Таким образом, разгром каганата не означал конца иудейского влияния в Восточной Европе. Последним открытым военным столкновением Руси с иудеями был поход св. князя Владимира, прошедшего в 985 г. по следам своего отца Святослава. С тех пор важнейшие политические события X–XII веков вершились внутри треугольника Тмутаракань — Чернигов — Киев.
Киев, уже тогда входивший в тройку крупнейших городов Европы, по пышности и богатству считали равным Константинополю. Прибыльная торговля привлекала сюда купцов разных национальностей, селившихся вместе. Был в Киеве и еврейский квартал, названный в летописях Жидовской улицей{64}. Здесь селились не только беглецы из разгромленного каганата, но и выходцы из Западной Европы. Это первое на русской земле гетто с помощью золота и своих людей в верхних эшелонах власти оказывало непосредственное влияние на политику киевских князей. В том случае, если Великий князь не поддавался воздействию, в ход шел запасной, черниговский вариант.
Чернигов, второй по значению русский город, «ворота Киева», был административным центром огромной территории от Рязани и Мурома до Белой Вежи (Саркела) и Тмутаракани. Черниговские князья нередко покушались на верховную власть в государстве, пользуясь при этом поддержкой местной иудейской диаспоры, столь многочисленной и влиятельной, что киевскому митрополиту Иллариону пришлось выступать против засилья иудеев в Чернигове{65}.
И, наконец, если и черниговский князь проявлял строптивость (как это было, например, во время правления в Чернигове Владимира Мономаха), за дело принимались тмутараканцы. В этом отдаленном черниговском владении количество «хазар» было так велико, что они почти открыто смещали, высылали и убивали присланных править князей. Практически бесконтрольно распоряжаясь в Тмутаракани, хазарские иудеи неоднократно организовывали набеги на Чернигов всякого степного сброда, чтобы посадить там удобного для себя князя.
Таким образом, была создана система влияния на государственную жизнь Киевской Руси, чтобы через ослабление здоровых национальных элементов достичь того же результата, что и в Хазарском каганате — иудизировать страну и сделать ее своим послушным инструментом.
Первая попытка была предпринята в 986 г. Прослышав, что киевский князь решил оставить язычество, вместе с мусульманскими и христианскими проповедниками к нему явились хазарские иудеи. Однако результаты иудейского владычества в Хазарии могли отвратить от «избранного народа» кого угодно. Св. Владимир отверг учение талмудистов. А когда Русь стала православной, иудеям пришлось затаиться на долгие годы.
Следующую попытку они предприняли только после смерти св. равноапостольного князя Владимира. Именно иудеи активно поддержали Святополка Окаянного, узурпатора власти и убийцу своих братьев, святых Бориса и Глеба. В 1018 году Святополк был разбит Ярославом Владимировичем в битве на Альте и бежал на Запад, бросив своих еврейских кредиторов на произвол судьбы. Гнев киевлян против иудейского засилья вылился в погром, положивший предел четырехлетнему господству инородцев в русской столице{66}.
Не смирившиеся с победой Ярослава, тмутараканские иудеи стали в 1023 году «спонсорами» похода на Чернигов князя Мстислава. Армия мятежного князя состояла из «хазар» и кочевников. После поражения на Листвене Ярослав Мудрый был вынужден согласиться на фактический раздел Руси по Днепру. После этого иудеи, прикрываясь властью Мстислава, могли собирать на Черниговщине проценты с капиталов, вложенных в поход. Их политическое присутствие в Левобережье было так сильно, что даже угрожало безопасности предстоятеля Русской Православной Церкви{67}.
Смерть Мстислава (1036 г.) разрушила планы «творцов катастроф» и покончила с разделением Руси. Единовластие Ярослава позволило стране наслаждаться покоем до самой его смерти в 1054 году. По завещанию киевский престол достался старшему сыну Ярослава, Изяславу, Черниговщина — второму, Святославу Ярославичу, а третий, Всеволод Ярославич, отец Владимира Мономаха, получил во владение Переславское княжество, включавшее земли, составившие позднее ядро Московской Руси.
До тех пор, пока сыновья Ярослава жили дружно, врагам России приходилось искать нестандартные решения для стоявшей перед ними задачи. Во второй половине XI века иудеи обратили свое внимание на новый фактор в политической жизни русского государства, т. н. князей-изгоев. Это были те представители разросшейся династии Рюриковичей, которые, по каким-либо причинам, лишились права на уделы и остались без средств к существованию.
В 1061 г. тмутараканцы приглашают из Новгорода одного из таких изгоев, князя Ростислава Владимировича и смещают с его помощью законного правителя города, Глеба Святославича, сына Черниговского князя. Это вызывает затяжной конфликт между Черниговом и Тмутараканью. Однако то, что Ростислав быстро укрепился в Тмутаракани, наложил свою руку на многие племена Северного Кавказа, прежде всего, на касогов, и распространил русское влияние вплоть до Каспия, совсем не устраивало теневых владык Таманского полуострова. Им была нужна послушная кукла, а не строптивый герой, и Ростислава решили убрать.
Карамзин пишет{68}, что Ростислав был отравлен херсонскими греками, устрашенными его удачливостью и талантами военачальника. Греки якобы прислали убийцу Котопана (совсем не греческое имя), который и подсыпал яд в вино князю. Но потом сами же херсонцы, «гнушаясь таким злодейством, убили изверга камнями». Непонятно только, зачем они же этого «изверга» посылали? Противоречие легко разрешится, если вспомнить, что в Крыму вообще жило много беглецов из разгромленного каганата, а в Херсонесе одно время правил «крещеный» еврей, распявший св. Евстратия Постника. Именно эти «херсонцы» и заказали убийство Ростислава «греку» Котопану, желая не только убрать неугодного князя, но и поссорить Русь с греческим городом. Понятно, что настоящие греки по заслугам наказали своего самозваного «земляка», который, к тому же, открыто хвастался совершенным преступлением.
После смерти Ростислава иудейская диаспора нашла ключик к сердцу Святослава Черниговского, вернув ему Тмутаракань. Этот удельный князь, которого св. Нестор Летописец сравнивал с ветхозаветным царем Езекией, обманом привлек на свою сторону Всеволода, а затем изгнал из Киева старшего брата Изяслава и захватил русский престол. За это беззаконие его обличал св. Феодосий Печерский. Узурпатор правил недолго и умер в результате неудачной медицинской операции. Всеволод, осознавший к тому времени свою ошибку, способствовал возвращению на престол законного князя. Но Изяслав вскоре погиб под Черниговом в битве с сыновьями Святослава, Олегом и Борисом. По воле Божией на престол взошел богобоязненный и справедливый Всеволод Ярославич, а уцелевшие сыновья Святослава нашли приют в Тмутаракани.
Укрепившийся на киевском престоле Всеволод отдал Чернигов в управление своему сыну Владимиру Мономаху. Верность двух этих князей Православной вере и национальным интересам России вызывала у «творцов катастроф» особую ненависть. Тмутараканцы снабжают Романа и Олега Святославичей всем необходимым для найма половцев и отправляют в очередной поход на Чернигов. Но распри среди мятежников привели к тому, что половцы, заключив мир с киевским князем, убили Романа, а Олега отослали в Константинополь. Л. Гумилев указывает, что эти события были следствием предательства «хазар»{69}.
Для исполнения своих планов враги России находят новых изгоев: Давида Игоревича и Володаря Ростиславовича. Но вернувшийся в 1085 г. из Византии Олег устраивает в Тмутаракани настоящее побоище. Он уничтожил так много коварных «хазар», что некоторые историки указывают на это событие как на конец хазарской истории{70}.
Однако именно в эти годы иудеи почти добились своего. Смерть Всеволода в 1093 г. принесла большие перемены. Великим князем стал Святополк (несчастное для Руси имя!) Изяславович. Ко многим его недостаткам, отмеченным в исторической литературе{71}, стоит добавить тесные связи с иудейской диаспорой Киева, завязавшиеся еще до вступления на престол. Новоявленные Буланы и Обадии так и роились вокруг него.
К началу XII века столица Руси оказалась в руках иудейских ростовщиков. Прежняя знать совершенно утратила влияние на государственные дела. Вокруг трона толпилась не нюхавшая пороху, но падкая на деньги и лесть молодежь. В Киеве не только торговля и финансы, но и ремесло были захвачены евреями{72}. Киевляне были опутаны сетью долгов, по которым платили безумные проценты. Бояться иудейским ростовщикам было нечего — «военный министр» тысяцкий Путята был лучшим другом и первым после Святополка покровителем «хазар». Даже русскую армию теперь водил в походы воевода по прозвищу Казарин{73}.
