Весной 1885 года после месячного путешествия французский парусный военный корабль «Изер» доставил драгоценный груз в нью-йоркскую гавань. Его прибытие в сопровождении нескольких кораблей было встречено залпами пушек, музыкой и толпами возбужденных нью-йоркцев. А пьедестала все не было, и для его завершения требовались немалые деньги. Манифестация и факт прибытия статуи произвели должное впечатление на американскую публику, и в августе необходимая сумма была собрана.
28 октября 1886 года – день официального праздника по случаю открытия монумента. На торжества прибыли президент США Г. Кливленд, государственный секретарь Байард, министры, главнокомандующий войсками федерации Шеридан, иностранные послы и дипломаты. В полном составе присутствовала французская делегация.
Возбуждение всех собравшихся достигло пика.. Но вот наконец покрывало сорвано, и в этот момент возгласы восхищения и залпы пушек потрясли воздух. Атмосфера праздника была несколько омрачнена дождливой погодой, из-за которой пришлось отменить парадный фейерверк. К тому же в течение некоторого времени «Свобода, освещающая мир» сама оставалась вечерами и ночами неосвещенной: Конгресс почему-то не предусмотрел ассигнований на это.
Во время открытия монумента на пьедестале не было никакой надписи, но мысль о том, что ее необходимо сделать, высказывалась неоднократно. Сразу же стали поступать всевозможные предложения, причем не обходилось и без курьезов. Так, некий экстравагантный американский бизнесмен предложил начертать на стекле фары, которую держала в руке Свобода такие слова: «Свобода дыхания достигается только с помощью пастилок «Жерадель» (ими излечили от легочного заболевания его дочь). Один журнал опубликовал даже эскиз этой надписи, а автор-бизнесмен предложил за реализацию своего замысла огромную сумму.
Сейчас на статуе выбиты слова Э. Лазарус:
Отдай мне твои усталые, твои бедные, твои
толпящиеся массы, жаждущие вздохнуть свободно...
Несчастные обломки твоих плодородных берегов
Пришли ко мне их, бездомных, гонимых бурей.
Я поднимаю фонарь над золотой дверью.
Статуя, весом 255 тонн, представляет собой увенчанную короной женскую фигуру, попирающую ногами разорванные кандалы тирании. Семь остроконечных зубцов ее короны символизируют свободу, распространяемую на семь континентов и семь морей. В левой руке Свобода держит некое подобие книги с высеченными на ней двумя датами: 4 июля 1776 года – день принятия Декларации независимости и 14 июля 1789 года – день взятия Бастилии. Скульптор Бартольди представлял, что эти события идейно связаны между собой. Правая рука поднимает на высоту 305 футов над уровнем моря символический факел. Факел и корона по вечерам подсвечиваются.
Благодаря постаменту, на котором Свобода установлена, статуя кажется огромной. Ее высота – 151 фут, размеры головы – 1017 футов. Правая рука с факелом – 42 фута в длину и 12 футов в диаметре, ее указательный палец – 8 футов.
Остров Бедлоу в 1956 году переименовали в остров Свободы.
Большинству американцев обе Дакоты кажутся штатами-близнецами. У них общее название (на языке индейцев-сиу «дакота» означает «друг, союзник»), очень похожие прямоугольные территории, почти одинаковые размеры площадей и численность населения.
До прихода сюда белых Дакоты представляли собой океан травяных прерий, где паслись бесчисленные стада бизонов, разгуливали белохвостые олени, медведи-гризли и койоты, было полно дичи. Первыми белыми землепроходцами были в основном французы из восточной Канады, наладившие с сиу торговлю шкурами и мехом. Потом в освоении края были различные периоды, когда бурное заселение сменялось перерывами. Немалый след в культуре Южной Дакоты оставила «золотая лихорадка» 70-х годов XIX века с ее традициями приграничного произвола и культом силы, пренебрежения к закону, а жители засушливой замиссурийской части штата («дикий Запад») вообще весьма раскованы в быту.
В обоих штатах развита добыча полезных ископаемых, но разных. В Южной Дакоте это в основном золото, его в год добывают по 9–10 тонн (второе место после Невады). Спецификой хозяйства Южной Дакоты является развитая индустрия туризма. Туристов привлекают сюда красоты национального парка «Бедлендс» и легендарный горняцкий поселок Дедвуд.
В 40 километрах от Рапид-Сити есть уникальный мемориал: в скалах горы Маунт-Рашмор вырезаны гигантские (по 18 метров высотой) скульптурные портреты американских президентов – Вашингтона, Джефферсона, Линкольна и Т. Рузвельта. Мемориал создан в 1927–1941 годы по проекту и под руководством известного скульптора Дж.Г. Борглема, учившегося у Родена.
Идея такого памятника пришла вначале в голову Доана Робинсона, местного историка и литератора. Реализовать свой сенсационный проект он хотел для того, чтобы в местных краях появилась своя достопримечательность – для туристов. В 1924 году ему удалось заинтересовать своим проектом Гатсона Борглема, и они решили воздвигнуть здесь колоссальные статуи президентов, то есть «святилище демократии». Г. Борглем намеревался сначала выбить в скале бюсты, но поскольку этот замысел никогда не осуществился, то решение начать сверху, с головы, оказалось очень удачным.
Работа началась в 1926 году, в это время Г. Борглему было 56 лет, и до конца жизни он ничем другим не занимался. Это был маленький лысеватый человек, на редкость жизнелюбивый и деятельный, однако работать с ним было чрезвычайно трудно. Он всегда был в центре внимания прессы и пожинал плоды общественного внимания больше, чем многие другие художники. Эскиз памятника он, конечно, сделал, а на сооружение его он набрал рабочих со всей округи. Они взрывали скалы динамитом, чтобы придать им форму огромных голов, и высекали лица с помощью зубила и молотка, стоя на шатких лесах и вися на головокружительной крутизне.
У Г. Борглема всегда были дерзкие и необычные идеи. Когда его в 1915 году пригласили в Атланту для создания скульптурного портрета Роберта Э. Ли, он сначала задумал еще более грандиозный проект: в скале длиной в полкилометра он собирался вырезать марширующую пехоту и кавалерию армии конфедератов, а верхом на конях – Роберта Э. Ли, Каменную Стену Джексона и Джефферсона Дэвиса. Но Комитет и Борглем никак не могли договориться между собой, и этот проект так и не был осуществлен.
По поводу работ на горе Рашмор у Борглема тоже возникали постоянные конфликты с Управлением национальных парков, и дело все время прерывалось то из-за нехватки денег, то из-за плохой погоды. Но несмотря на эти неурядицы, в 1930 году состоялось открытие головы Вашингтона.
Борглем умер в возрасте 70 лет, так и не завершив своего грандиозного труда. Его сын Линкольн Борглем продолжал некоторое время дело отца, пока финансирование вовсе не прекратилось. Монумент обошелся без малого в один миллион долларов.
В 1947 году неподалеку от мемориала местный энтузиаст начал высекать в скале колоссальную (размером 192170 метров) конную статую индейского вождя по прозвищу Бешеная Лошадь. В 1982 году он умер, но работу продолжают члены его семьи, а эскиз этой фигуры подготовил Корчак Циолковский.
Великий вождь американских индейцев запечатлен обнаженным до пояса. Высота этой фигуры 172 метра, а ширина – 195 метров. В 1939 году вожди племени сиу обратились к скульптору с просьбой создать этот монумент и тем доказать, что и «среди краснокожих есть великие герои». К. Циолковский до самой смерти работал над этим проектом и оставил подробный план его осуществления.
Блэк-Хиллз – священное для племени сиу место, причем правительство США подтвердило в 1868 году специальным договором, что так оно и будет, «покуда текут реки и растет трава, а на деревьях появляется листва». Но в 1874 году здесь было обнаружено золото и в Блэк-Хиллз примчались золотоискатели, а индейцы вынуждены были защищать свою священную землю. Они одержали большую победу при Литтл Бигхорн: тогда кавалерия генерала Дж. А.Кастера была уничтожена до последнего человека. Но окончательные итоги этой войны были печальными для сиу: индейцы под предводительством Сидящего Буйвола, Бешеной Лошади и других вождей проиграли, и на их священной земле появились белые поселенцы. По иронии судьбы памятник Белой Лошади находится буквально в нескольких километрах от города Кастера.
Галереи, музеи, библиотеки, концертные залы долгое время считались чем-то священным, к ним относились как к «храмам муз» и старались для них подобрать здания в классическом (или псевдоклассическом) стиле. Но в 1970-е годы в Париже был построен новый многофункциональный культурный центр, который как бы демонстративно пренебрегал стереотипами трепетного отношения к искусству и знаменовал собой новый этап в развитии архитектуры.
Экстравагантная конструкция Бобура, как в обиходе называют Национальный центр искусства и культуры имени Жоржа Помпиду, напоминает внешне огромную фабрику или нефтеперегонный завод. Сталь, стекло, сложное переплетение красно-синих труб, кабелей, лестничных площадок, прозрачные галереи эскалаторов и переходов, каких-то странных металлических деталей, вынесенных наружу... Прямо на тротуаре возле главного фасада этой необычной прозрачной конструкции толстые вентиляционные трубы, очень похожие на те, что можно увидеть на палубе судна. И вообще, при желании Бобур легко принять не только за нефтеперегонный завод, но и за корабль, пусть и в форме параллелепипеда.
