Например, обязательство хранить чистоту и богатство родного языка, записанное в Хартии московских телерадиовещателей, выполняется или не выполняется, но в этом вопросе, как и во всех этических, журналисты признают над собой только юрисдикцию своих коллег. Нарушение этических норм, получившее известность и/или приведшее к негативным эффектам в обществе, осуждается коллегами — вплоть до изгнания из профессионального сообщества журналистов.
В некоторых казусах присутствуют одновременно нарушения и законодательства, и профессиональной этики (клевета; оскорбление чести и достоинства; плагиат; призывы к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства; разжигание национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни; пропаганда войны; распространение передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости). В Законе РФ «О средствах массовой информации» запреты подробно перечислены в ст. 4 — «Недопустимость злоупотребления свободой массовой информации»:
Не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, распространения материалов, содержащих публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, или публично оправдывающих терроризм, других экстремистских материалов, а также материалов, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости. Запрещается использование в теле-, видео-, кинопрограммах, документальных и художественных фильмах, а также в информационных компьютерных файлах и программах обработки информационных текстов, относящихся к специальным средствам массовой информации, скрытых вставок и иных технических приемов и способов распространения информации, воздействующих на подсознание людей и (или) оказывающих вредное влияние на их здоровье, а равно распространение информации об общественном объединении или иной организации, включенных в опубликованный перечень общественных и религиозных объединений, иных организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (далее — Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности»), без указания на то, что соответствующее общественное объединение или иная организация ликвидированы или их деятельность запрещена. Запрещаются распространение в средствах массовой информации, а также в компьютерных сетях сведений о способах, методах разработки, изготовления и использования, местах приобретения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, пропаганда каких-либо преимуществ использования отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов и прекурсоров, а также распространение иной информации, распространение которой запрещено федеральными законами. Порядок сбора информации журналистами на территории (объекте) проведения контртеррористической операции определяется руководителем контртеррористической операции. При освещении контртеррористической операции запрещается распространение в средствах массовой информации сведений о специальных средствах, технических приемах и тактике проведения такой операции, если их распространение может препятствовать проведению контртеррористической операции или поставить под угрозу жизнь и здоровье людей. Сведения о сотрудниках специальных подразделений, лицах, оказывающих содействие в проведении такой операции, выявлении, предупреждении, пресечении и раскрытии террористического акта, и о членах семей указанных лиц могут быть преданы огласке в соответствии с законодательными актами Российской Федерации о государственной тайне и персональных данных.
Как бы ни были эффектны неэтичные поступки тех или иных журналистов (например, вмешательство в частную жизнь знаменитых персон, чем постоянно заняты папарацци), не ориентируйтесь на них. Поставьте заслон внутри себя: нет, никогда не нарушу этических норм ни при каких обстоятельствах. Главное, что вам следует понять: существует неразрывная связь профессиональной этики с журналистским творчеством. Соблюдение этических норм надежно страхует журналиста от конфликтов с законом и моралью, а также помогает организовать творческий процесс более эффективно. К сожалению, это понимание приходит не сразу. Первокурсники, кстати, часто уверены, что папарацци есть законный батальон в журналистской армии, и преподавателю бывает нелегко убедить своих питомцев, что их мнение ошибочно.
Бывает и другая интересная ситуация: журналист просто не понимает, что созданный им текст является образцом какого-либо «призыва», и искренне полагает, что просто выразил свое мнение. Чтобы не путать свое законное право на выражение мнения с призывом, например, к войне, надо каждый раз, оценивая свое произведение (до публикации), перепроверять себя и свои мотивы. Даже если «внутри все кипит» и страстно хочется «врезать всем этим... (список велик)», все равно тогда — и тем более тогда — надо соблюдать и законы, и этические рекомендации. Кстати, так и само произведение получается более убедительным, профессиональным, полезным.
Четко сформулированные положения Кодекса профессиональной этики российского журналиста (одобрен Конгрессом журналистов России 23 июня 1994 г., Москва) — плод опыта не только отечественного, но и богатейшего международного. Какие же ситуации, повторяющиеся повсеместно из года в год, послужили основой для десяти составляющих его статей?
Обратимся к самой крупной части Кодекса. Вот ее начало:
Журналист распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности которой он убежден и источник которой ему хорошо известен. Он прилагает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было ее неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой информации или распространением заведомо ложных сведений.
Казалось бы, все это очевидно. Нельзя врать, привирать, приукрашивать, недокрашивать, т. е. скрывать истину вольно или невольно.
Теперь вспомним 1986 год, 26 апреля, Чернобыль. Всего год, как развернулась горбачевская перестройка и, что характерно, была провозглашена гласность. Иначе говоря, открылась дорога к отмене цензуры. В наличии: советские журналисты, еще не освоившие словесный инструментарий гласности, с одной стороны, и коммунистическая идеологическая машина, в принципе не имеющая в своем механизме приводных ремней гласности, — с другой. Кодекс профессиональной этики российского журналиста еще не был создан, страна называлась СССР, принципы работы прессы были иными, но трагический пример, о котором мы говорим, показывает, как важно соблюдение этических принципов не только для работников прессы, но для безопасности читателей.
Происходит авария на четвертом энергоблоке АЭС. Выброс радиации, как при взрыве атомной бомбы. В прессе — тишина. В результате неосведомленности население спокойно празднует 1 Мая и шествует по зараженным улицам, занимается сельскохозяйственными работами на зараженной земле, а также зачинает младенцев, впоследствии рождающихся больными. Только через неделю после аварии, когда скрывать правду уже невозможно и начинается эвакуация из тридцатикилометровой зоны вокруг места аварии, появляются некоторые сообщения о размерах беды, да и те далеко не сразу предъявляют настоящую картину катастрофы. Интернета еще не было.
У той дикой ситуации глубокие исторические корни. Напомним, что цензура в нашей стране была официально запрещена только в 1991 г. На период же чернобыльской трагедии еще действовали устоявшиеся пропагандистские принципы печати. Характерной деталью, иллюстрирующей эти принципы, может служить следующий факт: в огромном «Частотном словаре русского языка», выпущенном в 1977 г. издательством «Русский язык», есть слова «оптимизм», «оптимист», «оптимистический» (с. 422) и есть «пессимизм» и «пессимистический» (с. 469), а слова «пессимист» — нет. Т. е. не то чтобы оно редко встречается в текстах, выбранных учеными для этого словаря, а вообще нет в словнике. Отсутствием этого слова как бы подчеркивалось отсутствие носителей пессимизма в нашей стране.
Впрочем, если происходит техногенная катастрофа, попытку скрыть истинное положение машинально предпринимает почти любое правительство. При освещении аварии на японской АЭС «Фукусима» (в марте 2011 г.) степень открытости информации была несравненно более высокой, чем четверть века назад при Чернобыле, но полной ясности нет, хотя Интернет уже давно есть, и каждый желающий может осмотреть Землю из космоса, не выходя из дома.
