Гастон Доррен - Лингво. Языковой пейзаж Европы

Кстати, если Ататюрк стремился к сближению с западными странами, то советские руководители вовсе не стремились к сближению с ним и поэтому без всякого энтузиазма встретили его переход на латинский алфавит. Они опасались, что тюркские народы Советского Союза будут политически тяготеть к своим братьям по языку и религии из Турции. Поэтому в 1939 г. Сталин запретил латинский алфавит и сделал обязательной кириллицу. А всего полвека спустя – после развала Советского Союза – несколько новообразованных независимых республик с тюркским большинством снова перешли на латинскую орфографию, на этот раз избрав вариант, более близкий к турецкому. Таким образом, человек, родившийся, допустим, в Азербайджане в 1915 г., к 1995-му успел пожить при четырех «алфавитных режимах»: арабском, советском латинском, кириллическом и турецком латинском.

А в Турции большинство людей не жалели о прошлом. Из множества коренных преобразований, проведенных Ататюрком, harf devrimi (буквенная революция) оказалась, по-видимому, самой успешной и после своего проведения вызвала меньше всего дискуссий. Превосходство новой системы перед старой было совершенно очевидно. Реформу часто хвалят за резкий рост грамотности в последующие десятилетия, хотя, конечно, сам по себе новый алфавит не привел бы к такому результату. В конце концов, люди, не получившие образования, не могут ни читать, ни писать ни на каком языке, независимо от его алфавита.

Но если реформа турецкого алфавита была призвана ускорить интеграцию страны с Европой, то ее пока нельзя назвать успешной. Ведь никто из европейских соседей Турции на латинский алфавит не перешел: Болгария крепко держится за свою кириллицу, да и Греция вряд ли когда-нибудь расстанется со своим традиционным алфавитом. Своего рода символ неудачной попытки светских турок убедить европейцев в том, что у них общая судьба.

 Слово bosh в смысле чепуха было введено в английский британским писателем Джеймсом Мориром; по-турецки boş означает пустой. Слово yogurt (йогурт) было заимствовано напрямую, а слово sorbet (шербет) попало в английский через французский и, возможно, итальянский.

 Nazlanmak – притворяться незаинтересованным, набивать себе цену.

До сих пор мы рассматривали языки как бы под микроскопом, изучая их диковинные особенности. А теперь попробуем окинуть некоторые языки взглядом с высоты птичьего полета: например армянский, такой странный во многих отношениях, и пленительных отщепенцев – мальтийский и фарерский. При этом венгерский оказывается совсем не таким экзотичным, как думают его носители, а финский – проще, чем кажется, зато жестовые языки, наоборот, сложнее. И наконец, английский – таинственное и восхитительное создание.

С точки зрения орфографии финский – самый простой европейский язык. А английский – самый сложный. Не верите? Посмотрите на этот стишок:

Финны над ним только посмеются. В отличие от английского в финском звук o не пишется как oe (foe), ow (low), eau (gateau) или ough (though). Во всех этих словах финны написали бы oo, потому что они слышат долгое o. А если они слышат короткое o, как в английском слове swop (или swap), то пишут одно o.

И так они поступают со всеми остальными своими гласными: a, e, i, u, ö, ä и y. In Inglish, thiiz ruulz wud liid tu spellingz layk this[9]. Финны порождают такие слова, как suvaitsemattomuus (непереносимость) или happamuudensäätöaineet (пищевая кислота), а уж как будет по-фински непереносимость пищевой кислоты, вам лучше не знать. Недостаток таких правил в том, что финские переводы часто длиннее оригиналов, в чем легко убедиться, открыв любое руководство по эксплуатации какого-нибудь устройства. Но при такой прорве лесов недостаток бумаги им не грозит.

Если подумать о самих буквах, то опять-таки финский учить легче. Финны не используют буквы c, q, w, x и z, разве что в иностранных словах, но и там норовят их заменить: pitsa, taksi, kvanttimekaniikka. Буквы b и f встречаются только в заимствованиях. Для истинно финских слов хватает 21 буквы (19 стандартных плюс ä и ö, которые считаются самостоятельными буквами). Иными словами, на 5 штук меньше, чем в английском. Экономия почти в 20 %.

И наконец ударение. Тот, кто учит английский как иностранный, вынужден одолевать его абсолютно нелогичные правила. В слове photograph ударение на первом слоге, в слове photography – на втором, а в слове photographic – на третьем. В финском ударение всегда на первом слоге. И точка.

Кроме того, финский – музыкальный язык. На каждые 100 согласных в нем встречается столько же гласных. В английском иначе: здесь полно таких слов, как twelfth и strings, так что на согласные приходится 60 % текста. А те гласные, что есть, часто произносятся нейтрально как буква a в postman, e в synthesis, i в decimal, o в harmony, u в medium или y в vinyl.

В финском нет буквы x. Английскому axis (ось) в финском соответствует akseli, но ось х – это все-таки x-akseli.

No X In Finnish: Juan Freire/flickr.

Финские гласные не только более четко выражены, они живут в гармонии друг с другом. Заднеязычные гласные (которые образуются в задней части гортани), такие как a, o и u, встречаются только в словах с такими же гласными. Аналогично переднеязычные гласные, такие как ä, ö и y, тоже держатся вместе. Вот почему в доме – talossa (talo, дом + ssa, в), а в лесу – metsässä (metsä, лес + ssä, в).

И раз уж мы заговорили о доме и лесе: те, кто пытался освоить немецкий с его сексуально озабоченными существительными, порадуются – в финском этой проблемы нет. Если в немецком дом среднего рода (das Haus), а лес – мужского (der Wald), то их финские эквиваленты (talo и metsä) унисекс, как и все финские существительные. И в то же время тот, кто ценит способность немецкого создавать новые существительные, склеивая вместе старые, будет рад узнать, что в финском слова тоже можно складывать как блоки лего: kirja – книга, kirjasto – библиотека. Так можно строить целые фразы. Taloissani (в моих домах) состоит из четырех компонентов: talo ‘дом’ (это мы уже знаем) + i множественное число + ssa ‘в’ + ni ‘мой’. Так что финский относится к агглютинативным (или склеивающим) языкам. Рай для начинающего. Никаких списков неправильных глаголов. Никаких загадок типа: почему sing (петь) превращается в прошедшем времени в sang, а bring (приносить) – в brought или почему try (пытаться) превращается в tried, а fly (летать) – в flew?

Конечно, и у финского есть свои недостатки. Пятнадцать падежей. Разные формы не, в зависимости от того, относится отрицание к я, ты, вы, он/она/оно, мы или они. И нет глагола иметь – финн скажет не я имею кота, а minulla on kissa, у меня есть кот (и в данном случае это очень верно – ведь понятно, что главное действующее лицо тут кот, а не я). С числительными тоже беда, потому что каждая составляющая должна получить свое падежное окончание, что приводит к образованию чудовищ вроде kahdestasadastakolmestakymmenestäneljästä (шестой падеж словесного выражения числа 234).

Однако: mikään ei ole täydellistä (22 буквы, из них 12 гласных). Перевод: ничто не совершенно (17 букв и только 7 гласных)

 Финский экспортировал в английский только одно слово, но какое удачное – sauna (сауна)!