь не топать ботинками по бетону. Говорят, соляр от искры не загорается. Так это или нет, а желающих испытывать это на практике не нашлось. Гудящие под потолком вентиляторы понемногу очистили затхлый воздух громадного подземелья. И это было весьма кстати, ибо дышать становилось некомфортно.
Наконец, механики, посовещавшись, решили запустить двигатель первой машины. Неудачно. Дизель чихал, кашлял, но заводиться отказывался. Плюнув на это дело, переключились на вторую. Вот тут дело пошло веселей. Движок завелся буквально с полпинка и заревел так, что нам дружно заложило уши. Обрадованные механики тут же выдвинули идею дернуть первую машину буксиром. На возражения Потеряшки, что это все-таки не «жигуленок», они ехидно поинтересовались, в чем он, собственно, увидел разницу. Оставив их препираться, иду искать выход.
Механизм открывания дверей я нашел почти сразу. Маленькая комнатка в самом конце штольни. Инструкции на стенах, поясняющие надписи. Рычаги управления гидравликой. Все это было как новое, блестело маслом, хотя и открывались эти ворота в последний раз, наверное, уже давно. Выглядываю в штольню и зову на помощь обоих водителей. Совместными усилиями достаточно быстро разбираемся во всей этой механике.
— Командир! К вечеру дело, а к этим так никто и не пришел.
— Вижу. Что думаешь?
— Взять надо одного тихонечко. Да поспрошать вдумчиво, кого они тут ждут и как долго собираются это делать. Потом нож в брюхо — и в аут.
— Пожалуй… А то эдак мы здесь до второго пришествия просидеть можем. Да и рация наша отсюда не добивает. Так хоть бы подмогу выдернули. Давай, начинайте! Как возьмете кого — меня позовешь.
Бесшумно скользнув в густую траву, две фигуры растворились в ней, как упавший кусок сахара в горячей воде. Их перемещения можно было отследить разве что по верхушкам колеблющейся травы. Прошло еще несколько минут.
Внезапно на одном из топливозаправщиков шевельнулся пулемет на крыше. Стрелок развернул его в сторону ползущих. Движение замерло. Не шевелились лежащие в траве бойцы группы захвата. Не стрелял и пулеметчик. Лежавший на краю поляны командир чертыхнулся и жестом подозвал к себе снайпера.
— Похоже, ребят срисовали. Давай, займись этим глазастым. Не ровен час, нашинкует наших парней в мелкий винегрет. У них там на кабине «Печенег», так что мало не покажется.
— Понял, — кивнул стрелок. — Ща мы его уконтрапупим…
Но не успел он отползти в сторону от своего командира, как лесная тишина была нарушена новым звуком. Завывая мотором на высокой ноте, давя мелкие деревца и прошибая тараном кустарник, на поляне появилось новое действующее лицо. Танкообразная приземистая машина, утыканная всевозможным вооружением, легко вымахнула из леса и загнула по поляне дугу, отрезая топливозаправщики от ползущих к ним солдат. Дрогнули длинные тонкие стволы пушек на крыше машины и, описав полный оборот, недвусмысленно уставились в сторону ползущих. Оператор машины явно их видел.
Командир беззвучно выматерился. Драться с этим противником? Он не был самоубийцей. Возможности БМПТ он представлял себе достаточно хорошо. Не рассчитывая встретить в тайге бронетехнику, никто из его группы не имел при себе противотанкового вооружения. Выход был один — отступить. Он нащупал тангенту радиостанции…
Ках!
Сухо щелкнул выстрел снайперской винтовки. Пуля высекла искру из турели пулемета. Пулеметчик рыбкой нырнул внутрь кабины, зажимая окровавленное плечо.
В следующую секунду взревел двигатель БМПТ. Одним рывком она преодолела открытое пространство, закрывая своим корпусом топливозаправщик. Взвыли электромоторы, разворачивая пушки. Короткая очередь — и на месте, где только что лежал снайпер, вздыбилась земля. Отлетела в сторону исковерканная винтовка.
— Отход, мать вашу! Всем немедленно отход! Не стрелять, мы ничего им не сделаем! Только вскроем свои позиции. У них в машине тепловизоры, мы у них все как на ладони. Если повезет уйти, встречаемся на месте последней стоянки.
Разбрасывая тупым носом кусты, со стороны, откуда пришли нападавшие, на поляну вывернулась вторая такая же машина. С воем заработали крупнокалиберные пулеметы обоих машин, подчищая своими тяжелыми пулями кусты и траву.
— Отходим! Все! Бегом! Немедленно! Выпол…
Выбитая тяжелой пулей из плечевого сустава рука, вертясь в воздухе, пролетела метров двадцать и упала на траву. Сведенные в последней судороге пальцы продолжали сжимать гарнитуру с оборванным проводом.
