Вернувшись домой, отставной канцлер приветствовал супругу словами: «Дорогая, мы умерли». На следующий день они спешно покинули столицу империи, бурно праздновавшую уход Меттерниха. Князь добрался до Лондона, откуда с горечью наблюдал за крушением так долго оберегаемых им консервативных устоев.
* * *
15 марта произошел бескровный переворот в Будапеште. Сторонники революции выдвинули программу из 12 пунктов: обеспечение гражданских свобод, ликвидация феодальных повинностей крестьян, замена сословного сейма демократически избранным парламентом, ответственность перед которым должно было отныне нести правительство, ликвидация автономии Трансильвании и Хорватии, создание венгерской армии, самостоятельных военного и финансового ведомств и т. д. Вскоре на основании этих пунктов, которые представляли собой основу нового конституционного устройства Венгрии, было сформировано либеральное правительство во главе с графом Лайошем Баттяни. Кошут стал министром финансов, но постепенно сконцентрировал в своих руках всю исполнительную власть. Эрцгерцог Стефан, палатин (наместник) Венгрии, настроенный достаточно либерально, не противился переменам. Более того, 11 апреля конституционное устройство Венгрии было признано и одобрено императором Фердинандом. Это был один из ключевых моментов венгерской революции: согласие монарха легитимизировало действия будапештских политиков и впоследствии дало им основания обвинять Вену в нарушении закона.
В самой австрийской столице 25 апреля был опубликован проект конституции, составленной либеральным министром графом Пиллерсдорфом по образцу бельгийской. Она во многом соответствовала политической программе либералов. Однако логика революций неумолима: уступки властей, как правило, приводят лишь к выдвижению революционерами все новых и новых требований, а радикальные группировки постепенно оттесняют умеренных и начинают играть первую скрипку в политическом оркестре. Так случилось и в Вене: начало мая ознаменовалось новыми волнениями, правительство вынуждено было отказаться от проекта Пиллерсдорфа и пообещало созвать Конституционное собрание, на котором будет составлен текст новой конституции. Предполагалось, что депутаты собрания будут выбраны на основе всеобщего избирательного права для мужчин.
Обстановка в столице оставалась неспокойной. Членам императорской семьи и их приближенным все чаще приходили на ум неприятные аналогии с Людовиком XVI и его близкими. Пока большинство обывателей не выражало враждебности по отношению к Габсбургам: наоборот, когда император Фердинанд в компании Франца Карла и Франца Иосифа выезжал в коляске в парк Пратер, подданные с таким энтузиазмом приветствовали «доброго старого Фердля», что у того на глаза наворачивались слезы. Тем не менее племянник эрцгерцог Альбрехт, влиятельный двоюродный брат императора, эрцгерцогиня София и ряд высших придворных настаивали на том, что государю и его семье стоит на время покинуть Вену. Это и случилось 17 мая – причем простодушный Фердинанд искренне полагал, что они едут на прогулку, и только на одной из остановок императора известили, что двор по соображениям безопасности направляется в Инсбрук. Австрийский аналог бегства в Варенн удался: консервативно настроенное население Инсбрука восторженно встретило императорскую семью, а в городе и его окрестностях находилось количество войск, достаточное для того, чтобы Фердинанд и его двор чувствовали себя в безопасности.
Тем временем пламя революции охватило север Италии. Волнения в Милане и Венеции обернулись изгнанием австрийских гарнизонов. На помощь итальянским националистам пришла Сардиния (Пьемонт), объявившая Австрии войну. Однако сардинский король
Карл Альберт не мог похвастаться ни хорошо обученным войском, ни толковыми полководцами. Австрийский главнокомандующий фельдмаршал Радецкий провел перегруппировку и перешел в контрнаступление. 25 июля пьемонтцы были разгромлены в сражении при Кустоцце, в августе Радецкий вступил в Милан, а Карл Альберт поспешил заключить перемирие. Победа в Италии имела важное значение: она укрепила уверенность династии в своих силах и показала, что центральное правительство, в котором понемногу брали верх консерваторы-легитимисты, может рассчитывать на армию в решении не только внешне-, но и внутриполитических задач.
Что представляла собой в ту пору австрийская армия – главная опора трона? Она по-прежнему пополнялась за счет рекрутских наборов, причем эти наборы служили еще одним предметом разногласий между Венгрией и правительством в Вене, поскольку получить дополнительных венгерских рекрутов для ведения боевых операций армия могла только с согласия сейма. Срок службы нижних чинов составлял 14 лет и лишь в 1847 году был снижен до восьми. Под знаменами императора находились 58 пехотных, 37 кавалерийских, 5 артиллерийских и 1 бомбардирский полк, 20 отдельных бомбардирских и 12 егерских батальонов, а также отдельный полк императорских тирольских егерей. Командование тщательно избегало формирования какого-либо подобия национальных армий, поэтому большинство рекрутов, набиравшихся в той или иной провинции, служило далеко от родных мест. Уровень боевой подготовки, однако, был не слишком высоким, поскольку значительную часть генералов и офицеров составляли приверженцы старой школы, которые придерживались тактики, устаревшей еще в эпоху наполеоновских войн. Кроме того, армии катастрофически не хватало денег, хоть она и поглощала львиную долю расходов казны. Характерно, что составленный фельдмаршалом Радецким в 1834 году меморандум назывался «Как с небольшими расходами содержать хорошую сильную армию».
Именно подразделения, размещенные на севере Италии под началом Радецкого, представляли собой наиболее боеспособную часть армии, что и проявилось во время войны с Пьемонтом-Сардинией. Еще одному «рыцарю контрреволюции», князю Альфреду фон Виндишгрецу, летом удалось ликвидировать волнения в Праге. Здесь, как и в Вене, противниками властей были неорганизованные толпы горожан и студентов; дело дошло до строительства баррикад и уличных столкновений. Виндишгрец подверг Прагу интенсивному обстрелу с окрестных холмов, что сыграло решающую роль в подавлении восстания. В столице Богемии было введено чрезвычайное положение; зачинщики беспорядков предстали перед военными судами. Эрцгерцогиня София писала Виндишгрецу восторженные письма, выражая восхищение его беспощадностью, для чего у князя, впрочем, были сугубо личные причины: в самом начале пражских волнений шальной пулей была убита его жена.
Удержав под контролем ситуацию в Чехии, Италии и альпийских землях (кроме Вены), Габсбурги получили возможность заняться разрешением венгерской проблемы. «Апрельские законы», новая конституция Венгрии, не устраивали двор, поскольку фактически превращали Венгрию в самостоятельное государство, связанное с остальной монархией лишь хрупкими узами личной унии. К концу лета в Вене (куда император вернулся после того, как обстановка в столице стала более спокойной) пришли к выводу о том, что привести венгров к повиновению можно только силой. На руку Габсбургам была и националистическая политика Будапешта, чья великовенгерская программа вызвала отпор в Трансильвании и Хорватии. Последняя избрала в качестве защитника своих интересов генерала Йосипа Елачича, лояльного Габсбургам. Новый наместник (бан) Хорватии был ярым противником мадьярского национализма и сепаратизма. Он заявил председателю венгерского правительства графу Баттяни: «Вы хотите свободной и независимой Венгрии, я же обязался защищать политическое единство Австрийской империи. Если вы с этим не согласны, разрешить спор между нами может лишь меч».
11 сентября хорватские подразделения под командованием Елачича вторглись в Венгрию. Несколько дней спустя к власти в Будапеште пришло новое правительство во главе с Кошутом. Началась революционная война, получившая в венгерской историографии название войны за независимость. Так Габсбурги впервые в своей истории прибегли к решению внутриполитической проблемы способом, который вряд ли способствовал укреплению единства империи: столкновением ее народов между собой. Бои в Венгрии еще не принесли императорским войскам решающего успеха, когда ситуация в Вене вновь обострилась.
Граф Йосип Елачич-Бужимский.
Художник Иван Цаше
Поводом к новой революционной вспышке стали события в Будапеште, где 28 сентября толпа линчевала королевского представителя графа Ламберга. Императорский военный министр граф Байе де Латур приказал перебросить войска из столицы в Венгрию. Но венские радикалы, открыто выражавшие симпатии венгерской революции, попытались помешать отправке воинских подразделений. Начались демонстрации. 6 октября огромная разношерстная толпа – лавочники, студенты, рабочие, люмпены – собралась перед военным министерством. Несколько человек ворвались в здание и выволокли министра из кабинета. Старому графу разбили голову молотком, тело проткнули штыком и повесили на фонаре. Возбужденная толпа ринулась громить дома других «реакционеров»; некоторым из них пришлось искать убежища под сводами храма св. Стефана, но это их не спасло – расправа продолжалась и на освященной земле.
