Джордж Сорос еще после кризиса 1997–1998 годов писал по этому поводу: «Финансовые рынки сыграли роль, сильно отличающуюся от той, которую им отводит экономическая теория. Предполагается, что финансовые рынки совершают движения, похожие на движения маятника: они могут испытывать беспорядочные колебания под воздействием внешних ударов, но считается, что в конечном счете они приходят в точку равновесия, и это точка вроде бы одна, независимо от временных колебаний. Вместо этого, как я объяснял конгрессу, финансовые рынки, скорее, повели себя, как разрушительный шар, — они перекатывались из страны в страну и сметали более слабые рынки».
Не в ногу со временем
Легендарный инвестор, богатейший человек мира, самый влиятельный и авторитетный, по прошлогодней версии Bloomberg, эксперт в области финансовых и фондовых рынков, Уоррен Баффет, которому в августе исполнится 80, не слишком доверяет техническому прогрессу и предпочитает работать по старинке — тщательно анализируя и готовя каждую сделку. Десять лет назад он был одним из немногих, кто не принял участия в надувании пузыря «новой экономики», поскольку не понимал, за счет чего у интернет-компаний может возникнуть прибыль. Баффет скупал акции корпораций, выпускавших простую и понятную продукцию, которая всегда будет пользоваться спросом — производителей напитков Coca-Cola или бритвенных принадлежностей Gillette. В результате кризис рубежа веков не только не ударил по инвестициям Баффета, но и преумножил их. И все же пример того же Баффета показывает, что совсем уж игнорировать достижения современной техники не стоит. В сентябре 2009 года в интервью телеканалу CNBC, посвященном годовщине краха мировых рынков после банкротства Lehman Brothers, миллиардер признался, что мог спасти этот банк, если бы умел в полной мере использовать современные средства связи. Он попросил прислать ему условия сделки, причем, как он привык, именно по факсу. Бумаги ему так и не предоставили, и лишь 10 месяцев спустя Баффет с помощью дочери Сьюзан обнаружил, что информация была прислана вовсе на мобильник голосовой почтой.
Бомба роботизации
Последний кризис, как известно, стал результатом надувания пузыря ипотечного кредитования, но важным обстоятельством является и то, что в последние годы среди инвесторов безусловный перевес получили так называемые технари. В отличие от фундаменталистов, которые проводят операции, основываясь прежде всего на результатах экономического анализа и разного рода новостях (от разрушительного цунами в Юго-Восточной Азии до выхода отчетности крупной компании или официальной статистики), технари строят свои стратегии исходя из математического, а то и визуального анализа ценовых графиков (есть и такие, кто предпочитает выбирать направление игры — ставить на рост или падение того или иного актива — в зависимости от фундаментальных факторов, а тактику — уровни покупки или продажи — выбирать, используя графики). На основе такого технического анализа проще строить торговые алгоритмы, которые выполняет машина, что и определило его популярность.
Технический анализ, основы которого были заложены еще в первой трети прошлого века, в ряде случаев дает неплохие результаты. Трудно сказать: «работает» он потому, что адекватно описывает природу финансовых процессов, или мы имеем дело с так называемыми самосбывающимися прогнозами — ведь теханалитики читали и читают одни учебники и рисуют у себя на графиках одни и те же уровни. Но, как бы то ни было, автоматизация торгового процесса осуществляется именно на его основе.
Так как доступ к биржевым торгам предоставляет программа, то ничто не мешает создать для нее приложение, в котором описан алгоритм действий в той или иной рыночной ситуации. При этом анализировать, например, политические новости компьютерную программу научить трудно. Гораздо лучше она справляется с математической обработкой ценовых колебаний. Первые приложения такого рода просто выдавали сигнал на покупку и продажу, оставляя окончательное решение за человеком, но несколько лет назад появились роботы, самостоятельно заключающие сделки. Они постоянно совершенствуются и получают все большее распространение.
Так называемыми количественными инвестиционными фондами, в которых финансовые операции производят торговые роботы, к середине нынешнего десятилетия обзавелись практически все крупнейшие инвестбанки, включая Goldman Sachs, ABN AMRO, JPMorgan, Barclays Capital, Bear Stearns, BNP Paribas и Dresdner Kleinwort, D.E. Shaw & Co. Спрос на специалистов в области количественных моделей на Уолл-стрит значительно превысил предложение.
Однако в 2008-м, когда кризис уже вовсю бушевал, но еще не вступил в свою острую фазу, значительные убытки понесли сразу несколько крупных фондов, использующих количественные торговые модели. В частности, представители Goldman Sachs сообщили, что стоимость активов одного из его фондов за одну неделю упала примерно на 30%, или почти на 1,5 миллиарда долларов. Главными причинами потерь была названа «растерянность» торговых роботов, столкнувшихся с нестандартным поведением охваченных кризисом рынков. В декабре 2008 года британская Financial Times опубликовала статью, автор которой раскачивание рынков связал с ростом числа торговых роботов.
Действительно, беда в том, что технические аналитики, которые пишут программы для роботов, пользуются примерно одним и тем же набором индикаторов. И в отличие от человека, который руководствуется (особенно в нестандартной ситуации) не только рациональными соображениями, но также интуицией, программа при поступлении определенного сигнала действует строго определенным образом. Получается, что значительная часть участников рынка в один и тот же момент начинает делать одно и то же, в результате чего рынок выходит из равновесия. Скорее всего, к нынешнему кризису этот сценарий не имеет прямого отношения, хотя бы потому, что доля сделок, совершаемых с использованием торговых алгоритмов, относительно невелика — около 15%. Но учитывая скорость, с какой растет число роботов, через пару лет он имеет все шансы реализоваться.
Максим Блант
Торговля на бирже — это не только работа, но и игра, причем азартнейшая. Проигрыш для брокера, притом что в большинстве случаев он оперирует не своими деньгами, а теперь уже часто и перепоручает игру программе, — настоящая трагедия. Фото: PAOLO PELLEGRIN/MAGNUM PHOTOS/AGENCY.PHOTOGRAPHER.RU
Нью-Йоркская фондовая биржа (New York Stock Exchange, NYSE), открывшаяся в 1792 году на узенькой и неказистой Уолл-стрит, два века почти не менялась. Торги проходили на ограниченном пространстве биржевого зала (на местном жаргоне — «в яме»), куда допускались лишь аккредитованные брокеры. Причем каждую сделку между ними должен был заверить сотрудник биржи — маклер, поставив свою подпись под контрактом.
Соответственно, желавшие купить или продать акции должны были действовать через посредников — брокеров. Эти старающиеся перекричать друг друга и отчаянно жестикулирующие персонажи могли показаться неискушенному человеку эксцентричными чудаками. Но все они к 30 годам становились миллионерами. Источник их доходов составляли не только весьма внушительные комиссионные, но и бесценная информация о том, что, когда и по какой цене собираются покупать или продавать крупные инвесторы.
Со временем брокеры обрастали штатом помощников, принимавших заказы и оформлявших сделки. Так возникли брокерские конторы, многие из которых со временем превратились в крупнейшие инвестиционные банки.
Рабочее место трейдера выглядит так, словно он управляет космической станцией. Можно придумать самый совершенный алгоритм игры, но если ваша техника (компьютеры, линии связи) не обеспечивает максимально возможной скорости обработки информации, поступающей с биржи, конкуренты вас обойдут . Фото: PAOLO PELLEGRIN/MAGNUM PHOTOS/AGENCY.PHOTOGRAPHER.RU
Информационные технологии разрушили монополию «акул с Уолл-стрит». В феврале 1971 года в США начала работать первая электронная биржа NASDAQ (ставшая прототипом Российской торговой системы — РТС), где заявки на покупку и продажу выставлялись через электронные коммуникационные сети. Но еще долгих 13 лет право выставлять заявки принадлежало исключительно брокерским компаниям и инвестиционным банкам. Лишь в 1984 году на NASDAQ появилась система исполнения малых ордеров (заявок), позволившая принять участие в торгах всем желающим.
К концу XX века оборот на электронной площадке превысил совокупный оборот всех прочих американских бирж. Постепенно все биржи перешли на электронную систему торгов, превратившись из элитных клубов в место дислокации биржевых серверов. Процесс этот не прошел безболезненно: пришлось преодолеть жесткое сопротивление «профессиональных участников рынка», утверждавших, что прямой доступ на рынок всех и каждого может привести к страшным потрясениям. Но песенка классических брокеров была спета. Биржи, действовавшие по старинке, лишались клиентов, которые уходили на «площадки», где можно было обойтись без дорогостоящих посредников. Маклеров сменили системные администраторы, а брокерам пришлось переквалифицироваться в трейдеров — людей, самостоятельно принимающих решения о покупке или продаже на собственные деньги или деньги клиентов. Впрочем, и над трейдерами нависла нешуточная угроза. На смену им идут «механические торговые системы». Это неблагозвучное название утвердилось за компьютерными роботами, которые самостоятельно принимают решения о покупке или продаже, сами выставляют заявки и отслеживают их исполнение. Преимущества роботов очевидны — они быстрее и точнее человека, и страх им неведом. Они не ошибутся, выставляя заявку, не проспят движений рынка. Вот только в новостях они разбираться пока не научились и биржевой крах от фиксации прибыли пока не отличают. Роботы послушно следуют за рынком, нередко многократно усиливая его колебания, но направление движения задают все еще люди.
