Это проявилось в том, что в 60-е годы XV1 в. пап-приверженцев «оккультизма» сменили папы-его противники. Уже в булле Пия IV, вышедшей в 1562 г., были осуждены все виды ереси, включая и предсказания будущего. Правда, астрология в этой булле еще прямо не называлась, но кардинал Франческо Альбизи говорил о ней в 1566 г., как о «самом явном способе предсказаний», из чего следовало, что лица, занимающиеся ею, подлежат покаянию и изгнанию. А в булле 1586 г. уже прямо осуждались как все практикующие «иудейскую астрологию», так и те, кто просто обладает соответствующими астрологическими книгами. Предсказания погоды, разгула стихий и урожаев не запрещались. Но что касается прочего, то здесь папа был непримирим. По словам, буллы, один только Бог знает будущее, и даже демоны здесь не в силах состязаться с Богом. С этого времени астрология постепенно начала отступать из университетов, где прежде ее преподавали наряду с другими дисциплинами. В 1631 г. очередной римский папа подтвердил выводы буллы 1586 г., угрожая конфискацией имущества и даже смертью тем, кто ее игнорирует. Особенно порицались пророчества в политике и религии.
Вполне вероятно, что утрата былых симпатий церкви к астрологии в какой-то мере отражала и общий дух времени и самой науки, чей облик резко изменился в результате открытий Коперника, Галилея, Кеплера и Ньютона. Ведь эти и последовавшие за ними открытия наносили неотразимые удары той самой картине мира, в рамках которой создавались гороскопы, теряющие свою магическую прелесть в глазах ученого мира по. мере вступления науки во все новые и новые, некогда заповедные сферы природы. Да и само развитие капитализма побуждало почаще смотреть на землю, преображавшуюся прямо на глазах и с такой быстротой, что просто трудно было представить, как это светила со своей веками неизменной поступью могли бы объяснить бурный рост городов, громады заводов и многое иное.
Правда, и в более поздний период Нового времени находились «сведущие» в тайнах звездочетства тонкие знатоки человеческой психики. Такие, как Казанова, который не без успеха «использовал астрологию, обольщая женщин». Но, образно говоря, это уже были арьергардные бои на периферии сознания, в стороне от столбовой дороги прогресса, расстилавшейся перед «просвещенным» миром. А уж к началу нынешнего века, обещавшего человечеству больше благ, чем все предшествующие века, вместе взятые, престиж астрологии в глазах «образованного общества» и вовсе упал.
Авторитетнейшие ученые умы стали видеть в астрологии лженауку, мнимую науку, внушая внимающей им публике, что астрология «основывается на грубейшем заблуждении». Как бы подводя черту под этими суждениями и закрывая утратившую интерес тему, в одном из томов Французской энциклопедии, появившемся в 1898 г., был сделан не оставляющий сомнений вывод: «Трудно найти каких-либо ее приверженцев, кроме.мошенников, играющих на людской доверчивости, да и эти быстро исчезают». Однако все оказалось не так просто. Вслед за остроумцем Марком Твеном астрология нашего века могла бы сказать: «Слухи о моей смерти несколько преувеличены».
«Она не для широких масс» (зодиак и свастика)
Наступил XX век. Век, суливший человечеству золотые горы, обернувшиеся горами мертвых тел. Век, начавшийся с глухих раскатов англобурской войны и канонады на Балканах, переросшей в апокалипсический грохот мировой бойни.
Вместе с началом первой мировой войны воспрянула и сникшая, как казалось, астрология. Неожиданно широкую популярность приобрели астрологические колонки, которые стали регулярно печатать некоторые газеты. И если поначалу на них смотрели как на развлечение-нечто вроде кроссвордов, то вскоре многие стали относиться к ним серьезно.
Причины этого скрыты не так уж глубоко. Пока мы философствуем на кухне или смакуем газетные новости где-нибудь в тени бульвара, проблема личного будущего воспринимается весьма прозаическими уж ближайшее будущее для нас – открытая и замусоленная карта.
Но мир, содрогающийся от разрывов снарядов, заставляет по-иному смотреть на завтрашний и даже сегодняшний день. Ведь, может статься, именно завтра решится твоя судьба, судьба самых близких тебе людей. И как же нестерпимо хочется прорваться сквозь пространство и время. В таких условиях человек вольно или невольно начинал ощущать себя марионеткой, игрушкой каких-то скрытых, невидимых ему сил. Сил, нередко повергавших в отчаяние даже самых стойких. Углубившийся кризис капитализма тех послевоенных лет затронул многие страны. Но тяжелее всех пришлось побежденным. Недаром именно Германия двадцатых стала инкубатором мистических идей и «оккультных знаний», в числе которых оказалась и астрология. Здесь с 1921 г. за 20 лет вышло не менее 400 книг и брошюр астрологического характера, а с 1923 по 1936 г. проводились ежегодные конференции астрологов и на протяжении ряда лет действовало астрологическое общество, основанное бывшим актером Карлом Брандлер Пратгом. Приход фашистов к власти резко изменил положение астрологии. Хотя немало нацистских лидеров испытывали симпатии не только к астрологии, но и к самой откровенной мистике, однако участь астрологов в «третьем рейхе» оказалась не слишком счастливой независимо от выражаемых ими политических симпатий. Все подминавшему под себя политическому режиму требовалась полнейшая, ничем не ограниченная монополия в деле «господства над духом». Любопытнейшее свидетельство резкого изменения ситуации дают германские архивы, где была обнаружена масса предсказаний о Гитлере, которые, по словам автора книги «Оккультный рейх» Д. Бреннана, «буквально все… отличались своей неточностью». Но уже начиная с 1934 г.-ни одного пророчества, затрагивающего фюрера. Публичные размышления такого рода стали делом опасным. Уже в конце 1933 г. издателей газет в Берлине и ряде других городов Германии проинструктировали, строжайше наказав им не печатать астрологические материалы. В других же местах, таких, как Гамбург, там, где руки поначалу «не доходили» до прямых «инструкций», против астрологии стала вестись очень активная пропаганда, которая если и не убеждала, то во всяком случае распугивала клиентов. А после неожиданного полета Гесса в Англию, изумившего мир в мае 1941-го, против астрологии началась подлинная война. Уже с 9 июня метла гестапо прошлась по всей Германии. Поводом к этой «оккультной чистке» послужило то, что среди членов личной ставки Гесса был некий Эрнст Шульце-Стразанс – оккультист и астролог. Но в таком случае уж не астрологи ли побудили Гесса совершить свой головокружительный поступок? И хотя искомого виновника среди астрологов так и не нашли (видимо, просто потому, что его не было), представителям этой «профессии» пришлось несладко. Симптоматично, что неприязнь к пророкам и пророчествам-характерная черта многих деспотических режимов. Диктаторы хорошо сознавали, что неограниченная власть над настоящим должна включать и монополию на будущее. Ведь только претендуя на то, что лишь у вас в руках карта путей в грядущее, вы можете убедить массы, что и колдобины и тряска на выбранном пути-результат не произвола или слепоты. властей, а, увы, необходимости. Да и само правление диктатора в таком случае несложно преподнести как подарок истории, как незаменимое звено в цепи событий. В таком деликатном деле конкуренция ни к чему. Да и кто угадает, что может прийти на ум необузданным прорицателям? Этот исторический опыт борьбы за власть над умами людей и учитывали нацисты, обрушивая карающий меч на «самодеятельных» астрологов. Однако и после прихода к власти нацисты не отказались от использования астрологии, но лишь при условии, что поводья, умеряющие прыть этой строптивой лошади, будут в руках нацистской элиты. По свидетельству Вильгельма Вульфа, Гиммлер сказал ему в разговоре с глазу на глаз: «В Третьем рейхе мы должны запретить астрологию… Мы не можем позволить астрологам следовать их собственному зову, исключая тех, кто работает на нас. В национал-социалистическом государстве астрология должна остаться уделом привилегированного меньшинства. Она не для широких масс».
О том, какой смысл вкладывался в слова «работает на нас», красноречиво свидетельствует эпизод, произошедший накануне германского вторжения на территорию СССР. Чтобы поднять боевой дух солдат, командующий 11-й армией Манштейн в секретном приказе предписывал всем прорицателям пророчить победу фашистской Германии. Еще более любопытный пример являют перипетии судьбы шведского астролога Карла Эрнста Крафта, жившего перед началом второй мировой войны на юге Германии. Крафт был рьяным поклонником фюрера, и так случилось, что 2 ноября 1939 г. он написал своему другу, служившему в учреждении Гиммлера, довольно странное письмо, определившее судьбу самого «провидца». Из письма следовало, что астрологические расчеты указывают на опасность для жизни Гитлера в период с 7 по 10 ноября. Но мало ли что предвещали звёзды устами не раз оскандалившихся астрологов! Не придав письму особого значения, чиновники просто подшили письмо к бумагам. Но когда 9 ноября 1939 г. в пивном зале в Мюнхене взорвалась бомба, о письме вспомнили. Крафта проворно арестовали и отвезли в Берлин на допрос. Логика была та же, что и у Людовика XI: звезды звездами, но не слишком ли много знает человек, предсказывающий такие события? В условиях диктатуры чрезмерная догадливость и излишние знания – самый верный путь к гибели, что не могло быть особым секретом для Крафта. Чтоб уцелеть, надо было доказать тем, от кого зависели его жизнь и смерть, что он еще «не сделал свое дело» и может им пригодиться. Выход был найден, и во время своего невольного посещения Берлина Крафт заговорил о возможностях, таящихся в загадочных предсказаниях Нострадамуса. Геббельс хотя и не испытывал особого мистического трепета перед волею светил, сразу оценил возможный пропагандистский эффект идеи Крафта, которому и поручили взяться за дело. Так смутные стихи знаменитого француза стали использоваться для доказательства неизбежности прихода фюрера к власти и германских побед, а предсказания, которые прежде относили к Наполеону, стали расцениваться как пророчества о грядущем величии Гитлера. Геббельс, смотревший на подобные вещи с откровенным цинизмом, уже 22 ноября сделал весьма знаменательную запись в своем дневнике: «Это мы можем использовать долгое время. Я запрещаю какое-либо печатание предсказаний монсье Нострадамуса. Они должны распространяться только на листках, переписанные от руки, или как самое большое – отпечатанные секретно… Вещь должна иметь атмосферу запрета». Данная тактика дала определенный эффект. Стихи французского астролога в интерпретации Крафта были переведены на многие языки и попали даже в Иран. Однако многим было ясно, что сия работа шита белыми нитками. Уж слишком явно из-под звездной мантии астролога проглядывал нацистский мундир. Поэтому неуклюжесть фашистской пропаганды быстро разглядели за рубежом, где в газетах ряда стран (и прежде всего Британии, которой пророчества сулили самое печальное будущее) появились статьи с громкими заголовками, вопрошавшими: «Кто есть Нострадамус?» Несколько же дней спустя был напечатан четкий ответ: «Нострадамус есть Гитлер». Однако пропагандистские ведомства государств, воюющих с Германией, не желали отдавать Нострадамуса Гитлеру. Возможно, поэтому в 1942 г. в Нью-Йорке сразу появились такие работы, как «Нострадамус. Человек, который смотрел сквозь время» и «Нострадамус о Наполеоне, Гитлере и нынешнем кризисе». Высмеивая комментаторов, приспосабливающих пророчества «к своим собственным желаниям», авторы данных работ утверждали, что «пророчество-научный факт, а Нострадамус-подлинный пророк». Но пророчествовал он совсем не о том, чего хотелось бы конторе Геббельса, а об успехах противников гитлеризма. Взять хотя бы такие строки: «В один день два великих господина будут друзьями. Их влияние и сила будут возрастать…» Разве не говорит это о том, что, по Нострадамусу, встреча английского и русского руководства приведет к усилению союзников и неминуемому краху Гитлера? Так или иначе, но толкование Нострадамуса не вернуло Крафту полной свободы и лишь на несколько лет продлило его собственную жизнь. В конце 1944 г. он заболел тифом и в январе 1945 г. умер на пути в Бухенвальд. Но Крафт был не единственным астрологом, к чьим услугам обращались нацисты, причем не только с пропагандистскими целями. Еще более известен Вильгельм Вульф, автор мемуаров «Зодиак и свастика. Астролог перед гиммлеровским судом». Это был человек, чьим советам внимал Гиммлер с 1943 г. и вплоть до агонии рейха. Так кто же такой Вульф? Рожден он был в Гамбурге. После первой мировой войны обучался живописи в школе искусств и попутно занимался астрологией, которая дала ему гораздо больше, чем живопись. В нелегкие 20-е годы он имел довольно выгодную «астрологическую практику», его клиенты-влиятельные политики и военные. Но в 30-е, под давлением нацизма эта практика была резко свернута. А через месяц после полета Гесса ранним июньским утром в его квартиру ворвались четыре человека в униформе. Они посрывали книги с полок и все перевернули вверх дном. Вульфа, подобно другим, швырнули в застенки, где он подвергался изматывающим допросам, ничего не зная о судьбе своих близких. «Обращение со мной было каким угодно, только не гуманным»,-напишет затем Вульф. Однако вскоре охрана узнала, что он астролог, и положение изменилось: в то время, когда другие заключенные расчищали завалы, его отзывали в сторону и расспрашивали об астрологии. Спустя еще некоторое время Вульф был освобожден благодаря усилиям одного из бывших клиентов. Прошло еще полгода, и в марте 1942 г. он был принят на работу в институт, о котором прежде ничего не слышал. С самого начала войны этот Берлинский институт научных исследований вел работы, предназначенные для военных ведомств. Как же попал туда астролог? По словам самого Вульфа, в Берлине он к своему полнейшему изумлению, услышал, что национал-социалистические лидеры предложили использовать подобные «исследовательские, центры» для того, чтобы запрячь «в одной упряжке не только естественные, а и сверхъестественные силы»-от современной техники до черной магии древности и средневековья, объемлющей поиски Пифагора и Фауста. Все это должно было использоваться «в интересах конечной победы». Вульфа привлекли к работе в институте, поскольку он наряду с астрологией изучал Веданту и, выражаясь его собственным языком, «буддийскую йогу». Вот эту-то дзян-буддийскую «веру» и решили использовать в рейхе для выработки у германских солдат качеств, подобных тем, которыми обладали воины армии микадо. В Гонконге эти «равнодушные к смерти» японские солдаты закрывали своими телами вражеские амбразуры,-и в результате мощные укрепления пали неожиданно быстро. Как видим, здесь речь шла не столько о мистике, сколько об использовании мирового опыта психологической подготовки бойцов, особенно бойцов-смертников.
