Именно учению Тота, которое они ревностно хранили в своих храмах и передавали из поколения в поколение в виде сорока двух томов наставлений, приписывали древние египтяне свою общепризнанную мудрость и знание небесных дел. Об этом знании античные авторы, посещавшие Египет, начиная с V века до н. э., говорили почти со священным трепетом. Геродот, первый из этих путешественников, отмечал:
«Египтяне первыми открыли Солнечный год и разделили его на двенадцать частей… К этому делению их привели наблюдения за движением звезд…»
Платон (IV век до н. э.) сообщает, что египтяне занимались наблюдением звезд «в течение десяти тысяч лет». Позднее, в I веке до н. э., более подробно об этом писал Диодор Сицилийский:
«Положение и взаимное расположение звезд, равно как и их движение, всегда были предметом тщательного изучения египтян… С древних времен до наших дней сохранили они записи за невероятное количество лет, касающиеся буквально каждой из этих звезд…»
С какой стати древние египтяне культивировали всепоглощающий интерес к долгосрочным наблюдениям звезд и почему они, в частности, хранили соответствующие записи «за невероятное количество лет»? В таких подробных наблюдениях не было бы необходимости, если бы их интересы, как серьезно предполагает ряд ученых, ограничивались проблемами сельского хозяйства; в конце концов, предсказывать смену времен года умеет каждый деревенский житель. Должна была быть еще какая-то цель.
Более того, с чего вообще древним египтянам увлечься астрономией? Это не то хобби, которое по собственной инициативе должны обязательно развивать сосредоточенные на обработке земли жители долины. Может быть, следует серьезнее относиться к объяснению, которое они сами предлагают: изучать звезды их предков научили боги. В то же время надо повнимательнее отнестись к многочисленным намекам на дела, связанные с мореплаванием, в «Текстах пирамид». И, наверное, можно обнаружить еще много нового по этому поводу в древнеегипетском религиозном изобразительном искусстве, где боги изображаются плывущими на прекрасных обтекаемых лодках с высоко загнутыми носами, которые явно построены в соответствии с теми же техническими требованиями, касающимися мореходных свойств, что и лодки пирамид в Гизе и таинственный флот, бросивший якоря в пустынных песках под Абидосом.
Сухопутные нации редко рождают астрономов; совсем другое дело — нации мореходов. Разве не может быть, что морская иконография в древнеегипетском искусстве, конструкция их судов и их увлеченность наблюдением звезд свидетельствуют о наследии, которое перешло к их предкам в далеком прошлом от неизвестного народа мореплавателей? Только такой народ, такая забытая морская цивилизация могли оставить следы в виде карт, точно отражающих мир таким, как он выглядел перед концом последнего ледникового периода. Только такая цивилизация, в течение десяти тысяч лет сверявшая свой курс со звездами, могла обнаружить и точно рассчитать явления, связанные с прецессией равноденствия, которые нашли отражение в древних мифах. И есть все основания утверждать, что только такая цивилизация могла бы измерить Землю с точностью, достаточной, чтобы прийти к масштабам Великой пирамиды.
До Гизы мы добрались почти в полночь. Мы поселились в отеле «Сиаг» с великолепным видом на пирамиды и уселись на балконе, глядя как медленно движутся по южному небу три звезды Пояса Ориона.
Именно расположение этих трех звезд, как недавно показал археоастроном Роберт Бьювэл, послужило небесным шаблоном для размещения трех пирамид Гизы. Это уже само по себе замечательное открытие предполагает гораздо более высокий уровень астрономических наблюдений, геодезической съемки и строительно-монтажных работ, чем ученые признавали за древними египтянами. И, пожалуй, самое замечательное — причина, по которой я договорился с ним о завтрашней встрече в Гизе, это утверждение Бьювэла о том, что пятнадцать миллионов тонн прекрасно отделанного камня сложены на земле в соответствии с картиной звездного неба в 10 450 году до н. э.
Если Бьювэл прав, то получается, что пирамиды поставлены как архитектурный автограф XI тысячелетия до н. э.
Итак, в масштабе 1:43 200 Великая пирамида служит моделью и картографической проекцией северного полушария Земли. Возможность случайного совпадение исключается тем, что коэффициент масштабирования является одним из ключевых чисел расчета скорости прецессии равноденствий — одного из наиболее характерных планетарных параметров Земли. Таким образом, перед нами здесь сознательно спланированная акция, которая может быть распознана любой культурой, обладающей: (а) знанием точных размеров Земли и (б) точным знанием скорости прецессионного движения.
Благодаря работе Роберта Бьювэла мы теперь может быть уверены в том, что с Великой пирамидой связано еще одно сознательно принятое архитектурно-планировочное решение, что позволяет считать пирамиду сооружением, имеющим многофункциональное назначение. В данном случае решение было особенно амбициозным, поскольку предполагало одновременное использование Второй и Третьей пирамид, однако здесь просматриваются следы тех же древних архитекторов и строителей, которые задумали Великую пирамиду как масштабную модель Земли. Их «личным клеймом», похоже, является прецессия, возможно, потому что им пришлась по душе ее математическая регулярность и предсказуемость, и они воспользовались прецессией для такого плана, правильно понять который сможет только культура с высоким уровнем развития науки.
Наша культура отвечает этому требованию, и Роберт. Бьювэл оказался первым, кто установил основные параметры этого плана — открытие, за которое он заслужил, уже общественное признание и, я уверен, в дальнейшем получит и научное101. Бельгиец по национальности, он родился и вырос в Александрии. Высокий, худой, чисто выбритый, сорока с чем-то лет; волосы на макушке начинают редеть. Выделяется его упрямая нижняя челюсть, характеризующая его упорный пытливый характер. Говорит со смешанным французско-египетско-английским акцентом. Манера поведения — восточная. Первоклассный ум. Без устали накапливает и анализирует новые данные, относящиеся к сфере его интересов, ищет новые подходы к старым проблемам. По ходу дела, причем совершенно случайно, ухитрился стать адептом тайного знания.
Корни открытий, сделанных Бьювэлом в Гизе, восходят к 60-м годам, когда египтолог и архитектор доктор Александр Бадави и американский астроном Вирджиния Тримбл показали, что южная шахта камеры царя в Великой пирамиде была, как пушечный ствол, нацелена на пояс Ориона в Эпоху пирамид — около 2600–2400 годов до н. э.
Бьювэл решил проверить южную шахту камеры царицы, которую Бадави и Тримбл не исследовали, и обнаружил, что в Эпоху пирамид она была нацелена на Сириус. Это было подтверждено немецким инженером Рудольфом Гантенбринком в результате измерений, выполненных при помощи робота «Упуат» в марте 1993 года. Это тот самый робот, который обнаружил подъемную дверь-заслонку, перекрывающую шахту на расстоянии около 60 метров от камеры царицы. При помощи ультрасовременного бортового клинометра маленькая машинка сумела впервые измерить наклон шахты с высокой точностью: 39°30′.
Как объясняет Бьювэл:
«Я проделал вычисления, и они показали, что шахта была нацелена на прохождение Сириуса через меридиан в эпоху, близкую к 2400 году до н. э. В этом сомневаться не приходится. Я также произвел пересчет данных Бадави и Тримбл касательно Пояса Ориона с учетом результатов измерения южной шахты камеры царя Гантенбринком. Согласно его измерениям, угол наклона составляет ровно 45 градусов, в то время, как Бадави и Тримбл пользовались несколько более грубыми измерениями Флиндерса Петри (44°30′). Новые данные позволили мне уточнить результаты Бадави и Тримбл. При этом я обнаружил, что шахта была точно нацелена на Ал-Нитак, нижнюю из трех звезд Пояса Ориона, которая пересекала меридиан на высоте 45° около 2475 года до н. э.».
Вплоть до этого момента выводы Бьювэла не противоречат хронологическим выкладкам ортодоксальных египтологов, которые обычно датировали возведение Великой пирамиды 2520 годом до н. э. То есть получается, что данные Бьювэла указывают даже на постройку чуть более позднюю, чем принято считать.
Как уже известно читателю, Бьювэл сделал еще одно открытие, способное обеспокоить гораздо больше. Оно тоже связано со звездами Пояса Ориона:
«Они расположены с наклоном на юго-запад по отношению к оси Млечного Пути, в то время как пирамиды тоже наклонены на юго-запад по отношению к оси Нила. Если внимательно посмотреть в ясную ночь, можно увидеть, что наименьшая из трех звезд, та, что наверху, которую арабы называют Минтака, немного смещена к востоку от прямой, на которой лежат две другие звезды. Эта картина воспроизводится на Земле, где пирамида Менкаура так же смещена к востоку от прямой, образованной пирамидой Хафры (аналог средней звезды, Ал-Нилам) и Великой пирамидой, которая изображает звезду Ал-Нитак. Совершенно очевидно, что три монумента размещены по единому плану, который с высокой точностью моделирует расположение этих трех звезд… Таким образом в Гизе изобразили на Земле Пояс Ориона».
