В истории отечественной службы погоды осталось памятным 29 июня 1904 года. В тот день на Москву с юго-востока надвинулась огромная туча. Необычная, многоцветная, она неслась, казалось, касаясь самой земли. Смерч раскидал людей и лошадей, разбил в щепы пожарные повозки. Сильно пострадали некоторые улицы. Были уничтожены почти все деревья старинной рощи. Коровы, бродившие здесь, «взлетели» в воздух. На рынке в центр страшного вихря попал городовой. Сначала он «вознесся в небо», а затем раздетый, избитый градом был сброшен обратно на землю. Летали в тот день и более тяжелые предметы. На переезде железной дороги ветер поднял железнодорожную будку. А там, где бешено вращающийся столб пересек Москву-реку, обнажилось дно. Около сорока километров прошел в тот день грозный смерч, задев по пути несколько подмосковных поселков. Ширина полосы разрушения достигала четырехсот метров.
«Чудеса», творимые воздушными вихрями, этим, однако, не кончаются. Вспомним, что в прудах, лужах, болотцах застоявшаяся вода часто приобретает зеленый, а иногда буровато-красный оттенок. Такой цвет ей придают бесчисленные количества различных мельчайших растений и микроорганизмов. И вот налетит на болотце смерч, выберет из него всю «цветущую» воду, а затем обрушит ее в виде… кровавого ливня на землю. Но не только смерчи повинны в цветных дождях, Чаще бывает, что где-то в пустыне ветер поднимает в воздух красноватую пыль. Ее подхватывают высотные воздушные течения и несут в далекие края. А там, смешавшись с дождевыми каплями, она устремляется вниз. Так случилось в марте 1962 года, когда снег розово-желтого цвета шел в Пензенской области. Причиной его была пыль, занесенная сильными ветрами из африканских пустынь. Так было однажды в Армении, когда газеты писали: «В районе Севана выпал красный снег. Затем снег постепенно превратился в желтый. Жители Севана в течение десяти минут любовались этим поистине сказочным зрелищем. В тот же день в Апаранском районе выпал желтый снег. Толщина желтого покрова достигла 5 сантиметров. В Ереванском бюро прогнозов сообщили, что это интересное явление природы связано с сильными атмосферными потоками, вторгшимися в Армению из Африки, которые принесли красную и желтую пыль Африканского континента. Эта пыль смешивалась с атмосферной водой, а затем выпала в виде снега». Убедиться в том, что дождевые капли окрашены частичками красной пыли, не так уж трудно. Но ведь мистически настроенные люди не исследуют и не рассуждают! Они все в мире пытаются толковать, исходя из своих взглядов, а не из реальности.
В записях капитана одного парусного корабля, датированных началом прошлого века, рассказывается любопытная история.
…Парусник шел вблизи пустынных берегов Гренландии. Всюду лежал ослепительно белый снег, искрящийся в солнечных лучах.
— Смотрите… Смотрите!.. Кровавый снег! — закричал вдруг вахтенный матрос.
Действительно, ущелье между прибрежными скалами было ярко-красного цвета. Моряки не знали, что и подумать, и обменивались мнениями:
— Сорок лет плаваю, но не видел ничего подобного!
— Не к добру это!
Некоторые, более напуганные, молчали. Растерянные, побледневшие, они, не отрывая глаз, смотрели на необычный снег. Когда прошел первый испуг, среди команды начался ропот:
— Заплыли!
— Надо возвращаться! Капитан резко возразил:
— Кровавый снег? Чепуха!..
Но видя, что многие из матросов буквально дрожат от страха, спокойно сказал:
— А ну, ребята, кто из вас не трус? Давайте-ка посмотрим, что это такое. Спустить шлюпку! Выходи, кто настоящий моряк!
Вперед выступило несколько человек. Под командой старшего помощника шлюпка отчалила к берету… Снег на самом деле оказался красным. Но, конечно, на кровь походил только цветом. Это был обычный снег, покрытый сверху каким-то тонким ярко-красным налетом.
Рассказы о «кровавом» снеге уходят в глубокую древность. Во все века он, как и «кровавый» дождь, считался «знамением» всевозможных несчастий. В середине XVIII века швейцарский физиолог Соссюр впервые объяснил происхождение такой окраски снежного покрова: виновник его покраснения — колонии микроорганизмов.
Теперь точно известно: окраску снегу придают одноклеточные водоросли. В разное время года их цвет различен. Особенно интенсивно ярки они в дни ранней весны, когда снежный покров начинает таять. В водорослях к этому сроку накапливается красный пигмент — гематохром. «Кровавый» снег можно увидеть во многих местах земного шара — в Арктике и Антарктике, на горных ледниках. Ведь водоросли эти неприхотливы в питании. Им нужен лишь углекислый газ, поглощаемый тающим снегом из окружающего воздуха, да немного растворенных в талой воде минеральных веществ.
Вот рассказ о том, как нашли и изучали одну из таких водорослей в горах Армении:
«Прозрачным ярким утром мы, две студентки Ленинградского университета, отправились в далекий путь. Нам предстояло жить и работать высоко в горах, где мы должны были изучать высокогорную растительность. Внизу осталась знойная Араратская долина… Наконец, настал момент, когда мы высмотрели высоко вверху пятно «вечного» снега…»
В узком ущелье между двумя острыми утесами они увидели: на фоне сверкающего под солнцем белейшего снега четко выделялось кроваво-красное пятно. Оно расплылось метров на десять в окружности. Осторожно разгребли ноздреватую слежавшуюся ярко-розовую корку. На глубине, нескольких миллиметров окраска исчезла. Две пригоршни красного снега, высыпанные в широкогорлую бутылку, вскоре превратились в мутную водичку. Что-то покажет микроскоп?
При увеличении открылось: во всех направлениях сновали красные подвижные шарики. Это были тельца хламидомонады. Всю зиму они лежали на снегу, подмороженные, но живые: «спали», пока под горным солнцем поверхность снега не стала подтаивать. Тогда у водоросли и началось быстрое накопление красного пигмента. И вскоре на тающем снегу появились яркие красные пятна… Хламидомонада снежная не одинока среди снегов. На Севере нашей страны исследователи обнаружили уже свыше ста сорока видов низших растений-холодолюбов. Самой различной окраски. Соответственно этому и снег бывает не только красный. Встречается и оранжевый, и зеленый, и даже черный. В такой цвет его окрашивают колонии дрожжевидного грибка, для которого самая любимая температура — около нуля градусов…
«Живые краски» — колонии цветных микроорганизмов — обитают не только на снегу. В исторических хрониках можно прочесть и о внезапно краснеющих озерах, реках. Автор известной в XVII веке «Библии природы» Сваммердам рассказал о «кровавой» воде, которую видел в одном из озер Франции. Упоминание о «кровавой» воде есть и в Библии. Ветхий завет повествует о том, как Моисей показал фараону Египта чудо превращения воды в реке в красную жидкость, которая издавала зловоние, и в ней погибли все рыбы.
Озеро, описанное Сваммердамом, позднее обследовали натуралисты. Выяснилось, что в нем обитает множество маленьких рачков — дафний, которые и окрашивают в столь пугающий цвет воду. Кровавую окраску могут придавать ей и мельчайшие водоросли, другие простейшие организмы.
Интересно, что «кровавые» озера чаще встречаются в горах. Почему? Ученые открыли, что микроорганизмы, придающие воде красный цвет, совсем не случайно имеют в своем теле красный пигмент. Оказывается, этот пигмент играет роль поглотителя опасных для живых существ ультрафиолетовых лучей солнца. А, как известно, в горах таких лучей гораздо больше, чем внизу.
Еще более удивляет людей внезапное изменение цвета домашних животных, каких-то предметов в доме. Вот случившаяся со мной самим история о том, как покраснел гусь.
…Однажды ко мне в комнату, где я жил тогда в Подмосковье, постучала соседка. В руках она держала ощипанную птицу, завернутую в бумагу.
— Вы ведь химик, посмотрите, пожалуйста. Привезла вчера от мамы из деревни совсем хорошего, только немного подсоленного, а сегодня… Прямо страшно смотреть!
Я осторожно взял птицу. Она была липкой, покрытой красной слизью.
— Никогда не слыхала, чтобы гуси так портились… Как покрасил кто, — продолжала соседка. — Что с ним случилось?!
Я не знал, что сказать. Достал лупу и попробовал рассмотреть красные пятна получше. Они выглядели так же — это была какая-то слизь ярко-красной окраски.
— Знаете что, Анна Васильевна? Оставьте-ка мне вашего; гуся. Жарить его вы, наверное, не будете.
— Куда уж!..
Что же это могло быть?.. И тут вспомнил о своем старом друге — микробиологе. В тот же день я был у него в лаборатории:
— Можешь ты мне сказать, что тут произошло? — Да, — сказал он через минуту, осмотрев птицу. — случай довольно редкий, но никаких секретов здесь нет… впрочем, сейчас проверим.
