Такая римская депортация преступников признавалась в качестве достойной меры наказания за политические преступления.
Депортация как разновидность ссылки известна в прошлом уголовному законодательству Франции, Португалии, Испании, Англии.
К примеру, Англия начиная с XVI века ссылала (депортировала) своих преступников (от бродяг до политических преступников) в американские колонии. Испания осуществляла депортацию-ссылку в свои заморские владения, преимущественно на Канарские острова.
Что касается уголовного законодательства России, то оно, несомненно, признавало ссылку-депортацию в качестве пригодной меры наказания. Ссылки на поселения в отдаленные места Сибири и Сахалина есть, по-видимому, депортация преступников, имеющая цель удаления самых разнообразных вредных для общественного уклада жизни элементов – от бродяг до политических преступников.
Представляется, что попытки решить некоторые неотложные демографические проблемы социальной политики России в рассматриваемый период вольно или невольно обозначили, по существу, новую разновидность лишения свободы как вида уголовного наказания – колоний-поселений для преступников.
Как известно, эта вполне плодотворная идея всецело была воспринята советской уголовной политикой и сохранена в новом УК Российской Федерации 1996 года. В частности, ч.1 ст. 56 УК России определяет, что лишение свободы заключается в изоляции осужденного от общества путем направления его в колонию-поселение или помещения в исправительную колонию общего, строгого или особого режимов, либо в тюрьму. К концу XIX века ссылка на поселение как вид уголовного наказания, по устоявшемуся мнению большинства криминалистов, исчерпала свои общепредупредительные возможности и была признана малопродуктивной для целей уголовной политики.
В литературе справедливо указывалось, что ссылка по своей социально-правовой природе выступает в качестве разновидности лишения свободы, потому как виновный не только принуждался к тяжелым работам, но и лишался свободы на время или же пожизненно[37].
В местах лишения свободы вводится обязательный труд, и тем самым эксплуатируются рабочая сила и способности арестанта как единственный источник выгод. Реформы Петра I вызвали целый ряд тюремных преобразований. Огромная потребность в рабочих людях для исполнения предпринятого им строительства портовых сооружений, учитывая отрицательное отношение правительства к установившейся в те времена системе ссылки, привели к созданию в царской России каторжных работ, которые в ущерб другим уголовным наказаниям приобрели явно преобладающее значение.
Каторжные работы осуществлялись на строительстве гаваней, крепостей, в рудниках и на мануфактурах, и назначались навечно или на определенный срок (от 1 до 20 лет). Труд ссыльных требовал тюремного заключения. Тюрьмой являлся каторжный двор на территории завода. Если работы были в стороне от него, то все переходы скованных каторжных усиленно охранялись[38].
Следует обратить внимание на одну особенность карательной политики в Российском государстве в период его централизации. Она заключается в том, что наряду со светскими судами право наказания предоставлялось и церковным судам. Это положение основывалось на решении церковно-земского Собора 1551 г., документы которого были обобщены в сборнике постановлений, получивших название «Стоглав».
Характерным признаком для российской действительности того времени являлось не только отсутствие четкого определения уголовного наказания, но и наличие множественности субъектов, которым предоставлялось право определять деяния преступными и применять в отношении лиц, их совершивших, наказания. Н. С. Таганцев в связи с этим подчеркивал, что в числе субъектов особо выделялась патримониальная власть помещика над своими крепостными, которая, по сути, заменяла власть государственную с весьма широкими карательными функциями. На основе указа Совета в 1765 г. помещики получили право «за предерзостное состояние» отдавать своих людей в каторжную работу Адмиралтейств-коллегии на срок, который они сами посчитают необходимым[39].
Свобода человека как объект наказания в условиях государства крепостного права, где большинство населения было ограничено или лишено такого человеческого блага использовалась в уголовной практики России только наряду с другими благами личности (право на труд, человеческое достоинство, честь, гражданские и политические права)[40].
По примеру Западной Европы Петр Великий предполагал учредить работные дома для содержания в постоянном труде людей «непотребного жития». Екатерина II довершила эти начинания, предписав учредить их во всех губернских городах в ведомстве приказов общественного призрения. Развитие получает тюремное заключение как мера наказания, заменявшая другие виды наказания. Императрица учредила две формы исправительных домов, которые при существовавших в то время острогах и каторжных работах для опасных преступников оформились в определенную пенитенциарную систему, а именно:
а) работные дома для нищих и бродяг;
б) остроги или тюрьмы для подследственных и подсудимых впредь до исполнения приговора;
в) смирительные дома для лиц, которых следовало обуздать и исправить;
г) каторжные работы и вечная ссылка для «злодеев».
Работные дома были специально предназначены для борьбы с
рецидивом. Своими заслугами арестант мог достигнуть перемещения из низшего разряда в высший, но не ранее чем по истечении четырех месяцев. Арестанты смирительных домов делились на два класса: испытуемых и исправляющихся; льготы последних аналогичны тем, которые в работных домах арестанты низшего разряда имели перед арестантами высшего. Тюремная администрация была следующей: все тюрьмы должны были быть в подчинении Государственного надзирателя правосудия, который в каждой губернии по представлению гражданских и уголовных палат утверждает уездного надзирателя за всеми тюрьмами губернии; тюрьмами управляют тюремщики, назначаемые уездным надзирателем.
Екатерининские тюремные преобразования шли с трудом. Приказы не имели достаточных средств для создания всех родов учреждений в каждом губернском городе. В местностях, где были организованы работные и смирительные дома, экономические соображения удерживали перевес над пенитенциарными целями, потому для обеспечения успешного хода работ в них задерживались даже те, кто был приговорен к ссылке в Сибирь или к каторжным работам.
Екатерине II так и не удалось внести улучшения в тюремную жизнь и создать некоторую определенность в вопросе тюремного заключения, а собственноручно написанный ею Устав о тюрьмах так и остался неосуществленным. В XVIII в. не произошло коренного поворота к пенитенциарным реформам. Лишь немногие из арестантов оставались на попечении казенных домов, основная же их часть направлялись на различные государственные и частные работы.
В целом за 150 лет (середина XVII – конец XVIII вв.) наказание в виде лишения свободы от одной, законодательно неопределенной формы («тюрьмы»), претерпело процесс усложнения, и к концу XVIII в. приобрело следующие разновидности: тюремное заключение, ссылка в каторжные работы, содержание в смирительных и рабочих домах; определенным образом свобода ограничивалась также ссылкой на поселение (житье). Кроме того, преступники заключались в монастырские тюрьмы, подробно описанные М. Н. Гернетом[41]. Такое многообразие будет с этих пор характерным для России. Однако вопросы назначения и исполнения лишения свободы в систематизированном виде еще около 100 лет не найдут своей правовой регламентации, что неизбежно порождало «большой произвол в тюремном деле».
Необходимо отметить, что для Российского государства на протяжении многих веков была характерна тюремная система содержания осужденных к лишению свободы. Тюрьма с самого начала своего создания и до настоящего времени является основным видом пенитенциарных учреждений во всем мире. Россия в этом отношении также не стала исключением.
Исторически развиваясь, тюрьмы XVI–XVIII вв. можно определить как государственные или частные (каменные, деревянные, земляные) постоянные или временные здания, исполнявшие уголовные наказания в виде лишения свободы на срок или пожизненно, реализовавшие меру предварительного заключения и осуществлявшие транзит заключенных[42].
Монастырские тюрьмы, по определению М. Н. Гернета, это места заключения при монастырях, с одной стороны, в виде монашеских келий обычного типа, с другой – в виде казематов внутри стен или в подвалах под церковными полами и в погребах или, наконец, в виде специально оборудованных тюремных зданий внутри монастырских стен[43].
