Слушание стихов придает ощущение цельности. Языкознание и наука о мозге выяснили: в формировании и восприятии членораздельной, лингвистически упорядоченной речи главную роль играет левое полушарие, но при этом правое играет основную роль в обработке двусмысленных слов. Сонм образов, всплывающих в сознании под влиянием поэзии, непосредственно активирует первичные визуально-пространственные процессы в мозге, а на этом специализируется именно правое полушарие. Таким образом, поэт искусно наводит на нас состояние цельности, от которого тает вторичное порабощение, каковым может стать употребление слов, усиливающих нисходящие влияния.
На нескольких семинарах удалось показать, что люди, сосредоточивающие внимание на дыхании хотя бы по несколько минут в день, лучше воспринимают это воздействие поэзии. Состояние внимательности, пусть даже преходящей, создается всего лишь несколькими моментами молчаливой внимательности на дыхании или слушанием поэтических строк. Эти моменты творят восприимчивость к присутствию. Под «присутствием» я понимаю специфическое состояние открытого восприимчивого сознавания того, что возникает в поле зрения нашего ума и сознания. Присутствие – это приглашение к непосредственному переживанию.
В присутствии, раскрываемом внимательным осознаванием, устраняются или ослабевают нисходящие ограничения, которые искажают, сужают и сжимают непосредственные ощущения. Мне хочется сказать, что эти ограничения устраняются, однако восприятие, как мы обсуждали, никогда не есть «восприятие вещи как она есть». Не существует незапятнанного восприятия. Однако, по-видимому, внимательное осознавание действительно позволяет нам, насколько это возможно, приблизиться к ясному видению реальности, уловить существование «основы бытия», или некоего укорененного в этой основе состояния восприимчивости, пространственного сознания. Это избавляет нас, насколько это в человеческих силах, от ограничивающих и сковывающих нисходящих фильтров.
Поэзия может рассеивать эти вторичные влияния, потому что слова стихотворения не «подразумевают чего-то, помимо того, о чем они говорят». Стихотворения составлены из слов и, как лингвистические единицы, должны быть символами чего-то, отличающегося от колебания звуковых волн, создаваемых этими словами. Но я при этом чувствую, что в стихах слова – насколько это возможно – приближены к их глубинному, единственному смыслу.
Так же как присутствие – настолько «чистая» форма восприимчивости, насколько способен человеческий разум, слова поэзии обладают столь же сущностной глубиной. Стихи трансформируют наше сознание непосредственным переживанием и делают это самым сокровенным, целостным способом. Однако, чтобы открыться прямому переживанию сообщаемого нам, мы должны по меньшей мере сознательно желать такого восприятия. Правда, стихи могут одновременно и сами активировать состояние восприимчивого внимательного осознавания. Я считаю, что они делают это, непосредственно стимулируя все четыре потока осознавания, впадающих в реку сознания и создающих внимательное присутствие. Поэзия пробуждает сенсорную непосредственность, представляющую собой основу внимательного осознавания. Стихи делают нас способными отчетливо наблюдать то, что они показывают, но по поводу чего не рассуждают. Образность и чувственность поэзии сдерживают старую концептуализацию – и даже могут разорвать корни когнитивных пут, создавая новое концептуальное обрамление чувственного опыта. Стихи порождают новый способ познания.
В повседневной жизни наш мозг расшифровывает паттерны непосредственного опыта и превращает их в концепции, которые, в свою очередь, формируют природу восприятия. Сенсорные данные проникают на нижние уровни коры головного мозга, где подвергаются воздействию вторичных влияний со стороны ее вышележащих слоев. Кора, как представляется, обладает врожденной склонностью к сортировке, селекции и упорядочению фрагментов информации для придания смысла тому, что мы ощущаем из мгновения в мгновение.
Концепция самости – одно из таких формирующих влияний в процессе сортировки данных. В обычных условиях мы все время рассматриваем свою самость как нечто самостоятельное и отчетливо определенное. Но после того как устраняются нисходящие влияния, мы начинаем видеть нашу фундаментальную, неразрывную связь с другими. При такой ясности взаимосвязанность всех на свете вещей становится для нас абсолютно очевидной. Альберт Эйнштейн говорил об «оптическом обмане» нашей отделенности, об иллюзии, заблуждении, с которым надо целенаправленно бороться с помощью расширения «круга сострадания». Вот что он писал в 1972 году одному раввину, который просил подсказать, что сказать дочери, которая очень остро переживала трагическую гибель своей сестры:
Человеческое существо представляет собой часть целого, которое мы называем «Вселенной», часть, ограниченную временными и пространственными рамками. Оно переживает себя, свои мысли и чувства как нечто отдельное от всего остального, и это есть некий оптический обман его сознания. Этот обман – своего рода тюрьма, ограничивающая нас исключительно нашими личными желаниями и привязанностями к немногим родным и близким. Наша задача – освободиться из этой тюрьмы, расширив круг сострадания, и включить в него всех живых существ и всю природу в ее великой красоте. Никто не способен достичь этого полностью, но стремление к такому достижению и постижению уже можно считать частью освобождения и обретения твердого внутреннего стержня.
Эту реальность трудно рассмотреть сквозь линзу нисходящей модели личной идентичности, которую мы ежедневно носим с собой – сквозь концепцию нашей обособленной самости. Чем ближе, однако, мы подходим к чистому «я», обнаженной самости, скрывающейся под этими приспособительными реакциями, чем скорее находим способы сонастроиться со своим разумом и сознанием, тем легче достигаем ощущения свободы и внутренней надежности бытия.
Глава 8
Внутренняя сонастройка: зеркальные нейроны, резонанс и внимание к намерению
В этой главе мы внимательно исследуем возможные нейрональные корреляты процесса резонанса, расширив взгляд на внимательность как на форму внутренней сонастройки.
Внимательность предусматривает сонастройку внимания с нашим собственным намерением. Конечно, внимательность сама по себе – состояние преднамеренное (интенциональное[13], или целенаправленное), поэтому определение выглядит несколько вычурным: намерение обратить внимание на намерение поддерживать внимательность. Это напоминает петлю повторного входа ментального подкрепления, лежащего в основе непосредственного переживания, – намерение внимать намерению.
С точки зрения теории сложности такие резонансные состояния создают особое условие, в котором система, как считается, движется в направлении максимальной сложности. В том, что касается межличностных отношений, мы изучаем способ, каким два человека относятся к намерениям друг друга в процессе сонастройки. Математическая теория вероятностей, подкрепляющая такой взгляд, утверждает, что, когда открытая система движется в направлении повышенной сложности в рамках подобного сонастроенного и резонансного состояния, ей свойственны наибольшая стабильность, гибкость и адаптивность. Как мы уже видели, если мы добавим к этому другие черты связности (когерентности) и энергии, то станем гибкими, адаптивными, связными, энергичными и устойчивыми. Само слово связность (когерентность) предполагает наличие следующих черт: связи, открытости, гармоничности, вовлеченности, восприимчивости, эмерджентности[14], ноэтичности[15], сострадания и сопереживания. Термин эмерджентность используется для описания каких-либо новоообразований, имеющих качество новизны и свежести, тогда как ноэтичность указывает на нашу способность к глубинному подлинному знанию в результате процесса ноэзиса, или «умо-зрения».
Существует набор нейронных сетей, система зеркальных нейронов, которые связывают сенсорные и двигательные области, создавая представление об интенциональных состояниях, или состояниях сознательной намеренности. Эта система, наряду с такими областями, как островок, верхняя височная кора и срединные префронтальные области, образует взаимосвязанный «резонансный контур» (рис. 8.1; приложение, раздел «Резонансные контуры»). Резонансные контуры, как было обнаружено, не только кодируют намерение, но и реализуют человеческое сопереживание и участвуют в эмоциональном резонансе – результате межличностной сонастройки.
