Есть ощущение, что особо активно воронки начали образовываться в девяностые годы прошлого века. Но, конечно, появлялись они и ранее. Старых воронок в Центральной России – многие сотни, их диаметр колеблется от 50 до 300 (!) метров. В некоторых районах Липецкой области воронки занимают до 15% территории. Изучение космических снимков показывает, что оспой воронок, кроме Липецкой, местами покрыты также Воронежская, Нижегородская, Тамбовская, Рязанская, Московская и Ленинградская области.
На местности старые воронки сразу и не найдешь, они давно превратились либо в небольшие озерца, либо в лощины, заросшие лесом, но понятно, что возникли они уже после формирования современного рельефа, то есть после ухода ледника. Значит, всем им не более 10 тысяч лет – по геологическим часам они просто «вчерашние». Для геологии это довольно точная датировка. Но то, что хорошо геологам, не вполне устраивает обывателей, которым тут жить и размножаться. Нельзя ли сказать поточнее? Процесс воронкообразования нарастает или затухает? А если нарастает, то чем все закончится?
Попробуем поточнее… В июне 1885 года астрономами и специалистами по атмосфере было обнаружено явление, которое до той поры никогда ранее не наблюдалось. Это явление – серебристые облака: на больших высотах вдруг появились необычные облака с серебряным отливом. Удивительным здесь был не столько серебристый цвет облаков, сколько их высота – 75-90 км. С цветом-то как раз проблем не было, серебристый отлив объяснялся тем, что облака представляли собой скопление микроскопических кристалликов льда, рассеивающих солнечный свет. А вот высота приводила ученых в изумление: 90 км – это гораздо выше озонового слоя! Здесь просто неоткуда взяться воде, ведь температура там -100°С, и вся вода вымораживается на гораздо меньших высотах. Из чего же образуются кристаллики льда, если воды там теоретически быть не может?..
Мы уже привыкли, что металлогидридная теория влегкую объясняет то, что иным теориям не по силам. Данный случай не исключение. Вода на такие высоты, конечно, не залетает, она действительно вымораживается из воздуха на меньших высотах. А вот водород, которым газит планета, долетает туда запросто. И под действием солнечной радиации на этих высотах активно вступает в реакцию с кислородом воздуха, образуя воду, которая при царящих на этой высоте температурах переходит в твердую фазу.
Вопрос: а почему серебристых облаков не было раньше, до 1885 года? Видимо, потому, что именно с конца XIX века начался активный процесс водородной дегазации планеты. И, возможно, большинство взрывных и провальных воронок образовалось именно за последнюю сотню лет. Если представить себе, что Русская равнина все последние сто лет снималась сверху гигантской кинокамерой с эффектом ускорения времени, как иногда снимают распускающиеся цветы, то мы увидели бы интересные кадры. На них центральная Россия напоминала бы кипящий блин, на котором вздуваются и лопаются пузыри, образуя ноздреватую поверхность.
Процесс пошел. И пошел, видимо, с большим ускорением. Сейчас на севере Московской области концентрация водорода в подпочвенном слое местами достигает 5000 ppm. А в Ленинградской области кое-где уже встречается горящая земля. Там горит не привычный нам торф, а струящийся из земли водород. Водородная струя выжигает на каком-нибудь пригорке плешь, превращая ее в каленую глиняную лысину.
Получается, что огромная водородная аномалия накрыла практически весь Центральный район России. Чем это нам грозит? Ну, во-первых, быстрое образование карстовых пустот грозит обрушением домов, в особенности тяжелых – таких, какие полюбили строить в Москве в последние десять лет. Дело в том, что 15% Москвы находится в зоне риска по карстам. И вполне возможна такая ситуация: геологи дали добро на строительство, не обнаружив карстовых полостей, а через пяток-другой лет после возведения небоскреба термальная струя проела под его фундаментом карстовую полость. И небоскреб роскошно заваливается без всяких чеченских террористов, погребая под сотней бывших этажей, превратившихся в гору щебня красу и гордость России – ее средний класс, купивший «элитное жилье с видом на Москву-реку». И это – малая беда.
Теперь пару слов о большой…
Вспомним, чему соответствует активная водородная дегазация. Напрягаться особо не нужно, все прекрасно видно на рисунке №18: Земля начинает активно газить водородом, когда близко к поверхности подходят клинья интерметаллидов. И это не очень хорошая новость. Я бы даже сказал, совсем нехорошая. Потому что если мы посмотрим на разные древние платформы типа Русской равнины, то увидим, что Русская платформа среди них – единственное исключение. На ней, в отличие от других платформ, еще не прошел процесс излияния траппов. Мы одни остались. Всех остальных уже накрыло. Наша очередь.
Про траппы мы уже говорили, и добавить к сказанному, наверное, можно только то, что в переводе с английского это явление носит название «flood basalts» – «затопляющие базальты». Название очень точно передает суть происходящей катастрофы. В один прекрасный день разверзается земля, и поверхность на многие сотни тысяч квадратных километров вокруг начинает затоплять расплавленная магма. В Индии на плато Декан базальты однажды взяли и залили 650 000 квадратных километров. В Восточной Сибири траппы залили почти миллион квадратных километров. А самое печальное, как уже было написано в четвертой части этой книги, никаких «родственных» предвестников у этого явления практически нет – ни предшествующей вулканической активности, ни землетрясений. Да и откуда возьмутся вулканы и землетрясения на Русской равнине?! Место же сейсмически спокойное…
В общем, никаких привычно ожидаемых предупреждений.
Разве что водородная дегазация… Именно она должна предшествовать излиянию траппов. Сначала равнина парит водородом, и на ее плоско-блинной поверхности начинают образовываться воронки. А потом – раз и все. Пишите письма…
Когда?
Это очень правильный вопрос. Геологи в таких случаях говорят: через миллион лет. Но вся беда в том, что в их устах «миллион» всегда означает «миллион лет плюс-минус миллион лет». То есть может случиться не скоро, а может послезавтра. И, учитывая скорость процесса водородной дегазации, это случится, скорее, «в минус», чем «в плюс».
Утешает лишь то, что непосредственно перед катастрофой (за несколько месяцев, максимум лет) планета даст недвусмысленный сигнал. Дело в том, что очередной этап расширения Земли, который, по всей видимости, сейчас как раз начинается, приведет к замедлению вращения планеты на доли секунды (крутящийся фигурист раскинул руки, помните?)
И, поскольку геофизики постоянно следят за скоростью вращения планеты, прошляпить такой сигнал невозможно. Равно как невозможно и эвакуировать всех с Русской равнины. Остается только молиться: авось пронесет в этом месте, а зажарит соседа.
С другой стороны, если траппы дадут нам немного форы по времени, можно, пока мы еще живы, попробовать начать подворовывать у смерти тот водород, которым она нас пугает и который сквозит через трещины в кристаллическом цоколе Русской платформы: перехватить его скважинами на глубине 1,5-2,5 км и организовать добычу прямым способом – так же, как добывают обычный метан. Что называется, хоть перед смертью надышимся…
Однако излияния траппов – еще не все неприятности, которые могут приключиться с цивилизацией в течение ближайшего миллиона лет. Есть угроза и посерьезнее. Правда, носит она не природный, а чисто «технологический» характер. И я даже не знаю, к лучшему это или к худшему…
Опасностью этой со мной поделился грустный Ларин, задумчиво показав небольшую табличку известных науке ядерных реакций. Я углубился в изучение. Изучать, собственно говоря, было особо нечего – табличка содержала всего две строки и два столбца.
В левом столбце каждой строки была записана ядерная реакция, в правом – выход энергии. Первая строчка была посвящена превращению бора в гелий, вторая – азота в углерод. Эти чудесные превращения осуществляются бомбардировкой протонами. При определенной энергии протона он ударяет в ядро атома бора, и оно разваливается на три части; получаются три атома гелия. А из изотопа азота получаются углерод и гелий. Вот эти реакции:
p – это протон. He – гелий, B – бор, C – углерод, N – азот. Цифирки сверху обозначают атомную массу, а снизу – номер элемента в таблице Менделеева или, что то же самое, количество протонов в ядре.
Что необычного в этих реакциях? Ну, вообще говоря, бомбардируя бор протонами, мы вправе ожидать, что протон этот останется в ядре и получится следующий по номеру элемент таблицы Менделеева. Поскольку бор имеет номер 5, значит, при добавлении протончика, должен получиться 6-й элемент – углерод. А при добавлении протончика к изотопу азота, должен получиться более тяжелый кислород.
