Любопытно, что, в принципе, о возможности квантовой эволюции мог догадаться и Эйнштейн. То, что ни великий физик, ни другие выдающиеся специалисты того времени никак и нигде не упоминают о таком достаточно очевидном следствии ЭПР-парадокса, означает, по-моему, лишь то, что никто всерьез не рассматривал и саму идею квантовой запутанности, полагая (следом за Эйнштейном) этот эффект курьезом, не имеющим места в физической реальности. Некоторые исследователи и в наши дни утверждают, что, если не теория (это действительно было невозможно), то хотя бы идея квантовой эволюции могла появиться еще в тридцатые годы прошлого века. Об этом, например, можно прочитать в апокрифе «Чайка», где, кроме прочего, дается простое описание явления, названного квантовой или неживой эволюцией. Там же объясняется, почему квантовая эволюция не происходит в отсутствие наблюдателя — иными словами, ни описать, ни объяснить процесс квантовой эволюции невозможно без использования нелинейного квантового уравнения. Именно по этой, а не по иным, психологическим, причинам в тридцатые годы прошлого века (да и значительно позднее) физики вряд ли могли бы прийти к идее квантовой эволюции. Обратимся к тексту «Чайки»:[37]
«…— Не было ничего, только фотоны, а потом другие частицы, ведь взялись же они откуда-то, — говорила она, не думая и, возможно, даже не осознавая, какие слова произносит. Слова рождались не из мыслей, а из осознания истины, в которой она не была уверена, но которую просто знала. — Кванты и частицы. Ничего, кроме связанных друг с другом квантов и частиц… Первоатом, а потом Вселенная, — терпеливо произнесла она, — представляли собой одну квантовую систему. Изолированную систему, потому что ничего, кроме Вселенной, не существовало. И не существует. Понимаешь?..
…— Сколько лет расширялась Вселенная потом? — спросила она, то ли ожидая от него ответа, то ли не ожидая ничего, кроме пристального внимания к каждому ее слову.
— Это зависит от величины постоянной Хаббла, которая точно не измерена, и ты это наверняка знаешь, — сказал он. — И если ты воображаешь, что все это время фотоны первоатома оставались связаны…
— Частицы тоже, — кивнула она. — Не только те, из первоатома, но и другие, возникшие потом из первых, и следующие, возникшие из вторых…
— Как же, как же, — иронически проговорил он, уловив в ее рассуждении неминуемое противоречие, которого не должно быть в правильной научной идее. — Расстояние между частицами — миллионы парсек. Миллиарды. Единая квантовая система? И значит, частица — скажем, атом водорода — в туманности Андромеды и такая же частица, скажем, в твоем платье — кстати, красивое, тебе идет — связаны так же, как в первоатоме? И если ты сейчас случайным движением руки выдернешь атом водорода из той цепочки, в которой он находится в твоем платье, то другой атом, там, в туманности Андромеды, „почувствует“ мгновенно это изменение и сам вынужден будет изменить свое состояние? Глупости ты говоришь, — сказал он сердито. — Дальнодействие — это мы с тобой еще…
— В том и проблема, — спокойно сказала она, — что ты не в состоянии понять это единство: дальнодействие в квантовом мире и близкодействие — в обычных масштабах.
— Дальнодействие и близкодействие несовместимы, — отрезал он. — Скорость света — предел.
— Потому тебе и не удастся сделать то, что ты хочешь, — с мстительным удовлетворением сказала она.
— Чего хочу я? — вопрос вырвался непроизвольно, он никогда не говорил с ней о планах, он даже с Бором еще не обсуждал свои идеи, хотел, чтобы новая физика сначала выкристаллизовалась в его мыслях, а потом… Что она имела в виду? Она не могла знать. Или…
— Единая физика, я права? Но ты не сможешь сделать ничего, потому что уверен: дальнодействие квантов несовместимо с близкодействием относительности. На самом деле нет двух миров: квантового и обычного. Мир един.
— Нет двух миров, — повторил он. — Конечно. Мир един, потому что квантовая физика, как ее изображают Вернер с Нильсом, — химера. Математический трюк.
— Мир един, — упрямо сказала она. — И если…
— Что если? — спросил он минуту спустя, потому что она замолчала на полуслове и сидела, плотно сжав губы и по-ученически сложив руки на коленях — усталая, немолодая, все в жизни потерявшая женщина.
— Если на твоем столе ты найдешь утром красивый камешек, которого не было вечером, ты повертишь его в ладонях и выбросишь в корзину… или положишь на подоконник… в зависимости от настроения. Главное — ты забудешь об этом через минуту, потому что мысли твои заняты другим, и бытовым странностям в них нет места…
…— Я о них и говорю! — она повысила голос, воображая, что так дотянется до его сознания, до его гениального, раскованного, все понимающего сознания. — Погляди на эту чайку, — ему показалось, что она опять переменила тему разговора, и он недовольно поморщился.
— Погляди на чайку, — повторила она. — О чем ты думаешь, когда смотришь, как она ловко подхватывает рыбу? О том, как великолепно создала эволюция этот живой организм, верно?..
…— Мироздание состоит из частиц и квантов, — говорила она, не слыша себя. — Все кванты и частицы во вселенной — единая физическая система. Раньше я не понимала, как это возможно, и не донимала тебя своими бреднями, а после работ Леметра поняла… Все началось в первоатоме…
— Да-да, — рассеянно сказал он, давая понять, что она уже говорила это, не надо повторяться, он все понимает с первого раза.
— В замкнутой изолированной системе все частицы связаны друг с другом. В первоатоме все частицы и кванты были связаны. Они остались связаны, когда Вселенная расширилась, потому что мироздание — замкнутая изолированная система. Это так просто! Электрон, бегающий под твоей кожей, связан с фотоном, летящим сейчас от туманности в Андромеде.
— Частицы вступают в реакции, фотоны излучаются и поглощаются, — назидательным тоном произнес он, воображая, что этим очевидным утверждением разбивает ее аргумент напрочь.
— Конечно! Но связь сохраняется — теперь между другими частицами! Энергия ведь не исчезает никуда, превращаясь из кинетической в химическую или тепловую, верно? Может, существует закон сохранения связи, такой же всеобщий, как закон сохранения энергии в замкнутых системах?
— Скорость света… — начал он.
— Скорость света ни при чем! — воскликнула она. — Информация не передается, электрон под твоей кожей ничего не может сообщить фотону, летящему из туманности Андромеды. Меняется состояние частиц, это совсем другое…
— Ты говорила о чайке, — напомнил он и вздохнул. — У тебя скачут мысли, ты стала рассеяна…
— Нет! Чайка — результат эволюции. Камень на столе Тете, паровоз под елкой — помнишь? — тоже результаты эволюции. Эволюции в квантовом мире. Эволюции квантов и частиц, разнесенных так далеко в пространстве-времени, что никто пока не подумал… а ты и думать не хочешь, ты вообще решил, что квантовая физика — математическая фикция…
— Конечно, — пробормотал он так, чтобы она не услышала.
Она не услышала. Почувствовала.
— Паровоз под елкой, — сказала она, — результат эволюции, да. Электрон с Земли, атом железа из звезды Барнарда, еще один атом из туманности „Конская голова“, фотон из той красивой туманности, что значится в каталоге Мессье под номером пятьдесят семь… Связанные друг с другом в те еще времена, когда первоатом взорвался, эти частицы миллионы лет… миллиарды… искали новые связи друг с другом, эти связи возникали и переходили к другим частицам и квантам… в том мире, о котором твои коллеги ничего не знают, а ты и знать не хочешь. И как однажды из неорганической материи возникла жизнь в океане, так и из этих частиц и квантов время от времени возникает нечто упорядоченное… причудливый камень, кусок металла, похожий на человеческий глаз…»
* * *
Итак, квантовая эволюция представляет собой результат квантового запутывания, возникающего на ранних стадиях эволюции любого альтерверса. Однако без влияния наблюдателя этот процесс так и остался бы сугубо теоретической возможностью, не реализуемой даже в рамках многомирия.
Более детально о процессе квантовой эволюции можно прочитать в апокрифе «Куклы», где описано уже не воображаемое событие (реконструкция беседы Эйнштейна с его бывшей женой Милевой), а реальное, произошедшее в Тель-Авиве в 2047 году. Полицейский следователь Беркович излагает свои соображения физику Вайнштейну:[38]
«Вы рассказали Натану о парадоксе Эйнштейна, Подольского и Розена. Что произойдет, если два связанных общей волновой функцией электрона разнести на большое расстояние друг от друга. Перепутанность сохранится, и, если изменится направление вращения одной частицы, это мгновенно будет воспринято другой — ее направление вращения тоже изменится, чтобы общее состояние системы осталось неизменным. Закон сохранения, верно? Самый фундаментальный закон физики — закон сохранения!
