Но как быть с навыками мореплавания? Логично предположить, что тасманийцы их и не утрачивали — просто потому, что нечего было терять: они добрались до Тасмании по сухопутному «мосту» суши или цепочке островов, ныне затонувших, то есть через Тасманиду. О существовании Тасманиды в прошлом говорят гипотезы некоторых геологов и океанографов: например, австралийский ученый Р. У. Фейрбридж считает, что всю юго-западную часть Тихого океана можно разделить на две большие провинции, связанные с былыми участками суши — Тасманидой и Меланезидой.
Опускание этих обширных участков суши началось миллионы лет назад. Отдельные обломки Тасманиды в виде островов опустились лишь в нашем четвертичном периоде, о чем убедительно свидетельствуют плосковершинные горы — гайоты Тасманова моря. Быть может, все-таки прав был великий сподвижник Дарвина профессор Томас Гексли, который более ста лет назад писал, что тасманийцы попали на свою родину из Новой Каледонии?
Судьба Тасманиды тесно связана с судьбой соседней Меланезиды. И хотя, говоря словами Менарда, Меланезия «в структурном отношении настолько сложна и малоизвестна, что говорить о ней можно лишь предположительно», все же многие факты заставляют предположить, что в этой части Тихого океана островов было больше, а возможно, когда-то существовала и более обширная суша — Меланезида.
Сиаль — так называют внешнюю оболочку Земли, литосферу, сложенную породами, в состав которых входят преимущественно кремний (силиций) и алюминий (отсюда и название силиций + алюминий = сиаль). Наличие сиаля в коре говорит о ее материковом происхождении (так же, как и мощность коры). «Есть четкие геологические указания на наличие в юго-западной части Тихого океана в глубоководной области некоторого количества сиаля, — пишет геолог Д. Гиллули, — об этом свидетельствует тот факт, что площадь сиалических плит островов Фиджи, Новой Каледонии и множества других в районе между Фиджи, Новой Зеландией и Австралией была некогда значительно большей, хотя в настоящее время значительная часть этой территории лежит в океанических глубинах. В самом деле, большая часть этого района опущена на глубины не менее 4 км, и проблема погружений может быть сравнена с проблемой поднятия Тибетского плато».
Об опусканиях суши в Меланезии говорят подводные горные сооружения, протягивающиеся между островами Новая Ирландия, Новый Ганновер, Адмиралтейства и Новой Гвинеей; островной хребет острова Новая Британия; множество подводных гор, образующих горную цепь острова Муруа в Соломоновом море; горное сооружение гряды Соломоновых островов; расположенный к востоку от них подводный горный хребет, вершиной которого являются Ново-Гебридские острова; цепочка обособленных подводных гор, протянувшихся еще дальше к востоку, в направлении к архипелагу Фиджи.
Фиджи, восточный форпост Меланезии, как показали исследования геологов и океанографов, имеет бурную геологическую историю, которая не закончена и по сей день. «В различные периоды острова Фиджи то соединялись сушей с Юго-Восточной Азией, Австралией и Новой Зеландией, образуя огромный Меланезийский континент, то Австралия и Новая Зеландия оказывались погруженными в океан, а Фиджи оставались как изолированные острова. В другое время, наоборот, Австралийская область оказывалась поднятой, а Фиджи покрыты морем», — пишет советский океанограф Е. М. Крепс в книге «На “Витязе” к островам Тихого океана».
Таким образом, на самые отдаленные острова Меланезии, вплоть до Фиджи и Новой Каледонии (последняя также является вершиной подводного хребта, а о былом опускании суши говорят соседние с Новой Каледонией коралловые острова Лоялти), в сравнительно недавнем прошлом можно было проникнуть если и не «посуху», то гораздо проще, чем теперь, используя соединительные цепочки островов и островков, ныне покрытых водою. (Кстати сказать, для зоогеографов «в континентальном происхождении фауны Меланезии не может быть и сомнения»; а структура дна океана в этой области, по словам известного океанографа Гэскелла, «занимает промежуточное положение между типичным дном настоящего океана и типичным материком».) Вопрос заключается в том, действительно ли заселялись меланезийские острова в отдаленную эпоху последнего оледенения — или же люди стали открывать их значительно поздней, когда соединительные «мосты» уже были затоплены водами океана. Прямых доказательств пребывания людей в Меланезии в ледниковую эпоху пока что не найдено. Но есть очень много косвенных фактов, говорящих о том, что темнокожие люди могли быть в этом районе и 10 000, и 20 000 лет назад.
40 тысячелетий — таков возраст останков древнейшего человека австралоидного типа, найденного в Ниа, на севере острова Калимантан (который тогда, вероятно, был не островом, а частью материка Сунда). Поднятие океана и затопление «мостов» началось примерно 12 000 лет назад. Значит, в течение более чем 25 000 лет первобытные люди могли преодолевать неширокие водоразделы между Сундой и Сахулом. И мы знаем, что в Австралию они попали очень давно, по крайней мере 15 000—20 000 лет назад. Но ведь попасть в Австралию люди вряд ли бы смогли, минуя Новую Гвинею, самый большой остров Меланезии. И действительно, еще в 1929 году на севере Новой Гвинеи был найден череп, похожий как на черепа древнейших жителей Юго-Восточной Азии, так и на черепа древнейших австралийцев. А недавние раскопки на Новой Гвинее обнаружили каменные орудия, имеющие сходство с орудиями каменного века Азии и Австралии.
По всей вероятности, пришельцы с Сахула двигались не только на юг, через Новую Гвинею в Австралию, но и на восток, в Меланезию. И там, через ныне затопленные острова Меланезиды, они могли добраться почти до всех меланезийских островов, может быть, даже до Фиджи, пользуясь самыми примитивными мореходными средствами. Только эта гипотеза может наиболее правдоподобно объяснить некоторые загадки распространения языков и расовых типов на «Черных островах» — в Меланезии.
Во-первых, как и в случае с народностью аэта на Филиппинах, трудно допустить, чтобы не «посуху», а на судах добрались до Новой Гвинеи, а тем более до Ново-Гебридских островов, маленькие темнокожие негритосы, живущие на этих меланезийских землях. Карликовые племена Новой Гвинеи и Новых Гебрид не имеют никакого представления о мореплавании. Очень плохие мореходы и папуасы, пользующиеся примитивными лодками-однодеревками, с помощью которых еще можно плавать по реке, но уж никак не по океану. «Для папуасов характерно отсутствие мореходства, что существенно отличает их от меланезийцев, полинезийцев и микронезийцев, — свидетельствует крупный немецкий океанист профессор Ганс Дамм. — По огромным рекам Новой Гвинеи они ездят в узких долбленых лодках, в которых, впрочем, никогда не отважились, да и не могли отважиться выйти в море… Папуасы Новой Гвинеи — типичные сухопутные жители».
Единственный случай «морского путешествия», зафиксированный этнографами у папуасов, — это переселение племени сулко с южного побережья Новой Ирландии на соседний остров Новая Британия. Пролив этот неширок, около 20 километров; к тому же путь был проделан на лодках с балансиром, заимствованным у меланезийцев.
Темнокожие меланезийцы говорят на языках австронезийской семьи, родственных индонезийским, микронезийским, полинезийским наречиям. Но по расовым признакам меланезийцы резко отличаются: они не «южные монголоиды», а типичные негроиды (и порой только специалист может отличить жителя Соломоновых островов от темнокожего обитателя Гвинейского побережья Африки!). Вероятней всего, меланезийские языки сформировались после того, как на острова Меланезии приплыли и осели здесь мореплаватели-австронезийцы (по мнению советского этнографа-океаниста Н. А. Бутинова, это произошло 5000–6000 лет назад). От смешения аборигенов и пришельцев-австронезийцев, причем первые играли основную роль, и образовались меланезийцы. Или, что более вероятно, местное темнокожее население перешло на язык своих более развитых соседей (такое имело место во многих других странах, в том числе и у нас — например, охотники, жившие в лесах Севера России и говорившие на угро-финских языках, со временем перешли на русскую речь). Но кое-где в Меланезии остались следы прежних, доавстронезийских языков, которые именуются собирательным термином «папуасские» (хотя правильней было именовать их «неавстронезийские»).
В стране папуасов, Новой Гвинее, скорее австронезийские наречия являются «вкраплениями» в сплошном массиве неавстронезийских языков — их насчитывается около тысячи (ибо почти у каждой деревни есть свой говор, диалект и даже язык!). На островах Адмиралтейства, на Новой Британии и на Новой Ирландии, на архипелаге Луизиады — все эти земли лежат неподалеку от Новой Гвинеи — также живут люди, говорящие на «папуасских» языках. На Соломоновых островах имеется двадцать два таких языка, на Новых Гебридах — три, на Новой Каледонии и близлежащих островах Лоялти — более пятидесяти.
