Еву клонировали из ребра Адама.
Андреа Пизано. «Сотворение Евы».
К счастью, мы вовсе не идентичные копии друг друга. У человека высокая половая дифференциация. Женщина всегда готова отозваться, у нее всегда есть грудь, она активно выбирает сексуальных партнеров. Яблоко Евы, так сказать, оплодотворило человечество, ну или подарило ему развлечение на весь период его существования.
Сексуальное поведение у человека совсем не такое, как у животного, и носит особый характер. Возьмем один самый простой и приземленный критерий: мы — единственный вид из всех живых существ на Земле, чьи самки способны испытывать оргазм. Живительно, но это так. Данная особенность означает, что у нас, у людей, между мужчинами и женщинами существует гораздо меньше различий, чем у животных. Например, в поведении мужских и женских особей горилл и шимпанзе различия очевидны. Если охарактеризовать человеческий род на языке биологии, его представителей отличает очень малый половой диморфизм.
Понимание этой характеристики выходит за рамки биологии. Оно находится на стыке биологии и культуры, которая отмечает симметрию в сексуальном поведении мужчин и женщин. По-моему, факт поразительный, но очевидный. Мы, люди, — единственный вид, представители которого во время соития используют позу лицом к лицу, это универсальная особенность для всех культур. На мой взгляд, это — выражение равенства полов, которое имело большое значение в эволюции человека, начиная с австралопитеков и первых производителей орудий труда.
Почему я так думаю? Нам нужно кое-что прояснить. Нам нужно объяснить скорость эволюции человека за один, три, ну пускай пять миллионов лет. Это очень быстро. Естественный отбор в животном мире протекает гораздо медленнее. Мы, гоминиды, сами сформировали для себя принцип селекции — им стал половой отбор. Этот принцип сохранился до наших дней: женщины выходят замуж за мужчин, которые интеллектуально похожи на них, мужчины руководствуются тем же критерием. И если эти предпочтения действительно уходят корнями в глубину истории человечества, значит, отбор, основанный на навыках, всегда был важен для обоих полов.
По моему мнению, как только далекие предки человека научились ловко пользоваться руками, изготовляя инструменты, и мозгами для их проектирования, ловкие и умные получили селективное преимущество. Они могли привлечь больше партнеров и родить и накормить больше детей. Если мое предположение верно, то это объясняет, как умелые и хорошо соображающие особи так быстро продвинули биологическую эволюцию человека. И даже в его биологической эволюции им двигал культурный талант человека. Он выразился в способности людей изобретать инструменты и строить совместные планы. Я думаю, что наш культурный талант по-прежнему выражается в заботе о ближних, помощи им, поддержании родства и общинности.
Однако если бы половой критерий отбора был единственным, то человечество имело бы более скудные и однородные характеристики, чем те, которыми мы обладаем сегодня. Как же мы этого избегаем? Благодаря феномену, который получил название культурное табу. В каждой культуре есть система социальных мер, помогающих сохранять биологическое разнообразие. Наиболее значимой из всех считается запрет на инцест (он распространяется на всех людей, кроме венценосных особ). Он предотвращает, например, соитие пожилых самцов с молодыми родственными самками, как это происходит, скажем, в семействах обезьян.
По этим причинам я считаю, что серьезный подход к выбору партнера стал для человечества главной селективной силой, благодаря которой мы очень быстро прошли столь сложный путь развития. Ухаживания, взаимная нежность, ожидание брака, подготовка к свадьбе и знакомство семей — все эти действия и поступки являются доказательством того, какое значение мы уделяем скрытым качествам партнера. В каждой культуре эта процедура проходит по своим правилам. Крайне редко встречаются некоторые универсальные обряды и маркеры, общие для всех народов. Иначе говоря, мы существуем как культурный вид. Я уверен, что внимание, уделяемое нами выбору сексуального партнера, помогло нам сохранять индивидуальность и общее видовое разнообразие.
Большая часть сюжетов мировой литературы, других видов искусства посвящены изучению темы выбора: мальчик встречает девочку. Мы привыкли думать об этом как о сексуальном влечении, не нуждающемся в дополнительных разъяснениях. Однако я не согласен. Напротив, это говорит о том, как осторожен человек в момент выбора супруга, с которым он будет готов продолжить свой род. Вполне возможно, что впервые мужское и женское начало проявилось, скажем, у зеленой водоросли. Однако инструментом восхождения человечества, основой его культурной эволюции секс стал благодаря усилиям самого человека.
Половое размножение впервые появилось у водорослей.
Клетка зеленой водоросли (спирогира) в процессе слияния. Предки этого вида впервые в истории жизни на Земле образовали слияние клеток для формирования оплодотворенных яйцеклеток.
Иными словами, духовное родство и плотскую любовь разделить невозможно. Но об этом лучше не скажешь, чем написал Джон Донн в своей поэме «Экстаз». Я процитирую только восемь строк из почти восьмидесяти:
Весь день мы не меняли поз
И не промолвили ни слова.
Но почему так долго терпят
Печальные тела?
Смогу ли впасть в экстаз, преодолеть смущение
И прокричать, что я люблю!
Любовные тайны в душе растут,
Но однажды тело эти тайны покажет…
Последнюю главу я хочу начать с путешествия в Исландию — в страну с самой древней в Северной Европе демократией. В естественном амфитеатре — исторической долине Тингведлир, в которой никогда не было никаких построек, — собирался альтинг (всеобщий совет скандинавов Исландии), где ежегодно обсуждались основные проблемы и принимались законы. Это началось в 900-х годах до н. э., до христианства, в то время, когда Китай представлял собой огромную империю, а Европа — множество раздробленных и постоянно враждующих между собой княжеств, которыми управляли удельные князьки и феодалы-разбойники. Вот так зарождалась демократия.
Однако здесь, в Исландии, холодной и туманной стране, происходило нечто весьма примечательное. Она была выбрана, так как здесь земледелец, убивший раба и отнявший у него имущество, объявлялся вне закона. Весьма редкий пример справедливого правосудия в рабовладельческом обществе. Справедливость — понятие универсальное для всех культур. Однако соблюдать ее нелегко, потому что человек существует между стремлением к ней, собственными желаниями и социальной ответственностью. В мире животных подобной проблемы не существует, потому что представители фауны бывают либо общественными, либо одиночными по своей природе. Человек же — социальный одиночка. На мой взгляд, это его уникальная биологическая характеристика. Она очень меня привлекает, и я хотел бы обсудить ее в этой главе.
Странно думать, что стремление к справедливости — биологическая особенность человека. И все же именно эта идея заставила меня отказаться от физики в пользу биологии, убедила меня в том, как важно изучать человеческую жизнь, человеческий дом, чтобы понять биологическую уникальность людей.
Разумеется, к биологии традиционно подходят иначе: изучается сходство между человеком и животными, которое считается доминирующей чертой. Еще в 200 году до н. э. Клавдий Гален, античный классический ученый, врач изучал предплечье. Какой делал это? Очень просто: он препарировал предплечье берберийской обезьяны. Бот с чего необходимо начинать — нужно обязательно собрать доказательную базу на животных, прежде чем возникнет какая-либо теория эволюции. И сегодня замечательные работы Конрада Лоренца, посвященные поведению животных, заставляют нас искать аналогии между уткой, тигром и человеком, а труды по психологии Б. Ф. Скиннера — задуматься, чем человек похож на голубей и крыс. Все эти книги рассказывают нам кое-что о человеке, но не способны раскрыть всего. В человеке должно быть что-то уникальное, в противном случае утки бы рассказывали нам о Конраде Лоренце, а крысы написали книгу о Скиннере.
Давайте не будем ходить вокруг да около. Конь и всадник имеют множество близких анатомических особенностей. Однако именно человек едет на лошади, а никак не наоборот. Всадник — очень хороший пример того, о чем я хочу сказать, еще потому, что человек не рожден для того, чтобы ездить на лошади. В нашем мозге нет центров, которые бы заставляли нас седлать коней. Верховая езда появилась сравнительно недавно — менее пяти тысяч лет назад. Тем не менее она оказала огромное влияние на нашу социальную структуру.
