Троцкий посчитал письмо Орлова-Штейна целенаправленной акцией НКВД, рассчитанной на то, чтобы вызвать у него панику и развалить его организацию.
Раскрыл Орлов и тайну с испанским золотом. «Сокровище Испании» — так был озаглавлен подготовленный им на 24 страницах доклад для Сената США. «Вопрос о золоте после разоблачений Орлова в 1953–1954 годах получил новое развитие, — пишет в своих мемуарах Судоплатов. — Испанское правительство Франко неоднократно поднимало вопрос о возмещении вывезенных ценностей… В итоге, как мне сообщили, «наверху» было принято решение в 1960-х годах — компенсировать испанским властям утраченный в 1937 году золотой запас поставкой нефти в Испанию по клиринговым ценам».
А в последние годы жизни Орлов не удержался от того, чтобы раскрыть ЦРУ свой оперативный псевдоним — «Швед» и даже похвастаться знакомством с Кимом Филби. По словам сотрудника ЦРУ, поддерживавшего контакт с Орловым, в одной из бесед его подопечный рассказал о советском агенте в окружении Франко, который был британским журналистом и немного заикался. Цээрушнику, по его словам, показалось, что Орлов намекал на то, что был знаком с Филби.
По признаниям самого Орлова, все, что он делал за океаном, имело одну-единственную цель — обеспечить выживание себе и своей семье. Ради этого он шел на любую ложь, подтасовку фактов, откровенный обман, изо всех сил старался выглядеть жертвой сталинского режима, умалчивая о собственном личном вкладе в создание этого режима.
«С 1931 года, когда жестокая политика коллективизации сельского хозяйства вызвала голод в СССР, я полностью разочаровался в коммунистической партии и политике Кремля», — лукавил он в 1954 году, отвечая на вопросы представителей иммиграционной службы США. «Разочаровался» и продолжал ревностно служить сталинскому режиму, причем не рядовым, не чернорабочим, а руководителем высокого ранга, облеченным немалой властью. В 1931 году «разочаровался», а в 1938 — клялся в верности «партии, воспитавшей меня, и стране, взрастившей меня».
…Преследуемый охотником, волком или лисицей, заяц как известно, петляет, то туда — то сюда, то вправо — то влево, то вкривь — то вкось. Он надеется таким путем уйти от своих преследователей и сохранить себе жизнь. Всю свою жизнь в США Лейба Фельдбин петлял, как заяц, — непрерывно менял фамилию, места проживания и места работы, исколесив Америку вдоль и поперек. Понимал ли он, что бесконечные переезды и связанные с этим стрессы укорачивают жизнь его любимой и без того обреченной дочери? Она умерла 15 июня 1940 года, едва достигнув совершеннолетия, о котором так пекся ее любящий отец. А издерганная из-за постоянного страха и неустроенности быта жена Мария скончалась от сердечного приступа 16 ноября 1971 года.
Лейба скрывался от преследователей, которых не было. Это признало даже ФБР, заявившее в феврале 1970 года: «Если у Советов и есть скрытые мотивы в отношении Орловых, это никак не проявилось на сегодняшний день».
Когда же в Москве пожелали найти Орлова, то сделали это без особого напряга. Советский разведчик Михаил Александрович Феоктистов дважды находил петлявшего Орлова, дважды пытался убедить блудного сына в том, что Родина не держит на него зла. «Вам нечего бояться», — говорил он Орловым. А в ответ слышал: «Вы говорите это только по приказу своих хозяев. Нас и калачом в Россию не заманишь».
У страха, как говорят в народе, глаза велики. Тем более, когда страх перерастает в паранойю.
Лейба Фельдбин скончался так же, как и его жена, от сердечного приступа, который случился у него 25 марта 1973 года. В кливлендской благотворительной больнице Сент-Винсент он в течение двух недель поражал врачей упорством, с которым боролся за жизнь и которое неизменно проявлял в течение всех отведенных ему свыше семидесяти восьми лет.
Курт Ульштайн, репортер отдела судебной хроники, прекрасно понимал, что «старина Кауфман» просто так звонить по телефону не будет. И если он, заместитель начальника следственного отдела уголовной полиции, предлагает встретиться в его любимом ресторанчике и полакомиться «айсбайн», отварными свиными ножками с кислой капустой и картофелем, значит, ему не терпится сообщить нечто интригующее. Так уже случалось, и не единожды, за время их многолетнего знакомства. Так произошло и на этот раз.
На следующий день, 17 октября 1968 года, на первой полосе популярной западногерманской газеты «Дер Тагесшпигель» появилось сенсационное сообщение о том, что по подозрению в краже сверхсекретной ракеты «Сайдуиндер» со склада военно-воздушных сил бундесвера в городе Нейбурге арестован «мужчина польской национальности». Никаких иных сведений о личности преступника, даже о его имени, равно как и об обстоятельствах этой необычной кражи, в сообщении не приводилось.
Лишь неделю спустя, точнее 23 октября, о некоторых подробностях этого неординарного уголовного дела рассказала другая западно-германская газета «Ди Вельт». Ссылаясь на свои надежные источники, она поведала о том, что американская ракета «Сайдуиндер», или в русском названии «Гремучая змея», была похищена еще год назад, в 1967-м. В причастности к краже обвиняются некто Линовски, поляк по национальности, и еще один немец, гражданин ФРГ. Кроме того, выдан ордер на арест третьего соучастника. Но кто этот третий — опять же тайна.
Прошла еще неделя. И генеральный прокурор ФРГ доктор Людвиг Марти в своем выступлении по радио 28 октября добавил к уже известному некоторые детали, но полной ясности в завязавшуюся интригу все-таки не внес. Он уточнил, что по делу о хищении ракеты арестованы поляк Йозеф Линовски и летчик военно-воздушных сил бундесвера Вольф-Дитхард Кноппе. Подтвердил прокурор и то, что третий злоумышленник также арестован, но его имя и фамилию назвать отказался, сославшись на то, что «расследование еще не закончено».
После выступления прокурора как-то внезапно наступило затишье. Ни одного заявления со стороны официальных властей. Ни одной публикации в прессе. Заговор молчания был нарушен лишь через два года.
22 сентября 1970 года газета «Генераль-Анцайгер», а вслед за ней, словно по команде, и другие СМИ ФРГ под броскими заголовками оповестили общественность о начале судебного процесса над тройкой похитителей «Гремучей змеи». Причем Йозеф Линовски, Вольф-Дитхард Кноппе и бывший до этого «мистером X» гражданин ФРГ Манфред Раммингер обвинялись не просто в уголовном преступлении, а в шпионаже и государственной измене.
Такой поворот внес дополнительную интригу в дело, прочно приковав к нему пристальное внимание не только широких кругов общественности, но и профессионалов из спецслужб, у которых предъявленные троице обвинения в шпионаже и государственной измене вызвали далеко не однозначную реакцию. Запущенная в оборот общественного мнения версия о том, что подсудимые — агенты КГБ, не выглядела документально доказанной. Даже в выступлении председателя сенатского суда четвертой инстанции доктора Вебера подсудимые выглядели не матерыми шпионами, имеющими за плечами солидную кагэбэшную спецподготовку, а скорее любителями легкой наживы, оказавшимися на скамье подсудимых в силу лишь своей некомпетентности в воровском промысле. По словам Вебера, «Гремучая змея» была похищена со второй попытки. Первая же провалилась, поскольку специально нанятые «троицей» профессиональные воры, обнаружив у склада с ракетами вооруженную охрану, решили не рисковать даже за приличное вознаграждение и, как говорится, «на дело» не пошли.
Впоследствии один из воров пооткровенничал об этом в компании собутыльников в пивном баре, не предполагая, что его хвастливый рассказ дойдет до ушей полиции. Так как сделку с ворами заключал Йозеф Линовски, то он первым и оказался в полицейском участке. А уж через него стражи порядка вышли на Кноппе и Раммингера.
В ходе судебного разбирательства все трое признали свою вину в похищении «Гремучей змеи». При этом Линовски и Кнопне дружно валили вину на Раммингера, упорно настаивая на том, что никакие они не шпионы, поскольку знать не знали, на кого работают. Раммингер же предпочел хранить молчание и даже отказался от последнего слова.
9 октября 1970 года Четвертый уголовный суд земельного Верховного суда в Дюссельдорфе признал обвиняемых виновными в государственной измене, шпионаже и краже и приговорил Раммингера и Линовски к четырем годам лишения свободы каждого, а Кноппе — к трем годам и трем месяцам.
И вновь, словно по чьей-то подсказке, наступило молчание. Вынесенный судьями приговор никак не комментировался в прессе, по радио или телевидению. Как если бы и дела-то самого не было. Но оно ведь было…
* * *26 августа 1966 года около десяти часов утра по местному времени в посольство СССР в Италии пришел мужчина на вид 30–35 лет, европейского вида, среднего роста, нормального телосложения. Посетитель представился дежурному дипломату Йозефом Линовски, сотрудником западногерманской проектно-строительной фирмы «Проект А. Г.». Объясняя цель своего визита, он заявил, что является доверенным лицом Манфреда Раммингера, владельца указанной фирмы, и выполняет его конфиденциальное поручение, смысл которого сводится к предложению неофициальных услуг советским внешнеторговым организациям. Конкретизируя эту мысль, Линов-ски рассказал, что фирма «Проект А. Г.» располагает обширными и достаточно прочными связями в деловых кругах не только ФРГ, но и практически всех западноевропейских стран. И поэтому может гарантировать поставку образцов любых промышленных изделий и новейших технологий, включая те, которые подпадают под запрет КОКОМ.
