Я лег спать. В тот вечер у меня не было контакта с природой. Безопасность, удобство и эффективность — вот наркотики современного мира. Однако я начинал понимать, что это и есть то самое обучение, которое в состоянии разбудить мое восприятие. Когда я начинал заниматься воздушной акробатикой на своем самолете, то боялся каждую секунду. Я поинтересовался у отца, как он делал так, чтобы ему было удобно во время бомбардировок. Мне казалось, он знает какую-то мудрость, которая может пригодиться и мне. «Смысл не в том, чтобы чувствовать себя удобно. Чувствовать себя надо уверенно», — ответил отец.
Вместе с Мури и Юнасом мы шли по лесу. Время от времени Мури останавливался и просил нас прислушаться к щебету птиц. Когда Мури сам прислушался, то сразу сказал: «Что-то происходит». Его тело напряглось, как у охотничьей собаки, а глаза быстро бегали из стороны в сторону, сканируя местность: «Послушайте, как птицы возбуждены. Птицы — это радары леса». Я вспомнил случай, как однажды я жил в палатке в национальном парке Биг-Бенд на границе Техаса и Мексики. Вместе с естествоиспытателем по имени Анита мы вышли погулять в горы Чисос, чтобы скрыться от испепеляющей жары. В те дни на термометре в девять вечера было более сорока градусов. В такую погоду и в таком состоянии (обезвоженность и усталость) может произойти много неприятностей. Анита услышала отчаянно громкий крик голубой сойки и остановила меня рукой. Я поднял голову и увидел птицу, пение которой было похоже на плач. Плач по чему? Анита показала на тропу, на которой лежала огромная гремучая змея. Был бы я один, то обязательно на нее наступил бы. Анита оказалась начеку. Она прекрасно чувствовала окружающую среду и постоянно задавалась вопросом: «Что происходит?» А произошло следующее: гремучая змея только что съела птенцов голубой сойки.
В конце концов мне удалось разжечь костер при помощи «сверления» и трута. Увы, не буду утверждать, что заслуга принадлежит исключительно мне. Мури подбадривал меня и помогал во всем. Веретено, которое я крутил, вылетело у меня из рук, и уголек упал на землю. Мури аккуратно поднял его листком сухой травы и положил на пучок трута, который для меня подготовил. Я прикрыл трут руками и нежно подул на уголек. Пламя разгорелось, словно в сказке. Мне показалось, что я присутствую при рождении ребенка.
Точно так же как создание произведений искусства, способность разжигать огонь является нашим отличием от животных. Благодаря искусству и огню мы знаем то, что животные никогда не узнают. Я почувствовал себя волшебником. Горящая смоковница заговорила.
В школе выживания Мури участников ждут драма, страсти и поразительные открытия. Смысл занятий в том, чтобы укрепить связь сознания и выживания, помочь нам думать умом ребенка, дзенским умом, умом начинающего. Когда Мури сказал нам, что умеет идти по маршруту без карты и компаса, мы с Юнасом отнеслись к этому весьма скептически. Мы ведь только что прошли курс выживания, созданный для ВВС, в котором знание компаса и карты имело первостепенное значение. Однако Мури имел в виду не только то, что можно без карты и компаса идти по лесу. Он думал о понимании работы нашего мозга.
Мы шли по нехоженому лесу; Мури останавливался каждые десять или двадцать метров и обращал наше внимание на отдельные вещи и детали, которые мы рассматривали и обсуждали. Мы достаточно далеко углубились в лес, когда Мури попросил нас закрыть глаза и указать в сторону нашего лагеря. Мы не смогли этого. Мы просто следовали за ним, а следовать за кем угодно — не самая лучшая идея. Мы не шли своей собственной дорогой и в результате потерялись.
Мури показал нам место, в котором мы в последний раз до того остановились и разговаривали. Это место было хорошо видно оттуда, где мы стояли. «Помните, что там мы говорили о лозе кисло-сладкого вкуса?» Тогда мы отрезали лозу, из которой можно делать снасти для ловли рыбы. Мы вернулись к тому месту. Мури указал на другое место, где он показывал мне, как ходили и смотрели американские индейцы и австралийские аборигены. Первую технику он назвал «лисьим шагом», а вторую — «глазами совы». Когда он показывал эти приемы, я заметил, что все его тело напряглось, словно пришло в боевую готовность, которую я уже видел в Мури тогда, когда он слушал щебетание птиц. Он сказал, что они помогают человеку войти в измененное состояние восприятия. Мы вернулись на то место. Оттуда мы увидели другое место, где нам когда-то показалось, будто мы нашли отпечаток копыта оленя, что на самом деле было входом в норку мыши-полевки. Там мы присели на корточки и обсудили разницу между полевками, кротами и обычными мышами.
Так постепенно, шаг за шагом, от одного разговора к другому, мы смогли вернуться тем путем, которым пришли. Мы вспомнили не только места, но все, что мы делали и говорили в каждом из них. Мури показал нам, как в совершенно на первый взгляд однородном лесу искать знаки, которые, как дорожные указатели, помогут найти дорогу домой. Он дал нам способ, с помощью которого мы могли без усилий создать когнитивную карту местности.
«Это называется „тропы песен“ — древняя практика, с помощью которой прокладывали маршрут австралийские аборигены», — объяснил Мури.
Английский писатель Брюс Чатвин в своем романе-путешествии The Songlines («Тропы песен») рассказал об австралийских аборигенах и их «тропах песен»:
…[Он] узнал о лабиринте невидимых троп, которые опутывают всю Австралию. Эти тайные тропы известны европейцам как «Маршруты Сновидений», или «Тропы Песен»; сами аборигены называют эти дороги «Следами Предков», или «Путем Закона».
Туземные мифы о сотворении мира рассказывают о легендарных существах-тотемах, которые во Время Сновидений скитались по всему континенту, выпевая имена всего сущего, встречавшегося им по пути, — птиц, зверей, растений, скал, источников, — и благодаря этому пению мир обретал существование.
Песня… являлась одновременно и картой, и радиопеленгатором. Если хорошо знаешь песню, то найдешь дорогу в любом месте страны.
«Тропы песен»[42]
«Если вы будете так делать в лесу, то никогда не потеряетесь», — заверил нас Мури.
Сначала я не без иронии отнесся к идее, что надо изображать из себя оленя, сову или лисицу. Но когда через несколько недель я позвонил Мури, то оказалось, что он прекрасно помнил все маршруты, по которым мы шли. Он вспоминал отдельные упавшие деревья, место, где рос японский спорыш, и как ветер шевелил листья на кленах. «Пойми, я совершенно не старался все это запомнить. Это древний инстинкт, который сохранился и в наши дни», — сказал он. Мури открыл мне способ, при помощи которого можно сделать так, чтобы когнитивная карта всегда соответствовала карте реальной. Компас и обычная карта являются искусственными и абсолютно функциональными способами ориентации в пространстве. Но в этом способе… в нем чувствовалась настоящая глубина. Это была центральная нервная система аборигенов, и в ней были задействованы имплицитные, а не эксплицитные нервные схемы, при помощи которых карта сохранялась в подсознании.
Каждый ребенок в школе Мури выбирает в лесу свою «невидимую тропу». Мури просит детей каждый день проводить в этом месте какое-то время. Он объяснил, для чего это надо:
Это задание выполняют в любое время года. Упражнение помогает остановиться и подумать, научиться быть спокойным и пребывать в одиночестве. После него ученики никогда не будут воспринимать лес как что-то инородное и чужое. И если они потеряются, то не станут паниковать.
При наступлении чрезвычайных обстоятельств люди переключаются на автоматическое поведение и начинают использовать имплицитные знания. Дети, прошедшие школу Мури, будут автоматически поступать правильно. И они никогда не потеряются.
После обучения у Мури я вернулся домой, полный энтузиазма, однако скоро понял: чтобы добиться успехов в его учении, потребуется целая жизнь. Сам Мури говорил, что необходимо минимум пять лет, дабы знания стали помогать выживать в лесу, — и даже в таком случае это будет только начало.
Тем не менее даже те, кто не готов потратить столько времени, могут выиграть от полученных знаний. Кен Хилл говорил мне, что можно без фанатизма научиться новой внимательности, полезной в природных условиях. Можно за несколько недель освоить работу с компасом и картой. Приучить себя часто оборачиваться, чтобы лучше запомнить, где ты находишься. Развивать внимательность. Если ты стоишь на развилке дорог, надо оглянуться, найти глазами какой-нибудь ориентир или деталь и запомнить их. Лучше всего вслух проговаривать то, что ты видишь, и постараться запомнить. Не обязательно стремиться к совершенству — достаточно того, что ты просто станешь чуть лучше.
