Годы болезни, одиночества и отстраненности от государственных дел окончательно сформировали характер Франца Фердинанда. Получился человек не из приятных – подозрительный, суровый, нервный, но в то же время очень целеустремленный, упрямый и авторитарный. Наилучшим определением характера Франца Фердинанда будет, наверное, слово «страстный» – поскольку ко всему, что считал в этой жизни важным, эрцгерцог относился со страстной увлеченностью. Любил охоту – и превратил ее в беспощадное истребление животных: по приблизительным подсчетам, за свою жизнь Франц Фердинанд убил около ста тысяч (!) зверей и птиц. (Смерть эрцгерцога от пули может даже показаться мистическим воздаянием за эту многолетнюю стрельбу.) Поссорился в молодости с мадьярскими офицерами, не желавшими говорить по-немецки за обедом, – и перенес эту неприязнь на весь венгерский народ. Познакомившись на балу, влюбился в графиню Хотек, уже далеко не юную, – и остался верен ей на всю жизнь. С детства глубоко религиозный, несмотря на выходки ранней молодости, наследник, которому к весне 1898 года удалось-таки справиться с туберкулезом, стал чрезвычайно набожным, считая избавление от болезни благословением Божьим.
О романе наследника престола, завязавшемся, по утверждениям его биографов, еще перед болезнью, стало известно не сразу. Согласно популярной, хоть и не стопроцентно достоверной версии, Франца Фердинанда выдал медальон, который он случайно забыл у своего дальнего родственника эрцгерцога Фридриха после очередного визита к последнему в Пресбург (Братиславу). Супруга Фридриха, эрцгерцогиня Изабелла, давно мечтала выдать за Франца Фердинанда одну из своих шести дочерей. Каково же было ее изумление и негодование, когда в забытом наследником медальоне она обнаружила портрет Софии Хотек – одной из своих придворных дам! Теперь стала ясна причина частых приездов Франца Фердинанда. Разразился скандал, и эрцгерцог, не собиравшийся отказываться от любимой женщины, был вынужден направить императору следующее письмо: «В отчаянной ситуации, в которой нахожусь уже давно, обращаюсь к отцовскому сердцу Вашего Величества с горячей просьбой об исполнении моего единственного… и самого сокровенного желания, от которого зависит все мое будущее существование, мое счастье и мой покой… Брак с графиней – единственная для меня возможность стать тем, кем хочу и должен быть: человеком, который верен своему призванию, счастливым человеком… Иной брак заключить не могу и никогда не заключу, поскольку не мог бы соединиться без любви с другой, сделав несчастными ее и себя, в то время как мое сердце принадлежит графине и будет принадлежать вечно. Доброе сердце Вашего Величества не может взять на себя ответственность за то, что станет со мною, если… мне не будет позволено жениться на графине… Ваше Величество изволило заявить, что мой брак нанес бы ущерб монархии. Позволю себе покорнейше заметить, что именно заключив этот брак, я смогу наилучшим образом исполнять свои обязанности по отношению к монархии…
Ваше Величество может быть уверено, что ему никогда не придется сожалеть о милости, которую мне окажет».
Чего только нет в этом письме – мольба, гордость, которую Франц Фердинанд вынужден подавлять, проявляя подчеркнутую покорность воле дяди-императора, пафос, которому позавидовали бы и бульварные романисты, даже элементы шантажа по отношению к Францу Иосифу – мол, если не позволите мне жениться на графине Хотек, Бог знает что со мной станет… История знает примеры отказа от короны из-за любви. Так, в 1936 году отрекся от престола британский король Эдуард VIII – поскольку общество, правительство и парламент не одобрили его намерение заключить брак с дважды разведенной американкой Уоллис Симпсон. Однако Франц Фердинанд был совсем другим человеком: он не собирался уступать право наследования.
Опасения, которые вызывал у Франца Иосифа морганатический брак наследника, были обоснованными с династической точки зрения. Если австрийское положение (статут) об императорской фамилии однозначно указывало на невозможность наследования престола потомками Габсбургов от неравного брака, то законы Венгерского королевства ничего подобного не предусматривали. Это означало, что «худородная» София Хотек не имела права стать австрийской императрицей, но вполне могла быть королевой Венгрии, а значит, и ее дети от Франца Фердинанда являлись бы полноправными наследниками короны св. Стефана. Возникшая таким образом секундогенитура (вторая линия наследования) рано или поздно исполнила бы давнюю мечту венгерских националистов и разделила дунайскую монархию – причем вполне законно – на два самостоятельных государства. Этого Франц Иосиф допустить не мог, а потому была изобретена церемония 28 июня 1900 года, на которой Франц Фердинанд провозгласил и скрепил своей подписью обязательство никогда не искать трона для своих будущих детей от брака с Софией Хотек – нив Австрии, ни в Венгрии. Сам эрцгерцог при этом сохранил все права и полномочия наследника престола.
1 июля 1900 года в Райхштаде (ныне Закупы на западе Чехии), где жила мачеха наследника, эрцгерцогиня Мария Тереза, состоялась свадьба Франца Фердинанда и Софии Хотек – наверное, самая скромная из всех свадеб габсбургских эрцгерцогов за много столетий. Из членов династии на ней присутствовали только упомянутая Мария Тереза и две ее дочери – сводные сестры жениха. Император, впрочем, проявил благосклонность, произведя в этот день Софию в княгини. Через несколько лет Франц Иосиф, который с чисто человеческой точки зрения ничего не имел против жены племянника, даровал ей титул герцогини фон Гогенберг. Но полноправным членом династии София Хотек не стала никогда.
Все эти династические тонкости, несомненно, задевали эрцгерцога – ведь они касались его супруги, а затем и детей, которых у них было трое: София, Макс и Эрнст (будущие герцоги фон Гогенберг). Но так ли уж много все это значило для наследника по сравнению с тем фактом, что на 37-м году жизни ему наконец удалось стать счастливым человеком? Выполнить другое свое заветное желание – стать императором – Францу Фердинанду д Эсте не будет суждено никогда.
Бельведер против Шёнбрунна
Замок Бельведер в южной части Вены, ставший официальной резиденцией наследника, понемногу превратился в центр власти, альтернативный императорским Хофбургу и Шёнбрунну. Вокруг Франца Фердинанда группировались политики, недовольные положением дел в стране и желавшие радикальных реформ. Эрцгерцог олицетворял для них надежду на сильную власть, был противовесом Францу Иосифу – как писал близкий к Францу Фердинанду словацкий политик Милан Ходжа, «рядом со… старым и усталым императором наследник трона представлял собой символ будущего».
Эрцгерцог, в отличие от своего дяди, не был человеком компромиссов, Его страстность проявлялась и в политике – особенно во всем, что касалось Венгрии, которую наследник считал воплощением зла в монархии, источником сепаратизма и нестабильности. Это убеждение было следствием не столько трезвого анализа ситуации, сколько ряда субъективных впечатлений, К ним можно отнести упоминавшиеся столкновения Франца Фердинанда с националистически настроенными мадьярскими офицерами, холодность и гордость венгерской аристократии, которую наследник наблюдал во время своих немногочисленных поездок в Будапешт, наконец, сложность венгерского языка, который Францу Фердинанду не удалось освоить, так что при своей болезненной подозрительности эрцгерцог не мог чувствовать себя уютно, когда вокруг разговаривали по-венгерски. Вступив на трон, он намеревался обойтись с Венгрией так, чтобы навсегда покончить с всевластием мадьярской шляхты и сделать наконец земли короны св. Стефана лояльными провинциями единой и гармоничной монархии Габсбургов.
Для этого после восшествия на престол Франца II (под этим именем намеревался править Франц Фердинанд) предполагалось назначить главой венгерского кабинета кого-нибудь из преданных трону мадьярских генералов, министра внутренних дел подобрать из политиков, представлявших национальные меньшинства, королевским указом ввести в Венгрии всеобщее избирательное право и затем, после избрания нового парламента, в котором мадьяры составили бы лишь одну из фракций, изменить венгерскую конституцию. Только после принятия всех этих мер, для проведения которых в жизнь Франц Фердинанд готов был даже ввести в Венгрии военное положение, новый король должен был короноваться в Будапеште. (Более ранняя коронация связала бы ему руки, поскольку составной частью древнего обряда являлась клятва короля в верности традиционным венгерским свободам.) Программа действий нового императора была разработана в тиши кабинетов и салонов Бельведера в 1910–1911 годах «альтернативным правительством» – кругом честолюбивых, в большинстве своем молодых гражданских и военных чиновников, окружавших Франца Фердинанда.
