«…приблизительно четверть этого количества!» И тут Холл преподнес результаты манчестерской комиссии. Уилсокс утверждает, что Элиза Барроу умерла от острого отравления мышьяком, то есть от яда, который она получала в последние две недели перед смертью. Как же сочетается диагноз «острое отравление» с выводами комиссии от 1906 года, если даже кончики волос Элизы Барроу содержали мышьяк? Если при отравлении мышьяком нужны были недели для того, чтобы мышьяк появился в корнях волос, и десять месяцев, чтобы он проник в волосы пятнадцатисантиметровой длины, то как он мог за четырнадцать дней оказаться в кончиках волос? Холл поинтересовался, нельзя ли при таких обстоятельствах предположить, что Элиза Барроу приняла мышьяк уже год назад?
Уилсокс онемел от удивления. Затем он пролепетал: «Год назад…» Но, отвечая на вопросы Холла, продолжавшего свой допрос, он думал о возникшем недоразумении и понял, в чем причина ошибки. Волосы Элизы Барроу были в крови и впитали в себя мышьяк.
Сразу же после заседания суда Уилсокс поспешил в госпиталь святой Марии. Там он взял пучок не содержащих мышьяка волос и положил его в жидкость из гроба Элизы Барроу. На следующий день, 11 марта, он проконтролировал содержание мышьяка в волосах. Да, мышьяк впитался в волосы, и только с помощью ацетона удалось избавиться от яда.
Итак, Уилсокс прав. Мышьяк в волосах Элизы Барроу проник извне. Из тела он не мог проникнуть в волосы из-за слишком короткого срока между отравлением и наступлением смерти.
12 марта Уилсокс снова выступил как свидетель обвинения и окончательно отразил атаку Марчелла Холла.
Выступление Седдона в качестве свидетеля по своему делу окончательно разоблачило его холодную и, если речь шла о деньгах, ни перед чем не останавливавшуюся натуру. Суд признал его виновным. 18 апреля 1912 года Седдон был повешен в тюрьме Пентонвиль.
Со времени процесса над Седдоном борьба за создание надежных методов количественного определения яда в подозреваемых субстанциях не прекращалась ни на минуту. После исследований по количественному определению мышьяка начались исследования количественного определения всех известных и вновь открытых ядов.
Любой метод количественного или весового определения элементов и веществ, имевшийся уже или изобретенный в ближайшие пятьдесят лет в химии или физической химии, рано или поздно находил свой путь в токсикологию.
Началось с колориметрии. Она исходила из того, что многие органические и неорганические вещества либо образовывали цветные растворы, либо их можно было, как алкалоиды, превратить в более или менее сильно окрашенные растворы. Интенсивность их окраски зависела от процента красящего вещества. Были изготовлены из известных веществ в различных количествах и с различной концентрацией растворы-образцы. Тон их окраски сравнивали с окраской раствора, концентрация которого не была известна. Такое сравнение (сначала на глаз, затем с помощью аппаратов) позволяло установить концентрацию исследуемого вещества.
Вскоре появилась титрометрия. Она базировалась на том факте, что для определенной реакции растворенного вещества, например для образования осадка, необходимо определенное количество химического реагента. Момент наступления реакции становился видимым, если добавляли несколько капель красящего вещества: в момент реакции наступало также изменение цвета раствора. При установлении концентрации раствора исследуемого вещества реактив вводился малыми дозами, под конец каплями, пока не наступало изменение цвета. Количеством реактива измерялась и вычислялась концентрация исследуемого раствора. Этот метод также оправдал себя на службе токсикологии. Он оправдал себя при количественном определении мышьяка. Можно было определить количество яда в бляшках мышьяка, если растворить их в йодистом калии или в йодмонохлориде и рассчитывать с помощью титрометрии.
Определение количества металлических ядов, таких, как антимон (сурьма), часто удается с помощью электролиза. Оно исходит из того, что металлические соли распадаются в водном растворе, притом распадаются на положительно заряженные металлические ионы и отрицательно заряженные ионы остатка кислоты. Если опустить в такой раствор два электрода из платины и пропустить постоянный ток, то положительно заряженные металлические ионы устремятся к отрицательному электроду (катоду), в то время как отрицательно заряженные ионы остатка кислоты направятся к положительно заряженному электроду (аноду). Таким образом, можно выделить из соляного раствора металл и собрать его на катоде. Количество его можно точно установить, высчитав разницу в весе катода до и после опыта.
Для количественного определения ядов успешно используется и спектральный анализ. Произведя в определении вида яда революцию, метод спектрального анализа сыграл не менее важную роль и для определения его количества. Типичные для ядовитых веществ линии видимого, ультрафиолетового и инфракрасного спектров можно измерить по их интенсивности, а отсюда сделать вывод о концентрации или количестве яда.
Уилсокс не дожил до того времени, когда стало возможным определение даже самых малых количеств ядов с помощью спектрофотометра, колориметра или фотоэлементов.
Возможность измерить даже незначительные следы вещества решила наконец спорную проблему о естественном нахождении мышьяка в человеческом организме. Его действительно обнаружили. Мышьяк существует не только в костях. Он существует в крови, мозгу, сердце, легких, печени, почках, селезенке и в молоке матери. Он существует в волосах и ногтях каждого человека, даже если он не соприкасался с мышьяком никогда в жизни. Но естественного количества мышьяка в организме так мало, что во времена Орфилы даже не существовало обозначения для столь малых количеств: гамма, миллионная часть грамма. В результате многочисленных вычислений установлено нормальное содержание мышьяка в организме человека: одна десятимиллионная часть веса тела. Естественное содержание мышьяка в волосах колеблется между 0, 24 и 3, 8 гаммы на грамм волос. Люди, которые имеют дело с мышьяком, например виноградари, обрабатывающие виноград противонасекомными химикалиями, содержащими мышьяк, а также люди, питающиеся морскими животными, например омарами, имеют в организме больше мышьяка. Вместо обычных от 67 до 102 гамм мышьяка в моче у них обнаруживают 285 гамм.
Возможность измерения мельчайших количеств мышьяка в волосах отравленных или скончавшихся при подозрительных обстоятельствах показала, что уже через пять дней после введения большого количества мышьяка яд можно обнаружить в корнях волос. Путем многочисленных экспериментов на животных, которым с промежутками времени давали определенные дозы мышьяка и затем точно определяли количество найденного в волосах яда, установили, что волосы действительно являются своеобразной шкалой, по которой можно определить дозировку яда. Условием использования этой шкалы является предварительная очистка волос соляной кислотой, спиртом и ацетоном, чтобы исключить возможность попадания яда извне. После такой процедуры в волосах оставался всегда только проникнувший туда из организма яд, по которому определялся способ, продолжительность и степень отравления.
Исследование почвы новыми методами показало, что в земле мышьяка больше, чем предполагали раньше. 50 процентов земли содержит от 5 до 10 миллиграммов на каждый килограмм, 20 процентов — больше 10 миллиграммов, 30 процентов — меньше 5 миллиграммов на килограмм земли. Итак, земля содержит мышьяк, и его становится в земле все больше и больше из-за применения искусственных удобрений и содержащих мышьяк химикалиев против насекомых.
Хотя результаты многочисленных опытов не подтверждают теорию о попадании мышьяка в захороненные трупы из земли, все же при эксгумации трупов нужно тщательно следить за тем, чтобы содержащая мышьяк земля не соприкасалась с материалом исследования и не повлияла тем самым на результаты анализов.
К середине XX столетия возможность качественного определения ядов достигла такой степени, о которой токсикологи времен Уилсокса не могли и мечтать.
И все же появлялись все новые и новые методы. Результаты исследования атома, нашедшие применение почти во всех отраслях народного хозяйства, заинтересовали также судебных токсикологов. Некоторые токсикологи, прежде всего во Франции, предприняли первые попытки определения металлических ядов и их количества при помощи радиоактивных элементов. Их эксперименты касались прежде всего мышьяка в волосах; они делали его радиоактивным с помощью нейтронов, измеряли затем его излучение и по степени этого излучения судили о количестве мышьяка.
Решение вопроса, явился ли человек жертвой отравления мышьяком, казалось, было освобождено от всех сомнений. На фоне столь благополучного положения дел весной 1952 года произошло одно из тех событий, которые много раз на протяжении истории делали токсикологию центром внимания всей общественности, подвергая ее тяжким испытаниям и побуждая к достижению новых вершин науки. Событие разыгралось на юго-западе Франции в Пуатье.
