Другой «аргумент» мог представлять собой родословную Иосифа. Но, приводимая не отдельно, а как один из моментов совокупности Трех Обстоятельств (см. выше) эта родословная превращалась как раз в свидетельство против евионитской ереси.
Серьезного доказательства у евионитов не было. Не потому ли, – задается вопросом Коннер, – выдумку Евиона и Керинфа об иудейском, якобы, происхождение Христа и Его учения даже и не пытались никогда серьезно доказывать? Ее лишь повторяли и повторяли те, кому от этого была выгода. Рассчитывая, вероятно, что ложь, звучащая сколь можно более часто, сойдет за правду.
Подобная лукавая тактика могла, в перспективе, надеяться на успех. Она и привела к нему – с течением веков, когда сложились подходящие обстоятельства. Расширение географических границ христианства, а также ереси и расколы затрудняли передачу Предания, да и замутняли его. Для большинства христиан источником сведений о Христе осталось только Писание, то есть четыре канонизированных Евангелия, неоднократно переведенные, причем так, что о точности переводов не утихают споры. Поэтому, начиная где-то со времен позднего средневековья, средний христианин переставал воспринимать евионитскую версию как совершенно бездоказательную.
Ведь из Евангелий можно видеть, что Христос нередко обращался в полемиках к тексту Ветхого Завета. Он заходил в иудейский храм в Иерусалиме, Он проповедовал в синагогах. Неужели все это – позднейшие евионитские вставки? А если нет – как объяснить эти факты, как примирить их с категорическим утверждением апостольского собора 49 года по Р.Х. о том, что никакой нет, не было и не может быть связи между христианским учением и иудаизмом?
Ответ на эти вопросы есть. Но, чтобы дать его, требуется уровень эрудиции, каким располагает не каждый христианин сейчас, и не каждый располагал в средние века.
О храме иерусалимском. Во времена Христа он был отнюдь не только лишь иудейским. «Справочный богословский церковно-исторический словарь» (СПб, 1889) сообщает: в состав иерусалимского храма входила весьма существенная по площади часть, которая принадлежала «язычникам». Поэтому не одни лишь поклонники иудейского бога Яхве могли учить и учится в храме. Туда был не закрыт вход ни римлянину, ни эллину, ни, к примеру, галилеянину, каким был Христос. Иерусалимский храм тех времен являл собой нечто вроде общепалестинского богословского дома. (А иудейские менялы, видя это место настолько людным, делали его еще и «домом торговли» – Ин 2:16, – пока Галилеянин не выгнал их оттуда бичом.) Христос, будучи Сыном Божиим, Логосом – ведал учения всех народов. Поэтому, еще двенадцати лишь лет от роду, Он учил (!) во храме седовласых признанных мудрецов и «слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лк 2:47).
О ссылках на иудейские книги. Христос пришел спасти всех людей. И, как уже было сказано, Он ведал писания всех народов. Ибо «без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин 1:3). Проповедуя представителю какого-либо народа – Иисус выстраивал проповедь, разумеется, на таких духовных основаниях, которые авторитетны и понятны для представителя этого, конкретно, нарда. Так, беседуя с эллином, Сын Божий обращался к мудрости древнегреческих философов. Слова одного из них и услышал апостол Иоанн из уст Учителя своего, и эти слова настолько поразили любимого ученика Христа, что ими он открывает свое Евангелие: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин 1:1). Ведь это же цитата из Гераклита! (Кстати, Гераклит был посвященным Северной Традиции, имя его в посвящении было Любомудр, и посвящение он принимал в Голуни. Редкостью подобное не было. Великого Пифагора, например, посвятил в Северную Традицию вещий Абарид Скиф.) Проповедуя же брахманам Индии, Иисус цитировал Веданту, о чем свидетельствуют Палеи, неканонизированные Евангелия на языке пали, повествующие про «неизвестные годы» жизни Христа. И также, опровергая аргументы фарисеев и книжников, Иисус обращался к Торе, к речениям иудейских пророков, повергая противника, можно сказать, его же оружием и на его территории.
О синагогах. Слово это по происхождению греческое. «От греч. synagoge – собрание, место собрания», как можно прочесть о нем и в словаре Брокгауза и Ефрона, и в БСЭ. Во времена Иисуса в Галилее, где наиболее многочисленными насельниками были галлы, скифы и греки, греческое слово «синагога» едва ли означало собрание именно иудейское. Протоиерей Александр Мень говорит в своей книге «В поисках Пути, Истины и Жизни» (М.: «Слово», 1991) о синагоге, которую возвел римлянин. Приводится фотография ее: здание превратилось в развалины, но все равно хорошо просматривается характерно «языческий» архитектурный стиль. Итак, Иисус учил в собраниях любого народа, населявшего Галилею. В эллинских, скифских, галльских и – да – в иудейских тоже.
Теперь, конечно, слово «синагога» означает исключительно иудаистский культовый центр. Однако это сужение смысла произошло в гораздо более поздние века, нежели времена Христа. Затем и при переводе греческого текста Евангелий на другие языки это, конкретно, слово перестали переводить с греческого, а начали его просто калькировать. И потому всюду, где в современных Евангелиях читаем о Христе «учил в синагоге» – в древнем рукописном Евангелии встречаем лишь «говорил в собрании (сонмище)». В 1992 году Музеем Библии была издана книга «Библиография Русской рукописной Библии: Библия 1499 года». Каждая страница книги представляет высококачественную фотографию древней рукописной страницы. В ней можно прочесть, к примеру: «Пришед в Антиохию Писидскую и вошедше в сонмище…» (Деян 13:14). Тогда как в современном издании: «пришли в Антиохию Писидскую и, войдя в синагогу…». И так везде. То есть, в 1499 году русские толмачи утруждали еще себя переводом с греческого и слова «синагога» наравне с другими словами.
Сам Джекоб Коннер, однако, более обращает внимание на другое. «Когда Иисус приводит в изреченьях фрагменты текстов, которые мы сегодня называем ветхозаветными, – пишет американский исследователь, – это не обязательно означает, что Иисус обращается к традиции, именно, иудейской. Ветхий Завет есть далеко не только еврейское творение. Лучшие произведения[4] заимствованы были из более ранних источников. Именно таковы история потопа, и десять заповедей, и большинство псалмов. А также и книга Иова…»
Далее Коннер цитирует книгу Чарльза Гордона Камминга, эксперта в области палестинских древностей, приводя фрагмент из его книги «Ассирийские и древнееврейские хвалебные гимны (псалмы)»: «Учеными всего мира признано, что древнееврейская нация поздно вышла на историческую арену. Когда еврейские бедуины выступили из пустынь в землю ханаанскую – они явились в страну, которая уже имела тысячелетний опыт цивилизации. Древнееврейские завоеватели захватили не только землю с ее укрепленными городами и обработанные поля, но и святилища этой страны и они присвоили большое количество ее религиозных и нравственных идей… Ассирийские гимны представляют неоценимый вклад во все, практически, религиозные идеи древних евреев. Гимны евреев существуют в более раннем виде в качестве ассирийских гимнов.»
Ассирия… Да, это символично, что именно на земле, к наследию которой в действительности обращался Христос, его учеников и начали впервые называть христиане. Деяния св. Апостолов: «пришед в Антиохию,[5] говорили к эллинам, благовествуя Иисуса… и великое их число, уверовав, обратилось ко Господу… и христианами впервые стали называться ученики в Антиохи» (Деян 11:20–26). «А вот Псалму Девятнадцатому мы, впрочем, обязаны Эхнатону, фараону египетскому, – уточняет Коннер. – Властитель этот и жрец подвергал риску собственный трон и жизнь, чтобы только его народ не забыл, за почитанием богов младших, древнейший первопринцип Единого Всевышнего Бога – источника всего и творца богов и людей».
Но возникает важный вопрос. Кто были эти религиозные учителя человечества, у которых перенимали Вавилон, Ассирия и Египет (у которого, в свою очередь, переняли что-то и древние евреи в период рабства у фараона)? В качестве ответа Коннер цитирует Британскую Энциклопедию (Enciclopaedia Britanica: Babylonia, Assyria, Mesopotamia): «Настойчивое использование шумерского языка во всех формах религиозного поклонения соседними народами Вавилона и Ассирии является примечательным прецедентом для использования латыни в западной католической церкви…» То есть: язык богослужения был – шумерский в землях и Вавилона, и Ассирии, а в более древние времена, возможно – в царствах Палестины вообще.
«По мере продолжения исследований, – говорит Коннер далее, – доказательства становятся все надежней о том, что эти арийцы[6] пришли[7] в Палестину с Севера. Они основали землю Шумер и распространились от нее к востоку к Индусской долине. Затем, повернув на юг, они принесли язык, позднее получивший название санскрит, в Индию… Те из них, которые осели в Палестине, известны в истории как хананеяне.» То есть, говоря коротко, Коннер утверждает, фактически, что Христос, когда включает в свои речения ветхозаветные тексты, – обращается, в основном, к наследию шумеров.
