Организовать нелегальный переговорный пункт в Москве или другом крупном городе проще простого. Снимаются квартиры (обязательно две рядышком, с телефонами). Покупается или берется в аренду 10–15 комплектов необходимой аппаратуры. Изготавливают ее российские умельцы, знающие наши телефонные системы связи как свои пять пальцев. В зависимости от версии аппаратура может работать в пределах одной или нескольких АТС. Соединив телефоны соседних квартир между собой и установив аппаратуру, получают примитивный телефонный узел. Один аппарат служит для контакта, другой – для связи с заграницей. На последнем стоит «коробочка», обманывающая АОН МГТС, после чего счета приходят на номера, заложенные в память «коробочки».
Контактный номер телефона получают рыночные торговцы, студенты, члены различных этнических кланов, которые на месяц вперед оплачивают свои переговоры. Они могут звонить по этому номеру откуда угодно – с квартирного или сотового телефона, даже с уличного автомата. Оператор соединит их с любым концом света. Клиенту, живущему, к примеру, в Праге, звонить оттуда в Китай – дорого. Он связывается с оператором в Москве и сообщает свой пражский номер, на который ему перезванивают и соединяют с Шанхаем. В этом случае кому-то из москвичей придет счет «Ростелекома» за переговоры с Прагой, кому-то – с Китаем.
Наши доморощенные Кулибины модифицируют и превращают в сканер нелицензированные трубки, с которыми можно разгуливать по квартире. Владельцу «усовершенствованного» телефона не нужно покупать сотовый. В любом районе столицы он просто нажимает кнопку, и трубка сканирует эфир. У кого-то из жителей наверняка имеется аналогичный аппарат. Человек «садится» на его частоту и говорит хоть с Барбадосом, хоть с Мадейрой. Для спецов нет проблем «склонировать» любой сотовый телефон, а один рационализатор-изобретатель ухитрился влезть даже в спутниковую связь. Обезопасить себя от «пиратов», увы, нельзя. Можно блокировать «восьмерку», отключить телефон и даже перерубить кабель – счет все равно придет на ваш адрес.
От «пиратов» страдают не только частные лица, но и различные организации, причем довольно серьезные. Тому есть примеры и импортные, и нашенские. Компьютерные взломщики сумели летом 1996 года проникнуть в информационную систему Скотленд-Ярда. Правда, не для того, чтобы выведать секреты главной полицейской штаб-квартиры Великобритании, а чтобы записать на ее счет свои частные международные телефонные разговоры. Вооруженные современными знаниями мошенники воспользовались тем, что Скотленд-Ярд позволяет некоторым своим сотрудникам вести международные телефонные переговоры, так сказать, за счет фирмы. Для этого надо знать соответствующие компьютерные коды АТС. «Взломщики» их вычислили, а потом наговорили за счет Скотленд-Ярда на миллион с лишним фунтов стерлингов. О том, что их поймали, не сообщалось.
Нахальство умельцев, «подставляющих» телефонные номера, дошло до того, что ГИБДД Восточного округа Москвы получила счета аж на 200 тысяч рублей! Один и тот же телефон могут использовать сразу несколько операторов, к примеру, по счетам 14-го автокомбината выходит, что за сутки он говорил с Вьетнамом… 42 часа! Сумма ущерба только по частному сектору Москвы – 15–20 тысяч долларов за сутки. Если прибавить ущерб предприятий и сотовых компаний, пользующихся системами «Ростелекома», то цифры возрастут как минимум в три раза.
Богатые организации, такие, как «Газпром», Сбербанк, могут и не заметить, что их грабят. Для небольшого предприятия ежемесячные счета на 400–500 тысяч рублей – как утюг на голову. Поэтому многие потерпевшие судятся с «Ростелекомом». Но он – такой же потерпевший, получающий с линии объективные данные и правомерно предъявляющий претензии к неплательщикам. А кто же тогда виноват? МГТС. Именно ее аппаратура пропускает «подставу». МГТС, говорят, собирает деньги, чтобы внедрить некую систему безопасности. Но только техническими мерами эту проблему решить невозможно. Кулибины все равно идут на шаг впереди, потому деньги, потраченные на приобретение дорогостоящих систем, уйдут в песок.
В 1997 году, если вы не забыли, велись дебаты о введении тарификации, повременной оплаты разговоров с квартирных телефонов. Тогда общество резко отвергло это предложение. Сегодня выясняется, что тем самым мы лишили себя единственной возможности противостоять «пиратам»: сверив распечатку МГТС и счета «Ростелекома», абонент увидел бы, что по времени они не совпадают. И не бегал бы по инстанциям – МГТС и «Ростелеком» выясняли бы отношения между собой, а их службы безопасности постоянно получали бы информацию о работе наглых фрикеров. Обе – богатейшие, между прочим, организации.
Так нет, пусть граждане обивают чиновничьи пороги. Заплатят – хорошо, не заплатят – и так сойдет. МГТС и «Ростелеком» уже давно закладывают ущерб, наносимый «пиратами», в свои тарифы. Так что россияне оплачивают не только свои переговоры, но и убытки крупнейших телефонных компаний. Поэтому мы и платим за разговор с Воронежем не рубль, а два. Вот она – доплата за связь!
Основной ущерб от телефонных пиратов несет не МГТС, а «Ростелеком», ведающий расчетами за международные услуги связи. Не намерен ли он «вскладчину» с МГТС защитить себя, а заодно и москвичей от телефонных пиратов? Эффект можно получить, позаимствовав опыт английских законодателей. Там легко угодить за решетку только за то, что у вас дома обнаружат аппарат подмены номера. У нас уголовные дела в отношении фрикеров зачастую возбуждаются по ст. 165 УК (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием).
Доходы от подпольного телефонного бизнеса растут как на дрожжах. И происходит это в том числе из-за несовершенства нашего законодательства. Статьи УК, по которым «пиратов» можно привлечь к ответственности, требуют скорейшей доработки и изменения. Наказание по ним, по сравнению с нанесенным ущербом, мизерное. К тому же наши законы на практике не работают, ибо доказать преступление очень сложно.
Чтобы получить доказательства, надо допросить всех участников этого процесса. А как это сделать, когда деньги за переговоры получают на Тушинском рынке, звонит клиент с «Сокола», а переговорный пункт находится в Беляеве? А вьетнамская мама, которой был звонок, и вовсе живет в Ханое. Не забывайте, что вся эта публика в любой ситуации язык держит за зубами. Задерживает милиция «пирата», а через три часа его отпускают восвояси. Безнаказанность развращает. Пусть тот же оператор отсидит хотя бы пятнадцать суток или же заплатит приличный штраф. Не может выплатить – пускай едет пилить лес в тайге. Тогда они будут знать, что за все проделки надо нести ответственность. Или при демократии все разрешено?
Рядовому потерпевшему абоненту можно посоветовать следующее: подайте заявление в МГТС, в суд и в местное отделение милиции. Сотрудники милиции будут проводить расследование и сами пригласят специалистов из управления МВД. И не платите по счетам из опасения, что МГТС отключит ваш телефон. Для этого теперь надо иметь решение суда. Если все мы откажемся платить, телефонщики увидят реальную картину и, может быть, тогда озаботятся ликвидацией «пиратских» переговорных пунктов.
Представители телефонных компаний посоветовали москвичам, подвергшимся электронному налету телефонных пиратов, обращаться на абонентские участки «Ростелекома», которые обычно расположены в здании местного телефонного узла, с заявлением о случившемся. Если подтвердится, что вы стали жертвой телефонных пиратов, убыток понесете не вы, а «Ростелеком». Утешили, конечно, но не очень. Фрикеры-то продолжают безобразничать. Правда, и милиция не всегда дремлет.
В декабре 2000 года в квартире пятиэтажки на улице Дубнинской г. Москвы сотрудники управления по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий пресекли деятельность нелегального переговорного пункта. Был задержан гражданин Вьетнама Во Суан Чыонг – оператор подпольного «учреждения связи». Изъята специальная аппаратура, с помощью которой телефонный пират оказывал услуги своим соотечественникам по «льготным» тарифам. Минута переговоров с далекой родиной стоила его клиентам всего 6 рублей, тогда как та же минута по официальным расценкам стоит в шесть раз дороже. Почему? Потому что все счета по оплате преступных услуг приходили ничего не подозревающим москвичам, живущим на Коровинском шоссе.
Воспользоваться услугами Чыонга могли только «свои». Клиент звонил оператору на сотовый телефон и называл номер абонента во Вьетнаме. Чыонг набирал цифры на обычном телефоне, подключенном к аппарату подмены номера (АПН), включал секундомер, записывал фамилию звонящего и продолжительность разговора в тетрадь. Деньги с клиентов взимали хозяева подпольной сети (ежедневная прибыль каждой такой «АТС» составляет 200–300 долларов), выплачивая Чыонгу зарплату в 2500 рублей в месяц. Как утверждают сотрудники управления «Р», «средняя переговорная контора отбивает за месяц до десяти тысяч долларов», а деньги приходится платить ничего не подозревающим москвичам, на чьи телефонные номера «подсаживаются» нелегалы.
