Но надо сказать, не всегда отношение моряков к птицам столь доброжелательно. Так, в 1959 году некое торговое судно, выполняя заказ одного из немецких зоопарков, перевозило в трюме не совсем обычный груз - альбатроса. По пути в Германию судно остановилось в Ливерпуле для починки двигателя во время плавания в нем возникли небольшие неполадки. Команда сошла с корабля, проклиная на чем свет стоит "чертову птицу", ответственную, как они полагали, за неудачи пути. А после того как днем позже альбатрос скончался в своей клетке, капитану пришлось набирать новую команду - прежние моряки решили, что перед гибелью птица прокляла корабль.
Также у моряков существует запрет на перевозку... кроликов и свиней. И, как это ни странно, исследования, проводившиеся в 70-х годах, показывают, что еще тогда они свято верили в эти свои традиции и не отступали от них.
Во времена парусников свист считался "полутабу" - он вызывал ветер и разрешался только в штилевую погоду, когда усиление ветра было необходимо. Но не дай Бог засвистеть в шторм! (Не отсюда ли берет начало сухопутная поговорка: не свисти - денег не будет?)
Другой способ воздействия на ветры с целью "утихомирить" их состоит в том, чтобы бросить за борт судна монетку, - считалось, что это успокаивает разбушевавшуюся стихию.
Но все это были поверья, относящиеся к погоде, удаче-неудаче и прочим "природным" факторам. А что бы вы сказали, увидев "политический барометр", показывающий состояние дел в международной политике? Невозможно? Посмотрим, что вы скажете, услышав историю о барабане адмирала сэра Френсиса Дрейка.
Давно известно, что барабан Дрейка обладал и обладает многими таинственными свойствами. Как и его хозяин, он был окружен множеством легенд и слухов. Говорят, что, умирая в Вест-Индии, Дрейк попросил перевезти себя в Плимут, в милую его сердцу Англию, которой он служил всю свою жизнь. С собой он взял лишь свой барабан. Адмирал попросил бить в этот барабан после его смерти каждый раз, когда Англия будет в опасности, - тогда он встанет из могилы и поможет своей стране.
Позже, однако, легенда изменилась. Стали утверждать, что Дрейк поведал перед смертью о чудесной способности своего барабана - якобы он сам будет издавать звучание, предупреждая об угрозе, нависшей над Британией...
Говорят, что барабан забил, когда сдавшийся англичанам Наполеон был перевезен в Плимут после знаменитой битвы при Ватерлоо. А в наше столетие он гудел по крайней мере трижды: один раз в 1914 году - в начале первой мировой войны; затем - в 1918 году, когда находился на борту британского военного судна, и третий раз - в 1940-м, во время разгрома британских войск в Дюнкерке.
Однако самое странное из всех трех происшествий, пожалуй, относится к 1914 году, когда более 1000 моряков британского ВМФ, находившихся на борту "Королевского дуба", отчетливо слышали барабанный бой, исходивший как бы ниоткуда. Дважды были предприняты попытки узнать, откуда происходят эти таинственные звуки, но они результатов не дали. А барабан адмирала Великобритании сэра Френсиса Дрейка находился в это время за 800 миль от места события, в Баклендском аббатстве...
РОКОВОЙ БРИЛЛИАНТ
В Смитсоновском институте в Вашингтоне хранится бесценный бриллиант Хоупа. Его ледяное сердце искрится голубыми лучами. Он кажется безвредным. Тем не менее этот холодный сверкающий камень имеет зловещую кровавую историю, его бесстрастная красота привела к гибели более 20 человек.
На протяжении трех веков короли и бедняки, воры и куртизанки, взглянув на его великолепие, сходили с ума.
Его первой жертвой, по легенде, был индусский священник, подпавший под его чары 500 лет назад, вскоре после того, как алмаз был найден на реке Кистна в Юго-Западной Ивдии. Священник украл его со лба индийского идола, стоявшего в храме, но был схвачен и умер под пытками.
Алмаз появился в Европе в 1642 году. На этот раз он попал в руки французского контрабандиста Жана Батиста Тафернье. Он выручил за него достаточную сумму, чтобы купить себе титул и обзавестись состоянием. Сын Тафернье сильно проигрался и влез в долги, так что отец был вынужден распродать все, что заполучил. Тафернье снова отправился в Индию, чтобы еще раз попытать счастья, и был разорван на куски сворой диких собак.
В следующий раз алмаз оказывается в руках французского короля Людовика XIV, который приказал обработать его, в результате чего его вес уменьшился с 112,5 до 67,5 карата. Никеля Фуке, высокопоставленный чиновник, который позаимствовал бриллиант для правительственного бала, в 1665 году был обвинен в хищении и заключен в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Сам Людовик, король-Солнце, умер разбитым, несчастным человеком, когда его хваленая империя погрязла в войнах.
Еще три члена французской королевской семьи умерли, вправив бриллиант в корону, не подозревая, какой опасности подвергают себя.
Принцесса де Ламбалль, которая иногда появлялась в короне, была забита до смерти разъяренной толпой. Людовик XVI и королева Мария Антуанетта, наследовавшие корону, умерли на гильотине.
После, в 1792 году, когда в обстановке острейшей политической борьбы в Париже царила неразбериха, бриллиант снова пропал... почти на 40 лет.
Где он находился это время - остается только гадать.
Французский ювелир Жак Гело, говорили, жадно взирал на его красоту, пока не сошел с ума и не покончил жизнь самоубийством. Русский князь Иван Канитовский подарил его своей возлюбленной парижанке - и потом убил ее и себя.
Когда камень снова появился в поле зрения, голландский огранщик алмазов обработал его до теперешнего веса - 44,5 карата - и покончил жизнь самоубийством, когда алмаз украл его сын.
Бриллиант колесил по Европе, переходя из рук в руки, и, наконец, попал к Генри Томасу Хоупу, состоятельному ирландскому банкиру, который купил его всего за 30 тысяч фунтов стерлингов и дал ему настоящее имя. Его внук умер без гроша в кармане.
В 1908 году турецкий султан Абдула Хамид купил камень за 400 тысяч долларов. Он подарил драгоценность своей жене Сабайе и потом зарезал ее. Год спустя он потерял трон. Роковой бриллиант снова двинулся на запад, в Америку, где его купил за 154 тысячи долларов промышленный магнат Нед Маклин в 1911 году. На протяжении следующих 40 лет его младший сын Винсент был сбит машиной; Маклин разорился и умер в психической лечебнице; его дочь умерла в 1946 году от передозировки наркотика, а жена Эвелин пристрастилась к морфию.
Только американский ювелир Гарри Уинстон, купивший голубой камень у наследников семьи Маклин, избежал дурной участи. Может быть, потому, что передал его в Смитсоновский институт.
ВНЕЗАПНОЕ САМОВОЗГОРАНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Промозглым, холодным утром 5 декабря 1966 года Дон И. Госнелл из небольшого американского городка Каудеспорт, штат Пенсильвания, занимался своей обычной работой: записывал показания газовых счетчиков. Свой первый визит он нанес, пожалуй, самому уважаемому и всеми любимому человеку в округе - доктору Джону Ирвину Бентли, который вот уже более полувека был домашним врачом местных семейств и, уйдя в возрасте 92 лет на пенсию по инвалидности, все еще был способен самостоятельно обслуживать себя и передвигаться по дому на протезе.
Парадная дверь дома № 403 по Норт-Мэйн-стрит была закрыта, но не заперта. Дон Госнелл вошел в коридор, ведущий в гостиную, и окликнул хозяина. Несколько озадаченный молчанием старика, он тем не менее спустился в подвал, где был установлен счетчик газа. Странный запах, который он почувствовал, войдя в дом, становился все более резким "такой, знаете, сладковатый, какой бывает при включении нового масляного обогревателя". Казалось, источником запаха является светло-серый дымок, клубившийся в воздухе. На полу газометрист обнаружил аккуратную конусообразную кучку мелкого пепла высотой около 35 сантиметров - примерно столько могло бы высыпаться при неаккуратном обращении с мусорной корзиной. Госнелл задумчиво поковырял пепел ботинком - на полу в этом месте не было никаких других следов. Если бы он поднял глаза, то увидел бы, каким образом пепел попал в подвал: на потолке зияла неровная дыра с обугленными краями размером около полуметра на полтора, прогоревшая через пол первого этажа. Но он не посмотрел на потолок, а просто списал показания счетчика. Затем Госнелл поднялся наверх и направился в комнату доктора поинтересоваться, не нужна ли старику какая-нибудь помощь. Здесь дым был гуще, а доктора Бентли в комнате не оказалось. Дон Госнелл заглянул в прилегавшую к спальне ванную и остолбенел. Поперек прожженной в полу дыры лежал протез доктора. А рядом - то, что осталось от мистера Бентли: потемневшая от высокой температуры нижняя часть правой ноги в абсолютно целом ботинке. Сдерживая приступ тошноты. Дон Госнелл выбежал из дома и помчался в офис газовой компании - как позже вспоминали коллеги Госнелла, "он появился на пороге белый, как простыня". Задыхаясь от волнения, он выразил охвативший его ужас тремя словами: "Доктор Бентли сгорел..."
