Итак, мечта Дюбуа осуществилась. В слоях туфа на берегу реки Соло у поселка Триниль на Яве он нашел остатки скелета, принадлежавшего существу с признаками одновременно и обезьяны, и человека. Дюбуа счел это существо промежуточным типом между обезьяной и человеком. К названию Pithecanthropus , данному Геккелем, он добавил erectus — прямоходящий, поскольку бедренная кость явно указывала, что существо передвигалось в вертикальном положении.
Новые находки и исследования показали, что питекантроп является не промежуточным, «недостающим» звеном между человекообразной обезьяной и человеком, а нашим далеким примитивным предком, но заслуга Дюбуа не становится от этого меньше.
Мы не забудем и место, где было сделано открытие. Окрестности поселка Триниль малопривлекательны. Но там стоит камень с лаконичной и загадочной для непосвященного надписью:
P. e. — 175 м O — N — O — 1891/93
Мало кто приходит сюда и немногие понимают эту надпись, которая означает, что в 175 метрах отсюда на восток-северо-восток в 1891 — 1893 годах был найден Pithecanthropus erectus .
Этот камень и надпись на нем — не памятник, это постоянное напоминание о научном подвиге, о большом открытии, положившем начало разгадке тайны.
В пещерах и широких расщелинах горных отрогов издавна находил прибежище первобытный человек. С одной стороны до самого моря простиралась бескрайняя равнина, покрытая небольшими перелесками и густым кустарником, а с другой — далеко в глубь гигантского континента тянулись горные цепи.
На равнине первобытные люди добывали пищу, собирая плоды, клубни, луковицы и сладкие коренья. Здесь ловили мелкую и крупную дичь, с вожделением поглядывая на стада гигантских первобытных слонов и на отшельников-носорогов, — охотиться на них они пока не решались. Простые деревянные палицы и грубо обработанные камни или даже кости, которыми они пользовались в качестве оружия, были для этого совершенно непригодны, да и им самим еще не хватало ловкости и хитрости. Зато иногда удавалось подстеречь у водопоя диких лошадей, убить в зарослях гиену, вытащить из норы какого-нибудь грызуна, а то и захватить врасплох на берегу реки зазевавшегося гигантского бобра — трогонтермия. Часто преследовали первобытные люди и стада страусов. Однако настигнуть этих огромных птиц они могли, лишь загнав их в густой кустарник. Чаще всего им приходилось довольствоваться крупными яйцами, которыми были полны страусиные гнезда.
У входа в пещеру пылает большой костер. Люди очень заботятся о запасе сухих ветвей для него. Уже много времени прошло с тех пор, как они случайно овладели огнем. Это было после большой засухи, когда все вокруг высохло от жары. Острая молния, прорезав черное небо, расщепила и подожгла ствол сухого дерева. От падающих на землю горящих веток вспыхнула пожелтевшая трава, а ветер погнал огонь во все стороны. Это море огня не мог потушить даже начавшийся дождь. Несколько тлеющих угольков, которые люди, преодолевая страх, принесли в пещеру в полых костях, превратились в маленький костер, когда самые смелые положили на них немного сухой травы и веток. Сначала люди боялись огня — он больно кусал, если к нему неосторожно приближались. Но когда они научились обращаться с огнем и заметили, что от него исходит приятное тепло, он прогоняет темноту ночи и отпугивает хищных зверей, то подружились с ним.
Однажды люди очень испугались. Много дней с серого неба хлестали потоки дождя. Все вокруг промокло насквозь. В костер бросили последние сухие ветки. Языки пламени, похожие на нетерпеливых красных змей, жадно набросились на них. Но вскоре пламя стало спадать, гаснуть. Люди сидели на корточках вокруг потухшего костра, и глаза их были полны страха. Зачарованно смотрели они на тлеющие угольки, которые гасли один за другим. Обшарили всю пещеру, бросились наружу, пытаясь отыскать сухие ветви. К счастью, дождь начал стихать, но вот под нависшей скалой нашли несколько сучьев, до которых не добралась вода. С радостным ворчанием разгребли люди пепел костра и, собрав кучку еще тлеющих угольков, бросили на них несколько щепочек. Увидев пробивающиеся вверх маленькие язычки пламени, они испустили крик радости. Этот случай научил людей следить, чтобы для костра всегда было припасено достаточно сухих веток, так как сырые огонь не принимал и умирал под ними, если не был достаточно высоким и сильным.
Несколько мужчин расположились у входа в пещеру. Из обломков песчаника и кремня они мастерят грубые, простые орудия. Неподалеку лежат женщины, а вокруг них возятся малыши. Дети весело кричат, но голоса их не такие звонкие и высокие, какие мы привыкли слышать при выражении радости, а грубые и резкие.
Возможно, именно из-за шумной возни детей мужчины прервали свое занятие и вышли из пещеры. Осторожно, крадучись, продвигались они вперед, неотрывно следя за всем, что происходит вокруг. Малейшее движение, самый слабый звук не оставались без внимания — ведь повсюду их подстерегали опасности…
Люди шли долго и не заметили, как солнце склонилось к горизонту. На опушке густого леса они обменялись жестами и простыми, но понятными для них звуками и осторожно углубились в заросли кустарника. Местами ветви переплелись, и люди с трудом пробирались сквозь них. Но вот заросли поредели. Когда полоса мелколесья была уже почти позади, один из шедших вдруг остановился, с ужасом глядя под большой куст, потом в страхе закричал и бросился бежать. Соплеменники уже мчались следом. А за ними по пятам несся огромный саблезубый тигр-махайрод. Это был похожий на современного тигра хищник с торчащими из пасти саблевидными клыками.
Первобытные люди недолго бежали вместе — очень скоро они рассыпались в разные стороны, потеряв друг друга из виду.
Но саблезубый тигр не упускал намеченной жертвы. Он настиг человека, сбил его с ног и загрыз.
А остальные продолжали бежать.
Сгущались сумерки, на потемневшем небе загорелись первые звезды. Ужас гнал людей все дальше через кустарник по заросшей травой равнине. Они уже перестали ориентироваться и не знали, куда загнал их страх.
Опустилась ночь, и тут пришло спасение. Один за другим люди замечали вдалеке светящуюся точку. Теперь они знали, куда идти, — ведь это свет пылающего в их пещере костра.
Минули десятки тысяч лет, и сюда пришли ученые, наслышанные о «горе драконовых костей» в общине Чжоукоудянь, примерно в 40 километрах от Пекина. Здесь в пещере была обнаружена стоянка китайского первобытного человека.
Палеонтологическими исследованиями в Китае последние десятилетия занимались шведы, в первую очередь (если не считать шведских миссионеров) шведский геолог И. Г. Андерссон, приглашенный в 1914 году тогдашним китайским правительством на должность советника по геологии и горной добыче. Его исследования и легли в основу изучения китайского первобытного человека.
Весной 1918 года, будучи в Пекине, Андерссон узнал, что под Чжоукоудянем есть «гора куриных костей», в которой находят ископаемые мелкие кости, и посетил это место. Вскоре вместе с палеонтологом О. Здански они начали первые раскопки. Это было в 1921 году. Позже выяснилось, что для раскопок более интересна расположенная поблизости «гора драконовых костей», где находили крупные кости и множество зубов. Исследователи перенесли свои изыскания туда и обнаружили не только кости оленей, трехпалых лошадей, медведей, диких свиней и других животных, но и несколько осколков кварца, совершенно чужеродного минерала в этой известняковой скале. Только человек мог их принести, чтобы сделать какие-то орудия. Именно тогда Андерссон и сказал, что здесь погребен первобытный человек и его остается только открыть. Предсказание Андерссона сбылось. Среди огромного количества самых разнообразных костей и зубов Здански обнаружил два зуба, которые, как он считал, могли принадлежать человеку.
Сообщение Здански чрезвычайно заинтересовало еще одного ученого — канадца Дэвидсона Блэка, профессора анатомии в Пекинском медицинском колледже, который во время учебы в Манчестере у выдающегося антрополога Дж. Эллиота Смита занимался проблемой происхождения человека. Блэк считал, что именно Азия явилась колыбелью человечества, и с радостью принял предложение занять должность профессора в Пекине. Исследовав зубы из Чжоукоудяня, Блэк подтвердил, что они действительно принадлежат человеку, однако, по его мнению, относятся к очень отдаленной геологической эпохе.
Дэвидсон БлэкБлэк считал, что на месте находки в Чжоукоудяне следует немедленно начать более широкие раскопки. Раздобыв необходимые средства и заручившись поддержкой Китайского института геологии в Пекине, которому Блэк пообещал, что научная обработка находок будет осуществлена в Пекине и все они останутся в Китае, ученый начал работы.
