рассказом о предсмертном опыте. Через описание Эром своих переживаний за гранью жизни мы можем понять, как греки эпохи Платона представляли существование разума после прекращения жизни тела.
Сознание представляет собой фундаментальную разумную действующую силу, порождающую все, что мы испытываем.
Покинув свое земное прибежище, Эр оказывается в чудесном месте, где встречается с другими душами. Он видит там две расселины: на земле и на небе. Между ними находились те, кому было поручено судить вновь прибывшие души. Праведные отправлялись на небо через правый проход, а грешные уходили в отверстие, расположенное слева в земле. Когда пришла очередь Эра, судьи сказали, что его момент еще не настал, и велели ему все слушать и за всем наблюдать, чтобы рассказать об этом земным обитателям после своего возвращения. Через расселину в небе Эр видел, как спускаются чистые души. Через ту, что в земле, поднимались души, покрытые грязью и пылью. Потом они соединялись и расспрашивали друг друга о случившемся с ними в долгом и тяжелом путешествии на небеса или под землю. Награда праведникам и наказание грешникам описываются нашим героем достаточно подробно, особенно в части, касающейся судьбы Ардиея, тирана в одном из городов Памфилии, умершего за 1000 лет до этого, и других величайших преступников и психопатов.
Отдохнув семь дней на этих прекрасных лугах, души снова отправлялись «к назначенному месту», достичь которого можно было через четыре дня пути. Там огромный луч света протянулся через небо и землю, «прямой, словно столп». Описав обстановку, Эр рассказывает, как душам сообщают о неизбежном возвращении на землю: «Однодневные души! Вот начало другого оборота, смертоносного для смертного рода». Каждая душа сама выбирала условия своего предстоящего возвращения, хотя здоровье и болезни, богатство и бедность, хорошее и плохое справедливо распределялись между всеми предложенными вариантами. Они делали выбор своей будущей судьбы: кто-то легко и не задумываясь, а кому-то нужно было хорошенько поразмыслить (и, конечно, последним эта задача давалась лучше). Были те, кто руководствовался убеждениями, сложившимися в прошлой жизни. Опытность или неопытность душ имела значение для финального выбора. Эр говорил: «Стоило взглянуть на это зрелище, как разные души выбирали себе ту или иную жизнь. Смотреть на это было жалко, смешно и странно». Потрясает, с каким воображением описывается избрание будущих тел и жизненных обстоятельств. По словам Эра, находились души животных, готовые поменять свое положение на человеческое, и наоборот, души людей, которые предпочитают тело животного.
Когда каждая душа сделала свой окончательный выбор, а боги закончили все необходимые приготовления для того, чтобы исполнилось предначертанное, они отправляются в долину Леты (долину забвения) в сопровождении своего духа-хранителя, помогающего воплотить сделанный выбор. Там царит страшный зной, нет ни плодовых деревьев, ни другой съедобной растительности. Все души пьют из реки Амелет, пересекающей долину. Те, кто испробовал ее воды, полностью теряют свои воспоминания. Души мирно устраиваются на покой и, поспав, «как падающие звезды, рассыпались по разным местам, где им суждено возродиться». Эру не было дозволено испить воды из этой реки. Он не знает, где и каким образом душа его вернулась в тело. Внезапно очнувшись на рассвете, он увидел себя на погребальном костре и смог рассказать присутствующим обо всем, что помнил из своего удивительного путешествия за порог смерти.
В обширном описании Платона мы вновь видим представление, зародившееся еще в древнем Египте, о двойнике физического тела, который высвобождается в момент смерти. Это тело более тонкой природы встречалось с другими такими же в потустороннем мире, что являлся чем-то вроде дубликата физического окружения, которое было только что покинуто: долина Леты, небо, земля, луга, река Амелет. Другими словами, разум для своего выражения по-прежнему пользовался носителем, имеющим вид двойника материального тела, коим могла владеть душа в течение жизни, независимо от того, что ей пришлось пережить в этом потустороннем мире. Его среда, в свою очередь, была очень близкой копией мира, в котором обитала душа до того, как закончила свою земную жизнь.
Павел из Тарса тоже верил в существование тела духовной природы, сохраняющегося после смерти своего физического двойника. Хоть Иисус Христос не был ему знаком лично, Павел имел возможность общаться со свидетелями его всем известных деяний. Сначала Павел считал, что мы все будем однажды воскрешены в том же физическом теле, которым обладали во время земной жизни. Древние были не так глупы, как некоторые считают. Если разум не исчезает, а бессмертная душа существует, как это утверждали орфисты, Пифагор и Платон, то такой душе нужны материальные тело и мозг. Поэтому первые христиане думали, что нельзя обойтись без воскрешения тела и мозга, которые использовались человеком во время жизни. Интуиция им подсказывала, что для выживания разуму необходим физический носитель. За неимением альтернативы, единственное, что им оставалось, – это воскрешение. Однако верования Павла вскоре претерпели изменения, что в итоге привело его к убеждению о существовании тонкого двойника нашего тела. В своих последних письмах апостол с уверенностью утверждает, что Иисус никогда не вернется в своем физическом виде и что, вероятно, ему самому вскоре предстоит умереть, но он не будет вознесен на небо душой и телом, как предсказывал в своих первых письмах. Наконец, в своем Первом послании к Коринфянам Павел говорит: «Есть тела небесные и тела земные» [182]. Из этого высказывания понятно, что он признавал наличие физического носителя, отличного от материального тела, который душа использует для продолжения своего существования до конца времен.
Представление о том, что сознание скрывается под разными материальными оболочками разной степени плотности, уходит корнями в древность. Сокровищница индийской философской литературы и священных текстов предоставляет тому обширные и убедительные доказательства. Нам указывают, что сохраняется не только сознание, но и разум, а также практически все качества и признаки человека. Другими словами, вся личность полностью продолжает свой путь после того, как разрушился ее физический носитель.
Пожалуй, самое раннее упоминание разных оболочек сознания встречается в одних из наиболее древних Упанишад – «Тайттирия-упанишаде». Там впервые описывается доктрина покровов (кош), то есть носителей, используемых сознанием для функционирования в разных слоях мироздания. Существует по меньшей мере пять носителей, управляемых индивидуализированным сознанием: физическое тело, или аннамайя коша; тело энергии, или пранамайя коша; оболочка, имеющая некоторое отношение к нашему представлению о разуме, или маномайя коша; виджнянамайя коша, или тело понимания; наконец, анандамайя коша, или оболочка блаженства.
Санкхья и классическая йога, считающиеся двумя самыми значимыми философскими школами в Индии, тоже постулируют существование двух типов тела: физического, «грубого» (стхула шарира) и тела нефизической природы (сукшма шарира). Последнее
