Легенды о «потопе», действительно, были обнаружены исследователями в фольклоре и мифологии аборигенов Австралии. Еще большая «награда» ждала ученых, когда они обратились к преданиям и мифам жителей Океании. Уже в 1837 году собиратель фольклора полинезийцев Моренхут заявил: предания жителей Полинезии неопровержимо свидетельствуют о том, что островитяне были очевидцами грандиозной катастрофы, погубившей материк в Тихом океане.
Моренхут был фанатичным сторонником гипотезы, согласно которой в Тихом океане когда-то существовал континент. И потому его выводы вызвали сомнение у очень многих ученых. Однако легенды о потопе и гибели материка в океане были записаны и после Моренхута на многих островах Полинезии. Так, древняя гавайская легенда, «переданная от бесчисленных поколений», повествует о том, что когда-то в Тихом океане существовал огромный континент, называвшийся «Ка-Хоупо-о-Кане», т. е. «Солнечное сплетение Кане» (Кане — гавайская форма имени великого бога полинезийцев Тане, дарителя жизни и света). Континент включал в себя все острова Полинезии, от Новой Зеландии до Гавайев, а также архипелаг Фиджи. Но вот начался потоп, именуемый «Каи-а-Ка-Хина-Алии» — «Океан, который поверг вождей». Его воды залили весь континент «Ка-Хоупо-о-Кане», и только горные вершины остались на поверхности — это нынешние полинезийские острова и Фиджи. Лишь немногие люди спаслись от гибели благодаря мудрому волшебнику по имени Нуу.
Предание о потопе, записанное французским фольклористом Кайо на одном из коралловых атоллов архипелага Туамоту, гласит следующее: «Вот рассказ о предках жителей атолла Хао. Сначала было три бога: Ватеа Нуку, Тане и Тангароа. Ватеа создал землю, и небо, и все, что находится на них. Ватеа создал плоскую землю, Тане поднял ее, а Тангароа ее держал. Имя этой земли было Гаваики.
Когда земля была создана, Тангароа создал человека по имени Тики и жену его по имени Хина. Хина была сотворена из бока Тики. Они жили вместе, и у них родились дети.
Люди стали творить зло на этой земле — и Ватеа был разгневан их делами. Ватеа повелел человеку по имени Рата построить лодку, которая бы послужила ему укрытием. Эта лодка была названа Папапапа-и-Хенуа (“Плоская Земля”) — она должна была укрыть Рату и его жену, которую звали Те Пупура-и-Те-Таи, а также троих их детей с женами.
С верхнего пространства, с неба, полился дождь, и земля наша была залита водой. Гнев Ватеа сломал двери неба, ветер был спущен с цепей, дождь полился потоками — и земля была разрушена и залита морем. Рата, жена его и трое детей с женами укрылись в лодке и через шестьсот эпох, когда вода спала, вышли из нее. Они были спасены, как спасены были звери и птицы, животные, что ползают по земле и летают в пространстве над нею.
Прошло время — и земля наполнилась людьми…» (полный перевод «Рассказа о предках жителей атолла Хао» опубликован автором этой книги в переводе с туамотуанского языка в монографии «Сказки и мифы Океании», М., «Наука», 1970).
Сюжет «Рассказа» удивительно похож на историю «всемирного потопа», рассказанную в Библии. Не является ли рассказ о потопе просто «перелицовкой» библейской легенды? Однако Кайо, записавший подобные предания и на других островах Туамоту (а этот архипелаг меньше других был затронут влиянием европейской культуры), утверждает, что и легенда острова Хао, и «другие традиции потопа содержат много слов, которые теперь туземцы не понимают», так как эти слова являются архаизмами: они вышли из употребительной речи и сохранились лишь в древних преданиях. По словам жителей Туамоту, легенды рассказывались их предками «еще до появления европейцев». Скорее всего, у полинезийцев существовали оригинальные предания и мифы, рассказывающие о затонувших землях, которые затем были переосмыслены в духе Библии: иначе ничем нельзя примирить «древность легенд» и явно библейские мотивы, в них присутствующие.
Зоогеография, антропология, фольклористика… Быть может, в пользу былого существования материка в Тихом океане говорят не только двуутробки и ящерицы, форма черепов и смутные предания, но и вещественные памятники культуры? Если материк затонул уже на памяти человечества, нельзя ли пойти дальше, сказав «а», сказать и «б», — нельзя ли допустить, что материк этот был заселен народом — или народами, — достигшими не только «известной степени культуры», как предполагал Мензбир, но и обладавшими самобытной развитой цивилизацией, которой был нанесен смертельный удар катастрофой, погубившей «Тихоокеанскую Атлантиду»?
Этой точки зрения придерживались упоминавшийся нами Моренхут, знаменитый мореплаватель и ученый Дюмон-Дюрвиль, спутник Кука натуралист Форстер и многие другие исследователи Океании. В самом деле: в культуре и жизненном укладе жителей островов Океании, в особенности полинезийцев, сочеталось, казалось бы, несовместимое. С одной стороны, это были «дикари», не ведающие металлов и гончарного производства, не брезгующие людоедством, не знающие лука и стрел, ходящие полуобнаженными (поэтому Л. Г. Морган считал, что полинезийцы находятся на еще более низкой стадии развития, чем австралийцы). Но, с другой стороны, когда ученым стали известны лучше как сами полинезийские острова, так и внутренняя жизнь полинезийской общины, выяснилось, что здесь процветает великолепное искусство резьбы по дереву, что мифология и космогония мнимых «дикарей» столь же сложна, поэтична и величественна, как древнегреческая или древнеиндийская, и что в искусстве вождения судов в открытом океане жители Полинезии превзошли и финикиян, и римлян, и викингов и по праву могут считаться лучшим народом-мореплавателем нашей планеты. Почти на всех островах Полинезии — даже безлюдных! — можно найти величественные сооружения из камня и коралловых плит, платформы и храмы, а на многих островах — и огромные статуи из камня. Причем эти храмы и изваяния по архитектуре и стилю напоминали аналогичные монументальные постройки, найденные далеко за океаном, в Мексике и в особенности в Южной Америке, относящиеся ко временам инков и к гораздо более древним эпохам.
Не являются ли полинезийцы потомками создателей великой культуры, существовавшей на землях «Тихоокеанской Атлантиды»? Культуры, которая дала начало цивилизациям доколумбовой Америки? После гибели материка она пришла в упадок, и полинезийцы, разобщенные и разделенные океанскими просторами, стали постепенно утрачивать наследие предков, «деградировать» — отсюда и такое причудливое сочетание самых примитивных форм культуры с достижениями высоких цивилизаций, которое мы находим у полинезийцев. И, пожалуй, наибольшие контрасты в этом плане можно видеть на острове Пасхи, или, как его называют местные жители, «Те-Пито-о-те-Хенуа» — Пуп Земли.
Адмирал Роггевен, открывший остров в 1722 году, удивлялся тому, что огромные, «обладающие высотой по крайней мере в тридцать футов» идолы, высеченные «из камня в виде людей с длинными ушами и короной на голове», изваянные «весьма искусно», были изготовлены островитянами, не имевшими «ни тяжелых, толстых бревен, чтобы сделать орудия, ни достаточно прочных канатов». (Этот вопрос, кстати сказать, не решен окончательно и по сей день, хотя со времен Роггевена прошло более 250 лет.) Следующая экспедиция, посетившая остров Пасхи в 1770 году, обнаружила, что островитяне пользуются самобытной письменностью (загадка письмен «Пупа Земли», так называемых кохау ронго-ронго, «говорящих дощечек», также не решена).
Зачем понадобилось создавать письменность жителям крохотного, всего-навсего в 117 квадратных километров, острова — людям, носившим лишь набедренные повязки, враждовавшим между собой, считавшим изысканным «лакомством» мясо детей? Еще больше вопросов возникает в связи со строительством и транспортировкой статуй. В различных частях острова Пасхи обнаружено около 500 огромных изваяний. Еще полторы сотни, оставшиеся незаконченными, находятся в каменоломне кратера вулкана Рано-Рараку («вулкан Скребущих») — в каменоломне найдены сотни тесел из камня, с помощью которых изготовлялись статуи.
«Нигде мы не находимся под таким обаянием чуда, как здесь, с того момента, как глаза научаются видеть. Большинство статуй еще не вполне высечено из скалы и нередко покрыто лишайником или поросло травой или папоротником, — пишет о каменоломнях английская исследовательница Кэтрин Раутледж, более года проведшая на острове Пасхи, пытаясь проникнуть в его тайны. — Сначала зрителя поражает какая-нибудь выдающаяся вперед фигура. Но, приглядевшись, он с изумлением видит, что стены по обе стороны сплошь покрыты идолами, а что над ним в нише стоит какая-нибудь другая гигантская фигура; она смотрит вниз, и оказывается, что нога ее покоится на огромном лице».
Самая большая из статуй острова Пасхи (и во всей Океании) имеет почти 21 метр в длину (голова ее — 11 метров, а нос четырехметровой длины!). Правда, статуя эта осталась лежать в каменоломне. Но другие статуи, весящие десятки тонн, были доставлены из каменоломен к побережью океана и водружены на каменные платформы (называемые островитянами «аху»), длина которых достигала 60 метров, а высота — трех. Более того: голова каменного гиганта увенчивалась «пукао», огромным цилиндром, также из камня, но только красного цвета (эти «шляпы» высекались в другой каменоломне, расположенной в кратере вулкана Пуна-Пау).
