Вполне убедившись в этом, он быстро нашел еще одно удивительное соотношение: средняя звезда из пояса Ориона, Алнилам, находилась на восточно–юго–восточном горизонте и вставала; она была на волосок от места посадки «Аполлона-11» (всего двенадцать минут дуги ниже нулевого горизонта), даже ближе к нулевой» зоне нечувствительности (~ три минуты дуги), чем церемония «Осириса» Олдрина, начавшаяся в тысячах миль к востоку.
Все было «в точку».
В древнеегипетской звездной религии должно было быть наиболее примечательной гармонией, когда Осирис/Асар, умерший за горизонтом, «восставал к жизни», когда его супруге (и спасительнице) Исиде отдавались почести на базе в Море Спокойствия. Без преувеличения церемония, вероятно, должна была означать возобновление старой легенды воскрешения Осириса от рук своей супруги Исиды — а звезды одновременно разыгрывали сцену, в которой появлялись два самых священных «храма» первых шагов человека на Луне.
Хогленду потребовалось углубленно изучить мифические тексты, чтобы понять использование обозначений в действии. Для египтян горизонт представлял что- то вроде ничейной земли между измерениями. Под «измерениями» египтяне понимали «жизнь и смерть». Для них смерть была еще одним шагом в духовном познании для воссоединения с Осирисом. Когда звездный объект, например, звезда Сириус, находился на западном горизонте (и в соответствующем окружении), эго означало, что богиня Исида сама переходила из «мира людей» в «мир богов» (или наоборот, если это был иной горизонт). Зенит отмечал переход объекта с востока на запад при ночном восходе и заходе, что символизировало ежедневное рождение и смерть Солнца. Когда ночной объект пересекал зенит, он достигал своей наивысшей точки в ночном небе. В этот момент объект, скажем, Сириус, пояс Ориона, или центр Льва, был, скорее, жив. Начиная с этого краткого момента и до конца вечера он должен был клониться к западу, медленно ослабляясь.
Примечательно, что для подтверждения своих наблюдений и понимания программы «Аполлон» в целом Хогленд консультировался с Марвом Кжарником — ветераном НАСА, имеющим более чем двадцатилетний стаж работы, который подтвердил полученные Хоглендом данные по лунным артефактам еще до конференции в пресс–центре в 1996 г. Теперь же Хогленд спрашивал Кжарника: «Имело ли расположение звезд значение при планировании миссии?» Кжарник ответил, что оно было «более чем важным»; оно было решающим для успешной астронавигации при полете на Луну и обратно, а также для точной посадки в определенном месте на движущейся поверхности. Но — звезды расположились иначе.
Для того чтобы обеспечить соблюдение этих «нефункциональных» звездных гармоний, причем одновременно в двух различных местах посадки на расстоянии более тысячи миль друг от друга, по утверждению Кжарника, символичность Ориона/Осириса в планировании миссии должна была иметь наивысший приоритет над другими публично декларируемыми задачами программы «Аполлон». Этим гармониям должен был быть придан высший приоритет над всеми другими целями, будь то политические цели, общие научные задачи миссии, сбор образцов лунной поверхности и даже безопасность экипажа.
Полет на Луну (или любую другую планету) при существующих ракетных технологиях (таких, как «Сатурн-5» и «Аполлон») требует большой тщательности и предварительного планирования миссии. Поскольку количество топлива и ракетной тяги очень ограничено, полет к специальной точке назначения с точно запланированным временем прибытия и посадки в определенном месте требует самых глубоких знаний «механики небесных тел». Сюда входят все движения планеты и космического корабля, от точной, планетной орбиты до планирования времени запуска и прибытия корабля и отдельной скорости вращения самих планет. Последнее оказывает большое влияние на время старта миссии и прибытия, да и саму геометрию места предполагаемой посадки.
Это происходит потому, что в космосе все находится в постоянном движении — вращаясь вокруг собственной оси, по орбите вокруг центра Солнечной системы или по орбите вокруг другого объекта, движущегося вокруг Солнца (например, другой планеты). При имеющихся ракетных технологиях, если вы хотите полететь и совершить посадку в определенном месте в определенное время на определенном объекте, то этот приоритет — единственный приоритет — ограничивает все остальные задачи планетной (или лунной) миссии. Сюда входят все второстепенные факторы — такие, как наука, оперативное планирование, решения, связанные с геологией места посадки, угла освещения во время посадки, конфигурации связи с Землей и т. д. Если вы хотите совершить посадку на другой планете так, чтобы звезды над местом посадки соответствовали какой- то «ритуальной небесной гармонии» — скажем, конфигурации Ориона и связанных с ним созвездий над Пирамидами в Гизе, — так, как они должны были располагаться несколько тысяч лет назад, единственным решением будет ограничить (отменить!) все другие аспекты чрезвычайно сложного планирования миссии. Не говоря уже о том, что, как Хогленд знал, а Кжарник подтвердил, эти соображения имеют нулевое научное значение, по крайней мере в светском контексте.
Эти строгие ограничения также проливают новый свет на то, почему первые минуты посадки «Аполлона-11» были такими «драматическими».
По официальной версии НАСА, Нейл Армстронг перешел на ручное управление и пролетел на «Орле» «на пять миль дальше на запад от планировавшегося места посадки», предположительно из- за «скал». При этом он почти истратил топливо лунного модуля, поставив под угрозу всю посадку на Луну; еще несколько секунд — и Армстронг должен был бы отменить посадку и вернуться на орбиту. Почему же он на самом деле должен был полететь так далеко; насколько реально, что он не мог найти свободное от камней место посадки на расстоянии пяти миль (т. е. 25000 футов!) - при том, что корабль мог садиться вертикально, имея ширину менее 30 футов?
Примечательно, что если бы Армстронг смог сесть в запланированном месте, то звезды располагались бы не так для небольшой «церемонии Осириса» Олдрина на тридцать третьей минуте после посадки. Место, где они в конце концов сели — «база в Море Спокойствия», как оно с тех пор стало называться, было одним–единственным местом во всей запланированной «зоне посадки» «Аполлона», протянувшейся вдоль почти всего видимого экватора Луны, в котором Сириус бы находился на 19,5° через тридцать три минуты после посадки в ночь 20 июля 1969 г.
Насколько понимал Хогленд, больше не могло быть сомнений в том, что вся последовательность событий была тщательно спланирована и выполнена безупречно — кем- то. Но «кто» в НАСА мог иметь такие возможности — и желание, — чтобы похитить место первой посадки на Луне, причем таким загадочным образом?
Вскоре ответ был найден.
Выясняя, кто официально выбирал места посадки «Аполлона», Хогленд обнаружил еще одну «египетскую связь».
Доктор Фарух Эль–Баз был египетским геологом, который обучал астронавтов науке «лунной планетологии». Родившись в Каире и получив образование в Соединенных Штатах, Эль–Баз преподавал в Германии и США до того, как его в 1967 году привлекли к космической программе США. В тот год он подал заявление в «Bellcom» (дочернюю фирму «Американской телефонно–телеграфной компании»), которая до того момента осуществляла (как вы наверняка догадались) связь для программы «Аполлон».
Однако когда пришел Эль–Баз, должностные инструкции «Bellcom» претерпели серьезные изменения: теперь их внезапно обязали выбирать места посадки для программы «Аполлон». На самом деле биография самого Эль–База показывает, что он, как ни странно, один занимался процессом выбора места.
«…С 1967 по 1972 г. д–р Эль–Баз принимал участие в программе «Аполлон» в качестве руководителя научного планирования "Bellcom", подразделения «Американской телефонно–телеграфной компании», которое проводило системный анализ для штаб–квартиры НАСА в Вашингтона округ Колумбия. В течение этих шести лет он был Секретарем Комитета по выбору места посадки миссии «Аполлон» на Луне, научным руководителем отдела визуальных наблюдений и фотографирования и председателем Группы подготовки космонавтов».
Все эти должности свидетельствуют о том, что Эль–Баз был именно тем, кто выбирал место посадки, контролировал передачу и анализ всех фотографий и непосредственно руководил и следил за геологической подготовкой астронавтов, подготавливая их к тому, что они на самом деле будут наблюдать на лунной поверхности. Короче говоря, он был самым могущественным человеком в американской космической программе. У него была уникальная возможность манипулировать выбором места посадки именно таким образом, как заподозрил Хогленд.
Тем не менее, это не доказывает, что он делал это; только узнав об удивительном семейном происхождении Эль–База, а также о серьезных научных возражениях его «необычным выборам», Хогленд убедился, что именно этот человек стал причиной странных событий 20 июля 1969 года и других событий, последовавших после этого.
