Наши израильские коллеги Ори Коэн и Дорон Фридман с сотрудниками из Франции показали, что при использовании функциональной магнитно-резонансной томографии возможно считывать намерение к действию. Затем его можно напрямую переводить на уровень моторных команд человекообразного робота, который преобразует их в телесные действия, в то время как испытуемый наблюдает за экспериментом глазами робота20. Этот процесс основан на порождаемых волевым усилием зрительных представлениях движения, позволяющих испытуемому, «действуя прямо из я-модели»21, удаленно управлять со сканера в Израиле роботом во Франции.
Философу эти технические новшества интересны по нескольким причинам – не только с точки зрения этических последствий, но и потому, что они представляют собой исторически новый способ действий. Я ввел понятие «ФМС-действия» для его описания. Это такие действия, которые человек инициирует используя исключительно я-модель в мозгу. Конечно, для сложных действий потребуется обратная связь – например возможность видеть через видеокамеры робота и, возможно, подправлять движения в реальном времени (что сегодня далеко от осуществления). Но главное, что первопричиной действий оказывается уже не тело из плоти и крови, а я-модель в нашем мозгу. Мы симулируем действие в я-модели, во внутреннем образе своего тела, а машина его выполняет.
Что показывают такие эксперименты? С одной стороны, очевидно, что феноменальная я-модель часто является важной частью иерархии контроля: это абстрактный инструмент. Феноменальная я-модель – это средство предсказания и слежения за определенными критическими аспектами такого процесса, при котором организм производит гибкое адаптивное поведение. С другой стороны, я-модель высокопластична, поскольку в нее могут временно интегрироваться некоторые репрезентации объекта, внешнего по отношению к телу. Таким объектом могут быть, например, молоток или клещи – ведь принципиальная способность включать в себя относится, как мы видели во введении, не только к резиновой руке. Эта способность распространяется на инструменты вообще – продолжения телесных органов, которыми требуется управлять для разумного целенаправленного поведения. Я-модель – это функциональное окно, через которое мозг взаимодействует с телом как целым – и наоборот.
Когда палки, камни, грабли или механическая рука становятся продолжением тела, я-модели тоже приходится разрастаться. Система тело-плюс-орудие может как целое включиться в иерархию мозгового управления, только если существует интегрированная репрезентация тела-плюс-орудия. Иначе говоря: как можно научиться разумно – то есть гибко и согласно контексту – использовать орудие, не интегрировав его в свое осознаваемое Я? Осознаваемая я-модель – это виртуальный орган, позволяющий нам присвоить обратную связь, инициировать процессы управления, поддерживать их и гибко адаптировать. Феноменальное переживание обладания соответствует гипотезам о том, какие части реальности подконтрольны нам в данный момент. Одни элементы цепи управления материальны (как мозг и орудия), другие виртуальны (как я-модель и симуляция целевого состояния).
Рис. 20. Действия я-модели. Испытуемый лежит в ядерном магнитно-резонансном томографе в израильском институте Вейцмана. Через очки с экраном он видит аватар, также лежащий в установке. Целью является создание иллюзии, что человек воплощен в этом аватаре. Моторные образы испытуемого классифицируются и переводятся в моторные команды, приводящие в движение аватар. После тренировки подопытным удавалось управлять находящимся во Франции роботом «прямо силой мысли» через Интернет, при этом они видели обстановку во Франции посредством камеры робота. Иллюстрация любезно предоставлена с позволения Дорона Фридмана и Ори Коэна, 2012.
Роботы – это орудия, и потому удается на время включить целого робота или виртуальное тело (аватар) в феноменальную я-модель и контролировать их. Выше я говорил, что люди (а иногда и другие животные) часто стремятся контролировать поведение или психическое состояние других. Мы «превращаем в инструмент» и «хватаем» друг друга, берем иногда в кабалу (Leibeigene). Люди стремятся расширить сферу своего влияния – не только с помощью камней, палок, граблей и механических рук, но и с помощью мозгов и тел других людей. Между тем классический термин «одержимость» может относиться и к роботу, удаленно управляемому чьим-то разумом. Робот временно одержим – не дьяволом и не демоном, а кое-кем, может, и похуже – сознающим себя человеческим существом. Эта классическая тема открывает еще более широкую перспективу по вопросу, коротко затронутому ранее: что, собственно, происходит, когда мы просыпаемся утром, когда возникает осознаваемая я-модель? В этот самый момент биологический организм оказывается одержим собой, порабощен собственной психикой, своими осознанно переживаемыми целями и желаниями.
Робот-анархист
В разделе о «чужой руке» мы видели, что часть тела вполне способна выполнять разумные и целенаправленные действия, которые ее владелец производить не намеревался и своими не считает. Что мы почувствуем, если аватар или робот, с которым мы временно отождествились через я-модель, вдруг сделает что-то, чего мы делать не хотели?
Представьте, что вы лежите в аппарате МРТ, удаленно управляя роботом, видя его глазами и даже чувствуя обратную связь от рук и ног робота при их движении. Вы чувственно идентифицируетесь с роботом и в то же время свободно действуете в присутствии других людей. Вдруг в комнату входит новый муж вашей бывшей жены.
Несколько месяцев назад этот человек разрушил все ваши планы и личную жизнь. Вы снова чувствуете прежнюю обиду, боль, внутреннюю пустоту и экзистенциальное одиночество, постигшее вас после развода. В вас самопроизвольно возникает агрессивное побуждение, фантазия о применении силы. Вы пытаетесь взять себя в руки, – но не успеваете подавить моторных образов, которые сопровождали ваши фантазии, и робот убивает мужчину одним мощным ударом. Вы уже восстановили управление и способны отступить на несколько шагов. Субъективно вы чувствуете, что совершенно не могли управлять своими действиями. Но что, если вы – с чисто объективной точки зрения – все же потенциально могли бы успеть подавить агрессивный импульс? Как это определить? Несете ли вы этическую ответственность за последствия действий робота?
Вполне возможно, что поначалу перевоплощение в робота или аватар будет «неглубоким», потому что не даст такой автономии, какую обеспечивает биологическое тело. Возможно, наша способность контролировать импульс окажется слабее или управление чуть менее точным, возможно, у нас не будет того, что я в другом месте назвал «автономией вето», – способности сдерживать или прерывать запланированные, преднамеренные и даже начатые телесные действия в пределах определенных временных рамок22. Помните обсуждение «блуждания мысли» и понятия «психической автономии» в главе 4? Отвлечение внимания, «отключки» и случайные эпизоды блуждания мысли могут стать опаснее, если наша я-модель будет напрямую связана с искусственной средой и новыми инструментами. В таком случае понятия ответственности для человека в виртуальной среде или слитого с роботом окажутся несколько иными, чем ныне, в «обычной жизни». Важнее всего будет как можно раньше определить возможные виды риска и вовремя принять предохранительные меры23.
Кроме этических проблем существует еще один важный аспект: прямая связь феноменальной я-модели человека с искусственной средой – это технология сознания нового типа. Сейчас ее воздействие еще невелико и остается немало технических проблем. Однако, как и в первом нашем примере с взрывным развитием психоактивных веществ, вполне вероятно, прогресс пойдет быстрее, чем мы ожидаем. Что мы станем делать, когда система воплощения в виртуальную фигуру или робота заработает в один прекрасный день безупречно, давая много степеней свободы в реальном времени? Какие новые состояния сознания откроются, когда станет возможным с помощью компьютера и прямой стимуляции мозга послать данные обратной связи, минуя биологическое тело, прямо в я-модель? Какие новые формы межсубъективности и кооперации возникнут, когда станет возможным соединить несколько человек и их я-моделей через общий интерфейс «мозг-компьютер» и, может быть, сплавить их воедино?
Какое состояние сознания – благо?Допустим, что жизнь после смерти существует. Эта жизнь не ограничена временем, длится вечно, и в ней по-прежнему существует сознательный опыт. Есть лишь одно существенное отличие: посмертный сознательный опыт вы можете выбирать лишь из того набора субъективных переживаний, которые испытали в нынешней жизни, – после смерти новых переживаний нет. С другой стороны, до смерти вы прошли через множество внутренних переживаний и состояний сознания, причем некоторые из них активно создавали сами, отправившись в кино или в поход, читая книги, принимая те или иные вещества или участвуя в медитациях. В сущности, большую часть сознательной жизни мы так или иначе заняты поиском состояний сознания, которые переживаем как приятные или ценные. Будем считать самой малой единицей сознательного опыта одно субъективное мгновение. Мы всегда переживаем одно мгновение, поскольку, если присмотреться, живем от одного осознаваемого мгновения к другому. При этом большинство ищет «значимого сейчас», этих маленьких «идеальных» мгновений счастья или переживания смысла.
