Днем в кафе попасть непросто, так много в нем народу. Сюда заходят выпить стакан чая или чашку кофе и те, кто идут на базар, и те, кто с него возвращаются. Чтобы усадить постоянного клиента, официантам иной раз приходится втискивать столик в узкий коридор, а то и выставлять его прямо на улицу.
Внимательный турист, который, прежде чем начать щелкать фотоаппаратом (что, кстати, не возбраняется), даст себе труд оглядеться, непременно обратит внимание на сидящего за одним из столиков человека, занятого странным на первый взгляд делом: раскладыванием по кучкам разноцветных пластиковых кружков. Это нынешний хозяин кафе, Ахмед Эль-Фишави. Систему учета с помощью фишек завел еще его прадед. Официант, выполнив заказ, отдает хозяину соответствующее число кружков. Одного цвета — за чай, другого — за кофе и так далее. Пересчитав вечером пластмассовую «отчетность», Ахмед узнает, сколько стаканов чая и чашек кофе выпили посетители кафе и сколько денег ему должен отдать старший официант, с которым расплачиваются посетители. Помимо выручки он же по установившейся традиции сдает Ахмеду полученные официантами чаевые (в Египте они довольно скромные, 2–3 египетских фунта — это около полудоллара), которые хозяин делит между всеми работниками.
К вечеру вся улица возле кафе наполняется приторным ароматом шишы — так в Египте называют кальян. В «Эль-Фишави» можно заказать шишу с яблочной пропиткой, дынной, персиковой, можно смесь разных. Курят не только мужчины, но и женщины. Здесь это никого не смущает, а вот с сигаретой в общественном месте женщине лучше не появляться.
В «Эль-Фишави» есть особая комната — небольшая, не то чтобы VIP-зона, но место, где собираются, как правило, свои. Стены увешаны старинными фотографиями. На одних — члены семьи Эль-Фишави, на других — знаменитости, посещавшие кафе. Среди них вполне мог оказаться, если бы в те времена существовала фотография, и Наполеон: как утверждают хозяева, он бывал здесь не раз. Документально это нигде не зафиксировано, зато достоверно известно, что «Эль-Фишави» фигурировало в списке каирских кафе, составленном по распоряжению будущего императора, вошедшего в город во главе французской армии. Всего же в нем перечислены 1300 кофеен.
После закрытия базара в кафе собираются местные «олигархи» — главным образом хозяева ювелирных и антикварных лавочек. Это все люди степенные, попыхивая кальяном и потягивая чай, они обсуждают торговые дела: сколько удалось продать за минувший день, какой товар лучше идет, куда движутся цены. Такие посиделки затягиваются далеко за полночь. А на рассвете, когда зазвучит голос муэдзина, призывающего на молитву, в кафе уже появляются новые посетители. На завтрак чашечка кофе и сахлаб. И обязательное блюдо — свежие новости, которые, как и два века назад, стекаются со всего Каира сюда, в «Эль-Фишави».
Фото Дени Дайё
Андрей Попов
Так выглядела площадь перед «Казино» в 1884 году, при жизни одного из его создателей, великого князя Карла III. Фото: CORBIS/FOTO SA
Немало подданных русского царя, оставили свои состояния в Монте-Карло. Но сам по себе проигрыш огромной суммы создавал человеку репутацию, которая иной раз конвертировалась в деньги
Известие, что недавно взошедший на престол император объединившейся Германии (Второго рейха) Вильгельм I запретил в своих владениях игорные дома и азартные игры, прозвучало для завсегдатаев модных европейских курортов как гром среди ясного неба. Славившиеся своими целебными водами Бад-Гомбург, Бад-Эмс, Висбаден и Бад-Пирмонт лишались игорных домов, в которых так любили проводить время европейские аристократы, приезжавшие сюда поправить здоровье.
Правда, шли разговоры, что во владениях князей Гримальди — княжестве Монако, клочке земли на средиземноморском побережье между Италией и Францией , — недавно открылся шикарный игорный дом, но те, кого в прежние времена судьба заносила в княжество, отзывались о нем как о жуткой дыре. Однако выбора особого не было, и игроки со всей Европы потянулись в Монако , которое к их удивлению оказалось настоящим игорным эдемом.
Манящие огни
В точном соответствии с русской поговоркой «Голь на выдумки хитра» князь Карл III Гримальди свои первые шаги в игорном бизнесе сделал в момент острейшего финансового кризиса — в наследство от своего папаши Флорестана, умершего в 1856 году, он вместе с титулом великого князя получил пустую казну и огромные долги. В довершение всего ближайший сосед, Франция, зарившаяся на часть княжеских территорий, присоединила к себе Ментон и Рокбрюн, оставив Карлу лишь Монако, представлявшее собой фактически один город, в котором тогда было не то 60, не то 70 домов плюс изрядно обветшавший княжеский замок на скале.
Правда, в качестве компенсации за отторгнутые территории император Наполеон III заплатил князю целых 4 миллиона франков. На эти деньги Карл перестроил старинный княжеский замок, завел двор, стал выезжать на европейские курорты, посещая главным образом немецкие княжества, где тогда еще были разрешены азартные игры. К чести его будет сказано, в отличие от множества других игроков князь Гримальди, наблюдая за вращением рулетки, довольно скоро уяснил главное — в любой азартной игре выигрывает тот, кто либо не играет вовсе, либо организует игру.
Великий князь выбрал второе. Почему бы и его Монако не превратить в подобие Висбадена или Бад-Эмса? Останавливало Карла то, что его отец уже делал такую попытку безо всякого успеха, да и для воплощения идеи в жизнь требовался стартовый капитал. Рисковать же своими собственными деньгами князь вполне благоразумно не желал.
Взвесив все за и против, семейство Гримальди занялось поисками человека, который мог бы вложить в создание игорного курорта значительные средства. Больше других в этих поисках пре успела мать Карла, вдовствующая княгиня Каролина. Говорят, именно ей удалось уговорить завсегдатая знаменитого в те времена игорного клуба Фраскати месье Даваля вложить 200 000 франков в организацию игорного дома в Монако.
Но опыта в подобном деле у партнеров не было — они хотели потратить мало, а получить сразу много. Игорный дом выглядел жалко: возглавивший предприятие месье Даваль арендовал здание напротив княжеского замка, но игорная зала там была размером 5 20 шагов и вмещала всего два стола для рулетки и один для карточной игры. Крупье набирали из ресторанных официантов.
К тому же путь из Ниццы в Монако по узкой горной дороге, на которой едва могли разъехаться два экипажа, был долгим и опасным. Там орудовали шайки итальянских разбойников, которые облегчали кошелек всякого, кто выглядел более или менее состоятельным. Пароход из Ниццы ходил нерегулярно и комфортом не отличался. Единственная в княжестве гостиница была мала и грязна, а то, что в Монако гордо именовали ресторацией, в лучшем случае тянуло на трактир.
Дураков, готовых, рискуя жизнью и кошельком, ехать через горы в приморскую деревню, чтобы просаживать деньги в каком-то сарае, находилось немного. К тому же князь сразу поставил условие, что вне зависимости от доходов заведения он должен получать в год фиксированную сумму — 40 000 франков. Скоро Карл фактически выгреб всю кассу заведения, и дело лопнуло.
Даваля сменил месье Лефевр, который подошел к делу гораздо более основательно: пустив в ход деньги своей доверительницы, некой мадам Гривуа, он прежде всего установил правильное пароходное сообщение между Ниццей и Монако — теперь пароход «Карл Третий» совершал рейсы дважды в день. В самом княжестве Лефевр начал строить роскошное игорное заведение, первый камень в основание которого заложил князь Карл, а второй — католический епископ. В предприятие было вложено всего 30 000 франков, но успеху начинания способствовала крайняя дешевизна земли и рабочих рук в княжестве: участок под строительство отеля был приобретен за обычный столовый сервиз на 12 персон! И все же, хотя дела шли совсем неплохо, инвесторы посчитали, что вложения окупаются слишком медленно. Не закончив строительства, Лефевр и мадам Гривуа вышли из дела.
Фото: LEEMAGE/FOTOLINK
Карл III Гримальди (князь Монако 1818–1889)
Эксплуатация человеческих слабостей — не лучший способ зарабатывать деньги. И тем не менее Карл III, получив в наследство совершенно нищее княжество, оставил наследнику пусть крошечное, но процветающее, прекрасно устроенное государство. Неслучайно его культурный и деловой центр назван Монте-Карло (Гора Карла). Князь-реформатор начал чеканить золотые монеты и печатать марки Монако, одна из которых с его портретом здесь изображена. Карл интересовался отнюдь не только доходами от игорного бизнеса, он всячески способствовал осуществлению разного рода гуманитарных проектов, и эту традицию унаследовали его потомки. Недаром Монако еще при жизни великого князя стало одним из культурных центров Европы, коим остается по сей день.
