В Иране Заратуштра, преобразовав и возвысив древнего главного бога небесных сфер в премудрого господа Ахура Мазду и утвердив его единственным богом над всей Землей, создал древнейшие политеистические разновидности божественной деятельности, заключавшейся в вечной борьбе добра и зла, света и тьмы — daevas и ahuras. Этим он поднял доисторического бога неба Варуну, соотнесенного с небесным Митрой под видом Ахура Мазды, до уровня подлинного этического монотеистического божества, сравнимого с Яхве в иудаизме, относящемся ко времени после вавилонского пленения евреев. Оба древних бога, являвшихся основой премудрого господа "Авесты", были божествами, представляющими собой две ипостаси всеохватывающего неба — неба дневного и неба ночного. Хотя Митра не был Солнцем, что определенно утверждается "Авестой"587, его небесное происхождение и родство со светом позволили ему обрести солярные атрибуты и функции, а культ полностью идентифицировал его с Солнцем. Таким образом, Ахура Мазда, прежде чем подвергнуться превращениям Заратуштры, имел весьма долгую историю, уходящую корнями в доисторические традиции.
В глубокой доисторической основе всех высших религий Востока и Средиземноморья лежит идея всеобщего небесного бога в его всевозможных формах, функциях и противоречиях. Яхве, бог священной горы, чей голос слышался в раскатах грома, является западносемитским божеством Йр, или Йами, или Яху, имевшим характерные черты небесного бога и ставшего центром, вокруг которого сплотились племена иудеев, а в конце концов — создателем Вселенной, Властителем истории и природы, контролирующим все в мире в соответствии со своей справедливой волей и замыслом. Зевс, будучи составной фигурой в олимпийской религии, изначально являлся богом неба и погоды, как Варуна и Ахурамаз-да, задолго до того, как стал главой пантеона в Фессалии, а затем "отцом богов и людей". На Крите, как мы видели588, он оказался связан с минойской богиней как сын Реи. В этом качестве он стал более примитивной фигурой, нежели индоевропейский бог неба, т. к. будучи богом плодородия отвечал за возрождение растительности. В роли божественного земледельца (gewrgoV) он являл собой животворную силу почвы (cqonioV). Его тесные отношения с богиней злаков Деметрой привели к тому, что в своих сельскохозяйственных аспектах он фактически являлся хтоническим божеством589. Но его роль была настолько значительна, что все природные явления подпадали под его власть. Эта универсальность Зевса коренилась в его небесном происхождении и в приписываемой ему функции управления погодой. Она указывает на его фундаментальную природу. В религиозном сознании греков он оставался главным образом богом неба, несмотря на свои бесконечные трансформации и синкретизм.
Концепцию универсального бога неба, несомненно, можно объяснить всеобщей склонностью считать небеса местонахождением сверхъестественных сил. Поэтому различные небесные аспекты — само небо и созвездия на нем, Солнце, Луна, воздух, ветер и облака, так же как и их производные — дождь, гроза, гром и буря, заняли свое место в постоянно увеличивающемся пантеоне небесных божеств, милосердных или разрушительных, внушающих благоговение или ужас.
Так, в Египте четыре пары богов, олицетворявших докосмический беспорядок, противостояли гелиопольской энеаде космического порядка: воздух — и влага, небо — и земля в их мужском и женском образах; все они группировались вокруг самим собой сотворенного бога Солнца — Атума. От союза Геба и Нут — Земли и Неба — произошли Озирис и Изида, Сет и Нефтида; сын Изиды, родившийся после смерти Озириса, — Гор, обречен был на смертельный поединок со своим дядей — Сетом. Этот доисторический конфликт между вторгшимися с севера в южную долину Нила поклонниками Гора и местными жителями — почитателями Сета, можно объяснить с точки зрения космической борьбы "добра" со "злом". Гор и Сет в более древних космогониях исполняли роли бога неба и бога грозы.
Поскольку Всевышний непременно рассматривался в качестве главного источника милосердия, посылающего земле плодоносный дождь и дарующего человечеству жизнь и средства для ее поддержания, его крайне редко считают ответственным за пагубные и разрушительные воздействия. Археологические данные позволяют предположить, что его первостепенной функцией являлось содействие жизни и общему благу, часто достигавшимся благодаря священному союзу с богиней земли. Но этот аспект был лишь одним из многих проявлений небесной божественной силы в отношении природных явлений. Таким образом, в доисторической религии метеориты, гром и молния, созвездия, священные горы и определенные животные, радуга, полупрозрачные камни, менгиры и многие другие подобные объекты стали символами многогранности божественных атрибутов и функций.
От редакцииВ прочитанной вами работе Э.О. Джеймса речь идет в основном о временах, весьма удаленных от той эпохи, в которую мы живем, и может показаться, что верования наших столь далеких предков представляют лишь исторический интерес. Однако история религий подчиняется сложным законам, далеким от прямолинейных прогрессистских моделей, к которым мы привыкли за последние один-два века. И на поверку оказывается, что наследие палеолитических верований порой сохранялось живым до совсем недавнего прошлого. В особенности это справедливо по отношению к народам Севера, в широком смысле слова: общеизвестно, что в лесной и тундровой климатических зонах этнокультурные процессы обычно идут медленнее, чем в зоне степей или в субтропиках. А это означает, что в северных регионах — прежде всего на территории России, самого обширного из северных государств, — могут существовать своего рода заповедники, еще недостаточно изученные "затерянные миры" древних верований или хотя бы воспоминания о них.
Пожалуй, один из таких "затерянных миров" Русского Севера и Сибири — это предания о Золотой Богине ("Золотой Бабе"), издавна бытовавшие в Великопермском крае и в Югре. Однако этнографы и краеведы установили, что эти предания и в XIX, и даже в XX в. бытовали как рассказы о доныне существующем религиозном культе! А ведь такого рода религия Великой Богини, как вы уже знаете из книги Э.О. Джеймса, восходит к древнекаменному веку… И мы предлагаем вам отрывки из путевых очерков современного сибирского краеведа Аркадия Петровича Захарова, повествующие о его личных поисках Золотой Богини. В более полном виде эти очерки публиковались в 1999 г. Тюменским государственным университетом в книге "На неведомых дорожках…", вышедшей тиражом всего 500 экземпляров.
Аркадий Захаров
ВСТУПЛЕНИЕ НА ТРОПУВполне вероятно, что эти строки так никогда и не были бы написаны, когда бы не целая цепь удачных случайностей и удивительных совпадений, которые и подвигнули автора к вступлению в дотоле неведомую ему загадочную область — краеведение.
Первым подтолкнул меня на этот полный неожиданностей и замечательных находок путь мой бывший однокурсник, хант, родом с таежной реки Конды, Алексей Сургучев, который однажды в минуту откровения заикнулся о спрятанной в глухой кондинской тайге Золотой Бабе — священном идоле древнего населения Западной Сибири.
Заикнулся и замолчал. Но я уже понял, что случайно прикоснулся к чему-то очень важному, и не отступил, пока слово за слово не вытянул из Сургучева давнюю и удивительную историю. "По старинной легенде, поведанной моему другу отцом-охотником, в озерной системе к северу от поселка Согом, что притаился в хантыйской тайге, есть заплывшее бездонной трясиной озеро с лесистым островком посредине. Этому потаенному островку старики доверили сохранить великую тайну Югры — Золотую Богиню народов ханты и манси. Некогда знаменитая богиня скучает там в одиночестве, забытая и недоступная непосвященным.
Трясина преодолима лишь несколько дней в году, когда вешние воды покрывают окружающее болото и по нему можно проплыть на легкой долбленой лодочке. Но и тогда остров отыскать непросто. Ветер отрывает от берегов целые торфяные поля вместе с деревьями и кустами и гоняет их по озеру, постоянно меняя его очертания.
Даже если посчастливится наткнуться на потаенный остров, то высадиться на него из-за топи не так-то легко: подводный настил известен немногим старикам. Зимой трясина не замерзает, и мокрый снег лишь прикрывает топь и не выдерживает лыжника. Гнилая вода выступает и намерзает на лыжи пудовыми коростами. Только в сильнейшие морозы, когда снег смерзается в толстый наст, болото можно преодолеть.
Приехавшего на лодке паломника натоптанная тропинка выводит на укромную поляну с кострищем и огромным медным котлом. В небольшом амбарчике на столбах — ритуальные принадлежности, маски, жертвенные стрелы. На сучке березы — два десятка деревянных ложек. Ветерок треплет разноцветные ленточки на ее ветвях. Из глубины поляны из-под развесистых еловых лап мрачно глядит лупоглазая Золотая Баба, по пояс вросшая в земляной холм. На каменном плече бабы греются зеленоватые ящерки…
