Речь выполняет целый ряд важных функций: коммуникативную (использование ее как средства общения), регулирующую (использование ее в качестве средства регуляции собственных произвольных действий и регуляции поведения другого индивида), программирующую (построение программы речевого высказывания и программирование грамматической структуры предложения) и познавательную функцию, которая тесно связана с коммуникативной, поскольку благодаря общению с другими людьми человек расширяет свои познания о мире.
Речь позволяет представить мир в более символической, абстрактной форме, обеспечивает возможность классификации объектов, отнесения их к различным категориям – а стало быть, в рамках развития речевой функции идет развитие и интеллектуальной сферы человека. С познавательной функцией, в свою очередь, связана и семантическая функция (определение смысла слов и приобретение способности понимания обобщенных значений слов).
Становление речи – процесс не только сложный, многокомпонентный, но и достаточно долгий. Как и любая другая функциональная система, речь имеет свои критические и сенситивные периоды становления.
Как правило, когда говорят о речи, в качестве особо чувствительного периода выделяют период раннего детства (от 1 до 3 лет).
Действительно, как показывают многие факты, если в этот период ребенок будет лишен нормальной языковой среды общения, то речь в дальнейшем не разовьется. И это понятно, поскольку, как мы говорили в прошлый раз, приток внешней средовой информации запускает важнейший процесс ветвления дендритов нервных клеток, в результате которого образуется достаточное количество необходимых связей, запускает он и процесс синаптогенеза.
Если взять речевые зоны мозга, то отсутствие в сенситивный период формирования речи нормальной и адекватной языковой среды (например, в случае детей-маугли, когда в качестве средств общения использовались другие видоспецифические сигналы) приведет к тому, что связи-то образуются, даже в этих условиях, но формирование «речевой» системы мозга идет по «неречевому» пути, который отражает действительно неречевое окружение ребенка, и тем самым как бы закрывают речевую систему от дальнейшего влияния собственно речевых сигналов.
Поэтому период от 1 до 3 лет (и даже более – от рождения до 3 лет) правильнее было бы назвать критическим периодом в развитии речевой функции человека.
В пользу этого говорят многочисленные факты. Дети, живущие вне человеческого общества, вернувшись к людям, практически не имеют шансов жить полноценной жизнью среди людей. Если ребенок был отделен от человеческого общения в самом раннем детстве, то у него очень мало шансов освоить человеческую речь. Если же ребенок уже владел речью, то прогноз заговорить на человеческом языке после возвращения в сообщество у него более благоприятен.
История знает несколько примеров детей-маугли, которые не воспитывались среди людей, но могли вернуться к жизни в человеческом обществе. Одним из самых известных является случай во французской провинции Авейрон, где в 1800 году был найден ребенок, способный только рычать по-звериному. Мальчик стал жить в семье, где его обучали поведению в обществе людей и речи. В итоге он научился понимать написанные специально для него на карточках слова (ведь за понимание написанных слов у нас отвечает правое полушарие), но говорить он так и не научился, поскольку левое полушарие уже было невосприимчивым к речевым сигналам.
Еще один пример. В 1970 году в США был обнаружен «дикий» ребенок – девочка Дженни 13,5 лет, которую изверг-отец содержал в запертой комнате с полуторагодовалого возраста. Не имея с раннего возраста полноценного речевого общения, девочка за 12 лет пребывания в «одиночной камере» так и осталась на уровне речевого развития двухлетнего ребенка, но после длительного обучения все-таки научилась говорить, играть с другими детьми в игры, которые требовали использования языковых средств общения.
Изучая подобные примеры, ученые пришли к выводу, что возможность овладения человеком речевой культурой есть лишь у тех детей, которые смогли вернуться в человеческое общество не позднее 12 – 13 лет. Это связано, прежде всего, с такой проблемой, как латерализация мозга. Дело в том, что речевые центры у правшей находятся в левом полушарии мозга, однако этот процесс «лингвистической» латерализации мозга занимает достаточно длительный период – вплоть до 12 – 13 лет. Именно в период полового созревания латерализация мозга в отношении речевых функций становится достаточно стабильной и устойчивой.
Мозг же ребенка раннего возраста еще недостаточно специализирован, и это обусловливает его чрезвычайную пластичность: например, если в раннем возрасте произошло повреждение речевых зон левого полушария, реализацию лингвистических функций берет на себя правое полушарие (как в приведенном выше примере из жизни французского малыша, когда правое полушарие в трудную минуту «подставило свое плечо» и обеспечило возможность образно-символического общения через написанное слово).
После же прохождения человеком подросткового (пубертатного) периода заканчивается и сенситивный период развития речевой функции, что делает невозможным подобный перенос функций с одного полушария на другое – мозг становится уже полностью специализированным, в том числе и в отношении языка.
Малыши уже на ранних этапах своего развития могут демонстрировать достаточно сложные «лингвистические» задатки. Так, была выявлена способность младенцев различать согласные, включая даже те, которые не используются в языке его ближайшего окружения[53]. Даже для взрослого это весьма трудная задача – а ваш малыш с этим справляется!
Вместе с тем, как показали ученые[54], к 10–12 месяцам данное умение заметно снижается, что связано с влиянием окружающей социальной среды и активным освоением ребенком конкретного языка. Аналогичный процесс проходит и в отношении восприятия гласных звуков, с той лишь разницей, что языковая специализация проявляется здесь еще раньше – после 6–7 месяцев. Однако многие исследования говорят о том, что новорожденные очень рано начинают различать родной для матери язык. Нет ли здесь противоречий?
Уже на самых ранних этапах развития (может быть, в этом сказывается и пренатальный «опыт» организма) мозг младенца способен «улавливать» и запечатлевать ритмико-интонационный строй языка (специфическую мелодику), что и позволяет им различать общий характерный стиль речи.
Исследователи обнаружили еще более удивительный факт[55]. Сама речь взрослых, адресованная младенцам, по многим характеристикам отличается от обычной, употребляемой нами в повседневной жизни – тональность ее значительно выше, она имеет ярко выраженный ритм, в ней присутствуют более растянутые гласные. Указанные особенности характерны для различных языковых культур – мамы русских, немецких, французских, итальянских, японских малышей используют одинаковые приемы в разговоре с ними. Но что интересно: уже с первого месяца жизни малыши отдавали предпочтение именно такой – «инфантилизированной» – речи независимо оттого, на каком языке она звучала!
Показано, что до девяти-десятимесячного возраста это предпочтение сохраняется, если у ребенка есть выбор – слушать настоящую «взрослую» речь или материнский «разговор».
Для становления полноценного человека необходимо стимулировать его языковое развитие. Как это сделать?
Можно «разговорить» ребенка, имитируя произнесенные малышом звуки и их сочетания. Такая беседа на «детском лепете» целесообразна в 3–4 месяца, когда ребенок начинает спонтанно гулить. Другой способ – много говорить: о том, как вы его любите (не улавливая смысл, малыш безошибочно «вытащит» интонацию), комментировать собственные действия, называть предметы, петь песенки, читать стихи. Если вы будете это делать, то быстро обнаружите, что настоящие детские стихи, отвечающие особенностям восприятия ребенка в этом возрасте, встречаются редко. Немногим авторам удается создать то, что входит в «золотой фонд» детской поэзии; здесь максимально высоки требования к ритму, интонациям, сочетаниям звуков.
Вопрос, вокруг которого и до сих пор разгораются научные споры: речь – это врожденная или приобретенная функция? Порой наблюдая за уже активно болтающим малышом, вы можете задуматься: его рано проявляющееся умение правильно говорить, строить фразы, менять падежи и окончания и прочее – это плоды воспитания или реализация каких-то природных задатков?
