Сименон принес его издателю Фейару. Тот сомневался в успехе книги, но согласился ее опубликовать. Более того, заказал писателю еще пять романов о Мегрэ. Все пять были написаны в течение месяца! Книги вышли в свет в 1931 г. И дело завертелось… Серию романов о Мегрэ Сименон создавал более сорока лет. Практически каждое произведение серии имеет прекрасно разработанный сюжет и отличается глубоким социально-психологическим анализом. Рассуждая о книгах про Мегрэ, Андре Жид даже назвал Сименона «Бальзаком нашего времени».
Жорж Сименон создал особое направление в детективной литературе – социально-психологический детектив.
Классический детектив первоначально выработал принцип полукомического изображения полицейских. Особенно это заметно по инспектору Лестеру у Конан Дойла – самодовольный глуповатый человек, не способный ни на логический анализ, ни на ведение расследования в целом; как правило, он постоянно мешает гениальному сыщику-любителю, а под конец присваивает себе всю славу победителя.
Жорж Сименон был одним из первых, кто создал образ полицейского – нормального человека: не дурака и не гения, с обычными чувствами и сомнениями, живущего и на работе, и в кругу семьи. Комиссар Мегрэ настолько реален, что мы можем даже коротенько рассказать его вырисовавшуюся на страницах многочисленных романов Сименона биографию.
Жюль Жозеф Ансельм Мегрэ родился в 1915 г. в деревне Сен-Фиакр под Матиньоном в семье управляющего поместьем графа Сен-Фиакра. Женился он совсем молодым, и хотя супруги всю жизнь прожили в любви и согласии, детей у них никогда не было. Их единственная родственница – сестра мадам Мегрэ.
Дом – главная опора в жизни Мегрэ. Там комиссара всегда ждут заботливая жена и вкусный обед (или ужин). Мегрэ чрезвычайно предан своей супруге, с которой он много лет прожил в Париже на бульваре Ришар-Ленуар. Когда комиссар вышел на пенсию, он купил домик в деревне и переехал туда с женой.
У комиссара самые заурядные мужские привычки. Так, он любит пропустить кружку-другую пива в ближайшем кабачке, не откажется от пары стаканчиков белого вина или рюмки. Доставляют ему удовольствие прогулки по весеннему Парижу и совместные походы с женой в кино. Словом, Мегрэ – типичный зажиточный французский обыватель, методично и умно выполняющий свои служебные обязанности.
Французский комиссар полиции резко отличается от его англоязычных (британских и американских) коллег. Не зря его метод исследования преступления называют интуитивным, в отличие от дедуктивного. Обыватель Мегрэ одарен удивительным чутьем на людей, поскольку отличается здравым смыслом и имеет огромный жизненный опыт. Занимаясь тем или иным преступлением, он в первую очередь старается понять, почему человек стал преступником, и дотошно изучает его прошлое. Мегрэ стремится не просто задержать преступника, для него гораздо важнее предотвратить преступление. Видимо, поэтому впервые в детективной литературе появился сыщик, способный сострадать неудачникам и проигравшим.
Часто, отыскав и отправив преступника для наказания, комиссар испытывает чувство ненужности такого результата, поскольку восторжествовал закон, но не справедливость! И это, должно быть, главное в образе Мегрэ: в мире капитала закон, каким бы справедливым он ни казался на бумаге, на деле чаще оказывается безнравственным по своей сути. Не может быть равенства между богатым и бедным, а следовательно, не должна быть равной их ответственность перед законом.
Римское право установило всеобщее равенство граждан перед Законом и тем самым ввергло человечество в тысячелетнюю ложь. Большевики в начале существования Советского государства попытались изменить это положение, но, абсолютизируя значение социального неравенства, пошли на еще большее преступление – месть побежденным и оправдание преступников они попытались прикрыть фиговым листком изначальной честности любого человека и социального преимущества бедных над богатыми.
Комиссар Мегрэ со справедливой опаской относится к миру богатых, в котором он видит питательную среду преступности, силу, которая способна разрушить личность. Но такой подход вовсе не ставит его в ряды социальных борцов за справедливость.
Популярность комиссара Мегрэ в XX столетии была необычайно велика. Детективные романы Сименона переведены более чем на сорок языков и изданы общим тиражом более пятисот миллионов экземпляров. Еще при жизни автора в 1966 г. в Делфзейле, где Жорж Сименон написал «Питера Латыша», комиссару Мегрэ был установлен памятник.
Любопытно – рассказать биографию Йозефа Швейка невозможно. Невзирая на бесконечные истории о встречавшихся ему людях и забавных событиях, искать в книге хотя бы косвенные сведения о том, кем он был до начала Первой мировой войны, когда, где и в какой семье родился, чем занимался, любил ли кого, учился ли где – бессмысленно. Даже предположения вроде того, что бравый человечек раньше был торговцем собак, весьма относительны.
Остановимся на том, что Швейк всегда был, есть и останется до скончания веков олицетворением выживания нормального, психически здорового человека в условиях идиотизма окружающего его мира. Не зря сферой его жизнедеятельности Гашек выбрал армию – самую заорганизованную структуру государственного бытия. И хотя Швейка в книге постоянно называют идиотом, на самом деле писатель поведал нам о глобальном идиотизме, которым проникнута каждая клеточка нашего существования в системе государства. Если быть еще точнее, бравый солдат Швейк есть подпольный анархист, противостоящий в меру данных ему способностей всеохватывающему и вседовлеющему чиновничеству, которое полагает себя смыслом и сутью государственной власти. А если быть еще точнее, то именно Ярослав Гашек наиболее полно и точно показал нам, что идиотизм государства проистекает не из его собственной природы, а из идиотической природы неумного человека (каковых подавляющее большинство), заполучившего волей случая хоть какую-то власть над другим человеком.
В критической литературе бравого солдата не раз уподобляли Дон Кихоту или Тилю Уленшпигелю. Сравнение это явно неправомерно. В отличие от идеальных героев Швейк, окажись он в системе власти, был бы ничуть не лучше самого распоследнего чиновника-взяточника. Он не высмеивает и не разоблачает этот мир, он в нем выживает, укрывшись за личиной идиота. Более того, рискну сказать, что в отличие от творений Сервантеса и де Костера, «Похождения бравого солдата Швейка» порождены неудовлетворенной и безмерной гордыней Ярослава Гашека, а Швейк является автобиографическим героем внутреннего «я» писателя.
Более верным является определение «Похождений бравого солдата Швейка» как плутовского романа, но и жизнь создателя книги иначе как к плутовскому роману не отнесешь. Будто сам Всевышний создал этого странного, неприспособленного к спокойной жизни плута.
Ярослав Гашек родился 30 апреля 1883 г. в Праге в учительской семье. Отец его, Йозеф Гашек, преподавал математику и физику в частной немецкой реальной гимназии, родом был из потомственных крестьян. Мать Катержина, урожденная Ярешова, была домохозяйкой. Ярослав стал старшим ребенком в семье, у него были еще брат Богуслав и сестра Мария – приемная сиротка, впоследствии много помогавшая Ярославу в сложных жизненных ситуациях.
Мальчику было тринадцать лет, когда умер отец. Семья впала в крайнюю бедность. А в пятнадцать лет Ярослав с согласия матери ушел из гимназии. Учебу он закончил в Чехославянском коммерческом училище. Именно тогда на каникулах юноша начал свои путешествия по Словакии, которые и подтолкнули его к литературному творчеству.
Сразу же по окончании училища молодой человек отправился бродяжничать по Австро-Венгрии. Он обошел Чехию, Словакию, Венгрию и Галицию. А дома в Праге вел настоящую богемную жизнь завсегдатая пивнушек, нередко оказываясь в полицейских участках.
Тогда же Гашек начал сотрудничать с периодическими изданиями. В основу первых рассказов легли его впечатления от похождений по империи. Как писатель он, казалось бы, не претендовал ни на славу, ни на особо крупные гонорары – был литературным поденщиком. Правда, фельетоны, юморески и памфлеты Гашека со временем стали пользоваться популярностью. При этом автор не стеснялся шаблонов, повторов и даже плагиата. Главное, чтобы платили деньги. В мире литераторов Гашека рассматривали как подмастерье при бездарных графоманах и, мягко говоря, не уважали.
К этому же периоду относится непродолжительное увлечение Гашека анархизмом. После месяца тюремного заключения, в котором он оказался за призыв к избиению полицейского, писатель разочаровался в этом движении. В целом к политике Гашек относился с иронией. Существует легенда о том, как он полемизировал сам с собой на страницах периодики двух враждовавших между собой политических партий.
