Некоторые издания соединяли сведения о жизни министра с выдержками из наиболее известных его речей. Так, в Петрограде не ранее июня была выпущена брошюра «Сын Великой Русской Революции Александр Федорович Керенский. Его жизнь, политическая деятельность и речи»[41]. В этой наспех составленной публикации коротко излагалась биография министра и цитировались – иногда весьма подробно – его выступления и приказы.
В 1917 году жизнь вождей стала предметом интереса публики и описаний биографов, но ни один деятель Февраля не удостоился такого количества популярных жизнеописаний, как Керенский. Это объясняется и особым общественным интересом к личности министра, и значительными финансовыми ресурсами, инвестированными в его прославление, и политическими потребностями тех сил, которые его поддерживали. Наконец, среди писателей и публицистов было немало искренних сторонников известного политика – они охотно и творчески превозносили его, получая соответствующие заказы, а может быть, и инициируя их.
Первым биографом Керенского стал Василий Васильевич Кирьяков (1868–1923). Его очерки, вышедшие в 1917 году, были подготовлены и опубликованы при содействии Керенского, а возможно, и по его просьбе. Автор был давно знаком с революционным министром. Народный учитель, активист общественных учительских организаций и известный в радикальных кругах публицист, Кирьяков стал в 1905 году видным деятелем Всероссийского крестьянского союза, он избирался во II Государственную думу[42]. Когда руководители Крестьянского союза были арестованы и отданы под суд, Керенский в качестве адвоката защищал Кирьякова. Они и впоследствии поддерживали отношения. В 1917 году Кирьяков печатался в изданиях трудовиков, а осенью взял на себя руководство петроградской газетой «Народная правда», выпускавшейся сторонниками Керенского на американские средства[43]. Весьма вероятно, что биографии министра, подготовленные этим автором, были составлены по заказу самого министра или его сотрудников.
В популярном иллюстрированном журнале «Нива» в мае 1917 года Кирьяков опубликовал специальный очерк, посвященный дореволюционной деятельности Керенского, сопровождавшийся фотографиями министра, в том числе и портретом, сделанным уже после революции[44]. Повествование о жизненном пути политика не было завершено журналом; читателям сообщалось, что автор очерка готовит к печати в издательстве «Народная власть» специальную брошюру, посвященную жизнеописанию «борца за свободу». В ней предполагалось изложить действия министра и «в светлые дни революции, как гения русской свободы»[45]. Действительно, в этом петроградском издательстве, созданном правыми эсерами, Кирьяков вскоре опубликовал (под псевдонимом «В. В-й») брошюру «А. Ф. Керенский»; в ней также была воспроизведена фотография Керенского-министра. Первые главы представляли собой переработанный и сокращенный вариант очерка, опубликованного ранее в «Ниве». Работу над брошюрой автор завершил в первой половине мая и довел повествование о жизни министра до этого времени. В свой текст Кирьяков включил собственные воспоминания о встречах с Керенским, газетные публикации эпохи революции, документы из архивов полиции (очевидно, последние были предоставлены сотрудниками министра). Автор подробно цитировал некоторые важные речи политика – стилистически неоднородный текст биографии порой превращается в плотную подборку цитат.
В описании Кирьякова его герой – «первый гражданин свободной России, первый народный трибун-социалист, первый народный министр юстиции, министр правды и справедливости». Керенский для Кирьякова не только главный лидер Февраля, но и важный символ революции: «Словом, нет теперь популярнее человека, нет известнее имени Александра Федоровича Керенского. Оно стало и у нас, и за границей как бы благородным символом благородной Великой Русской Революции»[46].
По сравнению с другими биографиями Керенского, изданными в 1917 году, тексты Кирьякова – наиболее «народнические» и «морализующие». В его жизнеописании министра можно встретить и тему «неотплатного долга» интеллигенции, и романтизацию многострадального «народа», им присуща этизация социальных, политических проблем и романтизация «борца за свободу». Эти тексты – откровенно партийные: автор стремится привлечь читателей на сторону социалистов-революционеров. Биография политика описывается Кирьяковым как неразрывная часть истории революционного движения, изложенной с позиций правых эсеров (не только большевики, но и некоторые умеренные социалисты, в том числе и однопартийцы автора, оцениваются им критически). Своего героя Кирьяков описывает как носителя народнического мировоззрения, который демонстрирует редкий политический дар лидера, позволяющий ему осуществлять особую связь с народом: «А. Ф. Керенский умеет заглянуть в самую душу народа, всколыхнуть в ней своими речами все таящееся великое и святое, слиться сам с ней в творческом процессе и тем навсегда притянуть ее к себе»[47].
Данные Кирьяковым портретные характеристики выделяют энергию политика и его искреннюю преданность революции: «Бурный и порывистый в движениях и речах, он весь – огонь, весь революционное чувство. Близкие друзья говорят про него: “Не ходит, а бегает; не говорит, а стреляет”»[48]. Психологическая же характеристика лидера должна была показать читателю, что герой повествования Кирьякова может обладать и удивительным даром предсказания, который и делает его вождем революции: «Особенность психики А. Ф. Керенского – нервная чуткость к политическим событиям, доходящая часто до предвидения их»[49].
Кирьяков был и автором популярных жизнеописаний тех ветеранов народнического движения, которые в 1917 году поддерживали Керенского[50]. В этих очерках используются те же приемы: через идеализированные биографии героев и мучеников, ветеранов движения, Е. К. Брешко-Брешковской и Н. В. Чайковского, автор описывает историю революционных организаций. И здесь Кирьяков пристальное внимание уделяет особой эмоциональной связи, с одной стороны, своих героев, выполняющих личный нравственный долг, и, с другой стороны, народа, который они стремятся освободить. Тема взаимной любви, любви революционеров к народу и ответной любви народа к своим героям-освободителям, играет большую роль в хорошо разработанном к тому времени жанре народнической политической агиографии, в котором работал Кирьяков, и эта же тема развивается им и в жизнеописании Керенского.
Другая брошюра, посвященная Керенскому, принадлежала перу Олега Леонидовича Леонидова (Шиманского, 1893–1951), профессионального прозаика, поэта, драматурга, переводчика, критика и публициста, который приобрел впоследствии известность как автор сценариев для знаменитых советских кинофильмов[51]. Во время революции Леонидов находился в рядах армии, однако, похоже, трудился преимущественно в качестве пропагандиста; как бы то ни было, воинская служба не мешала ему часто публиковаться. Леонидов имел возможность работать с полицейскими документами, пишет он и о своих личных встречах с Керенским – так что и в этом случае весьма вероятно, что министр содействовал выпуску своей биографии. Брошюра Леонидова «Вождь свободы А. Ф. Керенский» была опубликована московским издательством «Кошница» (тиражом 24 тысячи экземпляров); работа над первой редакцией текста завершилась в конце мая. Можно предположить, что эта брошюра пользовалась читательским спросом: вскоре вышло второе издание, которое было дополнено несколькими абзацами, освещавшими последующую деятельность военного министра; обложку второго издания брошюры украшал портрет Керенского. Работу над этой редакцией текста Леонидов завершил вскоре после создания в июле второго коалиционного правительства, когда Керенский уже стал министром-председателем.
Издательство «Кошница» опубликовало еще две пропагандистские брошюры Леонидова, они должны были способствовать укреплению дисциплины в армии[52]. Показательно, что в одном из этих текстов он ссылался на авторитет популярного министра, которого именовал «славным вождем», «вождем свободы». Леонидов писал: «…солдат обязан верить Керенскому и должен понять, [что] народный министр, первый и лучший друг народа, не станет злоупотреблять доверием страны и не пошлет на смерть ни одного солдата, если того не требует дело свободы»[53]. И в этих текстах автор стремится обосновать авторитет вождя, ссылаясь на его жизненный путь, на его революционные и патриотические заслуги: «Он защищал нас еще от царского произвола, когда за такую защиту ему грозила виселица, и он только чудом избег ее. Керенский защищает нас и теперь – от произвола тех гнусных предателей, которые, не дорожа ни Россией, ни свободой, сеют рознь в наших рядах»[54].
