Легенда о матушке Алан гоо является, пожалуй, одним из ключевых мест «Сокровенного сказания монголов» и повествует о времени (вторая половина X века), когда чуть было не прервался род, ведший свое начало от родившегося «по благоволению Неба» Бортэ чоно. Случилось, что после смерти Добун мэргэна его вдова Алан гоо родила трех сыновней. У братьев Бэлгунудэя и Бугунудея, родившихся у Алан гоо от Добун мэргэна, возникли подозрения, как их мать родила им троих братьев (в юрте, кроме слуги-раба, других мужчин не было) и чьи они сыновья? Узнав об этих подозрениях, матушка Алан гоо поведала старшим сыновьям историю рождения их братьев: «…К нам в юрту каждой ночью через верхнее орхо[6] посланец Неба исходил, вокруг сияние исторгая. Он гладил чрево грешное мое, сияние его в меня входило. Когда ж луна должна сойтись и разминуться с солнцем, он, словно желтый пес, виляющий хвостом, поспешно уходил; хвост света яркого за ним струился. Уже ли нужно что-то молвить боле. Ведь ваши братья — Неба сыновья…»[4].
«Посланец Неба, излучающий сияние» (в дословном переводе «бело-желтый человек»), — это, по-видимому, Наран тэнгри (божество-создатель Солнце), особо почитавшийся в монгольской мифологии наряду с божеством-создателем Луной. Интересно, что монголы обычно сравнивают солнечные лучи с «длинным желтым человеком». Так, вместо того чтобы сказать «вешние дни наступили», «дни стали длиннее», говорят «пришел длинный желтый человек».
Обращает на себя внимание и следующая фраза Алан гоо: «Когда ж луна должна сойтись и разминуться с солнцем, он, словно желтый пес, виляющий хвостом, поспешно уходил…» (ССМ, 2001,17). Во-первых, упоминание луны и солнца снова наводит на мысль о мифологических божествах-создателях Солнце и Луне. И, во-вторых, поскольку у монголов табуировано слово «волк» и последний зовется «хангайской собакой», «степной собакой», а в некоторых местах «желтой собакой», можно предположить, что «желтый пес» в устах Алан гоо — это уважительное название прародителя монголов — Бортэ чоно. А это, естественно, дало основание Алан гоо говорить, что родившиеся уже после смерти мужа три сына — «Неба сыновья». К тому же, согласно верованиям древних монголов, Небо, верховное божество, иногда посылает на землю избранного, которому назначено быть вершителем великих дел; такой посланец входит в бытие сверхъестественным образом, примером чему и является предание о рождении трех сыновей Алан гоо. Все это помогло Алан гоо убедить сыновей и сородичей в своей непорочности, но главное, подтвердить право своих сыновей на главенствующее положение среди коренных монгольских родов и племен, которое, судя по древним источникам, начало было подвергаться сомнению. Тем более действия Алан гоо были своевременны, поскольку в процессе развития древнемонгольского сообщества наметились центробежные, сепаратистские тенденции.
Монгольские источники свидетельствуют о необыкновенной красоте и стати Алан гоо, ее житейской мудрости, вошедшей у монголов в легенду. Ее пророчеству было суждено сбыться. Простые и доходчивые слова ее наставления своим детям, дошедшие до нас благодаря «Сокровенному сказанию монголов», передаваясь из поколения в поколение, стали хрестоматийными, по своей сути выражают доктрину существования монгольской государственности.
Помимо этих, полулегендарных героев, в «Сокровенном сказании монголов» перед нами проходят около пятисот других персонажей, среди которых в первую очередь можно выделить две группы: «люди вольной воли» или «свободные граждане», представленные Тэмужином и его нукерами, и степная знать в лице вождя племени жадаран, побратима Тэмужина-Чингисхана с детства, Жамухи и его союзников.
Если рассматривать «Сказание» в аспекте явленных в нем персонажей, то перед нами история того, как «вольный человек», юный Тэмужин стал великим владыкой Чингисханом, повелителем не только соплеменников, а затем и всех монголоязычных народов, но и половины мира.
После смерти Есухэй-батора, отца Тэмужина, возглавлявшееся им родо-племенное объединение распалось, а его семье, брошенной соплеменниками на произвол судьбы, пришлось преодолеть тяжелые дни одиночества и сиротства, полуголодного существования, преследования со стороны соперников и ненавистников. Но именно эта борьба определила будущее Тэмужина, его великую судьбу. Не испытай он в детстве сиротской нужды и бедности, он, подобно найманскому хану Таяну и хэрэйдскому наследнику Сэнгуму, так и остался бы капризным, избалованным отпрыском степной знати, неспособным стойко встречать удары судьбы.
Обстоятельства вынудили его перейти в разряд «вольных людей», которые, уйдя от своих хозяев, свободно оседали там, где хотели. Главная наука, которой овладел он в годы тяжелых испытаний, — это наука познания людей, выбора соратников. С ранних лет на всю жизнь он усвоил, какую силу несет в себе единство и согласие и какой ущерб — раскол и предательство. На примере своей семьи Тэмужин уразумел, что значит «не пожалеть сродника во имя державы». Речь идет об убиении Тэмужином и его младшим братом Хасаром их сводного брата Бэгтэра вроде бы из-за того, что последний отбирал у них пойманную рыбу и птицу. Большинство ученых сходятся во мнении, что эта история показывает, как с раннего детства проявлялся жестокий нрав будущего завоевателя мира. И только русский ученый Л. Н. Гумилев, хочется думать, нашел вполне логическое объяснение непонятным поступкам героев[5]. По мнению Л. Н. Гумилева, Бэгтэр доносил врагам-тайчудам обо всем, что происходило в семье Тэмужина, и Тэмужин, использовав первый же повод, избавился от соглядатая. За это Тэмужин попал в еще большую немилость у тайчудов, которые долго охотились за ним и все же поймали и обременили шейной колодкой. Со своей стороны добавим: отсутствие каких-либо упоминаний о том, что мать Бэгтэра, вторая жена Есухэй-батора, — Сочигэл и его родной брат
Бэлгутэй затаили обиду или возненавидели Тэмужина и Хасара за убийство Бэгтэра, косвенно свидетельствует о признании ими факта его предательства. И в то же время их родная мать Огэлун в сердцах серьезно отчитывает своих детей за убийство сводного брата.
В пользу доводов русского ученого говорят характер и развитие образа Тэмужина: история неблаговидного поведения Бэгтэра, по-видимому, сформировала один из главных жизненных принципов Тэмужина-Чингисхана — быть беспощадным к людям, изменяющим своим хозяевам, но прощать, приближать и делать своими нукерами тех мужей, которые верой и правдой служили своим владыкам. Именно поэтому на протяжении всего повествования мы видим, как Чингисхан, выбирая себе сподвижников (нукеров), руководствовался не их родословной или родственными узами (они могли быть из другого рода-племени или даже в прошлом из вражеского лагеря), но их отвагой в бою, честностью и личной преданностью. Такова, к примеру, история приближения мужа Зургадая из войска тайчудов, который, когда был пленен, бесстрашно признался, что ранил Чингисхана в бою. Он был великодушно прощен владыкой, взят в нукеры и наречен новым именем — Зэв, что означает «наконечник стрелы».
Своего рода эталоном дружбы и верности стал первый из первых нукеров Тэмужина — Борчу, сын Наху баяна; не предполагая, естественно, что Тэмужин станет ханом всех монголов, а лишь видя его тогдашнее бедственное положение, Борчу, не колеблясь, приходит ему на помощь. Именно тогда Тэмужин в полной мере осознал, сколь важно окружить себя верными, могучими сподвижниками-нукерами. Такими, как Борчу, Зэлмэ, Борохул, Чулун, Зэв, которые были готовы, как «семижильные волы», верой и правдой служить своему владыке. Как явствует из «Сокровенного сказания монголов», именно благодаря верным сподвижникам Чингисхан одолел своего анду-побратима и соперника в борьбе за ханский престол — Жамуху. В этом заключается мудрая поучительная идея «Сокровенного сказания монголов». Действительно, еще не став великим полководцем, Чингисхан уже был дипломатом, прекрасно разбирался в людях, верно оценивал их возможности. Способностям каждого примкнувшего к нему нукера, как явствует из «Сокровенного сказания монголов», Чингисхан находил наилучшее применение. И на ханство выдвинули его не только военный талант и воинская доблесть, но и присущие ему здравомыслие, уравновешенность, дальновидность, ощущение собственной высокородности (по-современному — самоуважение). Монгольские летописцы в своем «Сказании» подробно рассказали нам о том, как, получив власть (титул «Чингис» вмещает в себя понятие полноты власти, истинности правления), Чингисхан тотчас приложил талант и силы к ее расширению и установлению твердого порядка в собственной ставке, войске и улусе в целом.
«Сокровенное сказание монголов» сохранило для потомков непреложные факты того, что Чингисхан являл своим братьям и детям, союзникам и врагам пример политической мудрости, умеренности, расчетливости. Чингисхан всегда очень по-своему толковал справедливость, щедрость, великодушие, которые умел совмещать с требованием полной покорности, безусловного подчинения всех и вся (как это было в отношении самых близких ему сородичей, вознамерившихся ему перечить) его ханской власти. Неотвратимостью возмездия за своеволие (так было в отношении вождей племени журхин) внушал уважение к себе и трепет окружающих. В то же время Чингисхан и в друзьях, и в недругах уважал верность клятве, союзническим обязательствам и договорам. И здесь кроется таинственная загадка монгольской истории того времени, которая еще не раз наведет на серьезные, глубокие раздумья внимательных читателей и дотошных исследователей этого литературного памятника: загадка взаимоотношений Тэмужина-Чингисхана и его побратима Жамухи…
