Двадцать шестого декабря — Boxing Day, но к боксу он не имеет никакого отношения: по традиции юноши ходят с деревянными коробками-боксами и выпрашивают деньги на Рождество.
Если поставить цель отмечать все праздники в Англии, то от веселья поедет крыша. Но и в этом случае не надо расстраиваться: по слухам, в Англии превосходные бедламы (сам пока там не побывал), во всяком случае, больные там не скучают и не пьют с медсестрами разбавленный спирт, а реализуют свои таланты. В музее и архивах королевской больницы Бедлам выставлены картины и фотографии сумасшедших художников; посмотрев их, понимаешь, что сам давным-давно чокнулся, поэтому и пишешь.
В 1222 году Совет Оксфорда постановил считать 23 апреля праздником святого Георгия, в XIV веке он стал покровителем Англии и главой Ордена Подвязки, именно тогда Эдуард III построил в Виндзоре храм в его честь. Остается загадкой, почему англичане избрали своим покровителем святого, который никогда не был в Англии. Правда, святой Георгий покровительствует Мальте, Сицилии, Грузии, Генуе, Венеции, Валенсии и Барселоне, и маловероятно, что он так бурно путешествовал.
Почему при Иване Калите он стал покровителем Москвы? Скорее всего, как символ мужества и боеспособности — вот и еще одна ниточка, соединяющая нас с Альбионом!
Дом, где разбиваются сердца
Английский завет «МОЙ ДОМ — МОЯ КРЕПОСТЬ!» вызывает мое восхищение.
Это не просто жажда уединиться от служебных дел и суеты, закрыться на несколько замков и погрузиться в семейные или иные радости. Это высочайшая забота о знаменитом privacy, не случайно неприкосновенность жилища основа основ английского законодательства, а приватность чуть ли не самое святое слово, означающее «не суйте нос в мои дела! я знаю свои права!»[61]. Англичане предпочитают жить в коттеджах (весьма распространены вытянутые вереницей, прижатые друг к другу двух-, трехэтажные дома, своего рода «квартиры вверх», порой там и садики), хотя в больших городах, где дорога земля, они всё больше уступают квартирам в обыкновенных многоэтажных домах. Во Франции, Германии и Италии, по данным 1990 года, более половины новых жилищ составляли квартиры, в Англии их доля — лишь 15 %, остальные живут в коттеджах разной планировки, чаще всего примыкающих друг к другу, с кухней и гостиной на первом этаже и спальнями на втором. Не просто жилище, а собственное жилище — вот мечта любого англичанина. В настоящее время около двух третей англичан владеют своим жилищем, и это самый высокий показатель в Европе; в Германии, например, он в два раза меньше, во Франции владельцев чуть больше половины населения.
Неоднократно подмечено, что англичане не любят приглашать к себе домой и предпочитают выбрать для этого ресторан. Это не только попытка оградить свою приватность от чужого носа, но и практичность: в ресторане удобнее, ненамного дороже (если это не мой любимый «Риц»), да и зачем загружать хозяйку? Гораздо чаще приглашают домой на дринк или на кофе, весьма модны фуршеты.
— Врешь ты всё! — молвил Кот. — Если человек приятен, его всегда затянут домой и накормят до отвала. А если он ворюга и шпион, или просто противен на вид, или весь в угрях и воняет потом, то только идиот потащит такого в гости. К тому же наши пабы располагают к приватности, это тебе не вынесенные на воздух парижские кафе, утопающие в смердящем выхлопном газе…
Чеширские Коты большие фанфароны: если бы англичане так уж обожали гостей, то они не обносили бы свои коттеджи заборами (и тут сходство с русскими, у нас даже на кладбище должна быть оградка!). «Многие народы могут жить без заборов, но не британцы. Символ Британии — не роза или породистая лошадь, как иногда принято считать, а скорее забор», — пишет известный публицист Энтони Глин. И действительно, заборы, иногда с колючей проволокой, распространены в Англии, и таблички со словом «private» встречаются на каждом шагу. А ведь так хочется, прохаживаясь вечерком, сорвать розу в палисаднике у коттеджа, а не тратиться в цветочной лавке…
Англичане боготворят природу, активно ее охраняют и пестуют. Поражает, как ее бережно сохранили на сравнительно небольшом острове, временами кажется, что на сельские просторы с живописными озерами не ступала нога человека. Палисадник, садик или сад — это английская любовь, которую нужно ограждать от врагов природы и любителей бесплатных удовольствий. Как живописны, как ухожены английские сады и парки!
Мягкий и влажный климат позволяет разводить самые различные растения, и даже в Лондоне у домов можно встретить пальмы, азалии, рододендроны и олеандры. Любовь к садоводству и паркам особо расцвела в XVIII веке, когда аристократы и разбогатевшие буржуа соревновались между собой в поисках редких и красивых растений и специально направляли своих эмиссаров в Африку, Южную Америку и Австралию. В английских ботанических садах трудились ученые, которые умело селектировали растения и выводили новые виды отнюдь не только для восхищения их красотой: совершенствуя и делая более стойкими виды растений, они отправляли их в страны, где они никогда не росли. Как появился чай? Англичане привезли его из Китая, усовершенствовали в садах Кью, а затем направили в свою колонию Индию, где был более подходящий климат. А хинин? Семена хинного дерева были вывезены с острова Ява, соответствующим образом селектированы и тоже направлены в Индию. Семена хлопка из Уганды и Судана на пути в Кипр тоже прошли через английские ботанические сады, бананы проходили через них дважды: африканские виды отправлялись на Тринидад, затем после культивирования возвращались «на доработку» в Англию, а оттуда — в Западную Африку и Австралию. Такой же путь проделывали ананасы и кофе. Целый переворот произвела находка англичанами каучукового дерева в джунглях Амазонки. Несмотря на сопротивление бразильцев, трудности и лишения, экспедиция собрала там более 70 000 семян и, чтобы они не погибли, наняла пароход для доставки в оранжереи садов Кью, после культивирования эти семена были отправлены в английскую колонию Малайя, и вскоре там начался бум резинового производства.
Садоводство — это английская страсть, стиль устройства садов и парков отличает нелюбовь к искусственности, англичане всегда старались не прокладывать аллеи, а сначала протаптывать их — разве может свободный человек шагать по уже размеченному пути? Саду или парку часто придается сходство с естественным пейзажем: извилистые дорожки, пруды, купы деревьев, в которые вписываются мостики, клумбы (зачастую с геральдикой).
Садоводом-практиком был поэт Александр Поп, его знаменитый сад в Твикенхеме явился целой эрой в развитии садового искусства. Поп писал, что «мужественные британцы, презирая иноземные обычаи» (французские) предоставляют своим садам свободу от тирании, угнетения и автократии. Грубо говоря, «регулярный парк» — это творение французских рук, а пейзажный парк — английских. В «Энциклопедии садоводства», выпущенной в XVIII веке, предписано уделять особое внимание декоруму сада, постоянно, а не спорадически заботиться о клумбах, трудиться в саду по утрам и, наконец, «обращать внимание на собственные привычки и чистоту. Никогда ничего не делать без перчаток, если это возможно. Садовник должен иметь руки, а не медвежьи лапы. Пусть ваша одежда будет чиста, опрятна, проста и гармонична по форме и цвету». Правда, от «Энциклопедии» веет менторством, — английскому национальному характеру гораздо ближе слова сэра Вильяма Никольсона, написавшего: «Ни один плотник не любит новый рубанок; ни один маляр не любит новую кисть. С одеждой, как и с инструментами: знакомая легкость может появиться лишь при ношении и более близком знакомстве. Полагаю, что ни одна лошадь не любит новую сбрую, а я терпеть не могу новые ботинки!»
— Это не твои замотанные огородники в кирзовых сапогах, рваных заячьих шапках и совершенно непотребных ватниках! — вякнул Чеширский Кот, время от времени подливавший масло в русофобский костер. — Почему у вас на огородах все грязные?
— Грязные, но чистые душой и преданные саду-огороду до конца, до полного слома костей! Разве твой английский чистоплюй когда-нибудь поймет, зачем засевают картофель вдоль дорог? Понять ли тебе, что для русских сад и огород — источник самого существования, и еще долго нам гнаться за англичанами, чтобы превратить сад в хобби! И стоит ли? Ведь дело идет к тому, что в России скоро не проживешь без натурального хозяйства…
Я вспомнил журналиста по имени Сидней Сторм, помимо всех прочих достоинств, нашего агента. Он часто грустил, вспоминая далекий Рединг, где на отшибе красовались двухэтажная вилла и огромный сад, ухоженный сад, неповторимый сад, предмет гордости и источник наслаждения. Рядом шумел лес и, казалось, сливался с садом, что создавало иллюзию щекочущего самолюбие приятного объема. Сидней обожал свой сад больше всего на свете и на встречах с суровыми разведчиками в Лиме, где он одно время работал, в деталях расписывал каждый кустик, каждое дерево, каждый цветок и, главное, сладостное строительство рая, именуемое садоводством. Серые, разболтанные штаны на подтяжках, джинсовая рубашка и изношенные, но крепкие ботинки. Неназойливо, как эхо Прелюдов Шопена, журчит газонокосилка, превращая торчащую траву в аккуратный «бобрик», дрожащее, приседающее солнце бросает на него свои прощальные лучи, даже старая лейка с законопаченным дном, предание давно ушедших дней, на глазах превращается в сияющую красавицу. Подкопать кустики, подвязать головку вдруг печально сникшей розы, расправить веточки рододендрона, придирчивым оком осмотреть ухоженную лужайку и помахать рукой соседу, маячившему вдали на своем участке, он тоже топает по зеленому бархату (это и приветствие, и намек на вечернюю пинту пива). Еще раз обозреть свои труды, в последний раз с нежностью взглянуть на потемневший горизонт, пройти в дом, потрепать по шее пса, погладить баки у кота, медленно разоблачиться, принять ванну и закутаться в махровый халат…
