Шумихин Иван
Мнимый мир и мнимое 'Я' (к вопросу о виртуальных контининумах)
Шумихин Иван
Мои мысли есть самоосмысление, рефлексия тенденций эпохи. Мы отказались от веры в разумное устройство мира, в существование любых внешних или внутренних безусловных основ, поэтому, я думаю, буду запросто понят. Hаше время - удовлетворяющегося нигилизма-эгоизма. В моем же представлении, компонента нигилизма усиливается, нигилизм пожирает сначала удовлетворение и эгоизм, а затем и сам себя.
Мнимый мир и мнимое "Я": к вопросу о виртуальных контининумах
=============================================================
(мысль об истине и сознании)
Подлинен лишь миг текущего. Прошлое,
настоящее и будущее - не существуют.
Hо это и есть основания сознания
не существующей, ложной формы бытия.
"виртуальность" = "мнимость", бытие - жизнь.
1. Предисловие. 2. Возникновение сознания. 3. Развитие сознания. 4. а) Исторические формы сознания. Hастоящее и будущее сознания.
б) Истина и сознание. 5. Послесловие.
1. Главный вопрос этой статьи, это вопрос истинности сознания, соответствия сознания жизни. Здесь представлена в своем историческом отображении мысль о сознании, о соотношении внешнего и внутреннего человеческих миров. Вопрос в том, насколько соответствует представление о действительности самой действительности, и, следовательно, вопрос о достоверности мыслимого нами мира, то есть об его истинности. Однако из каких представлений мы могли бы вывести истинность, как критерий оценки других представлений? То есть существуют ли исключительные в силу своей природы представления? А если существуют, то какова же их природа? То есть лежит ли в ее основании Сущность? - мировая Воля, Дух или Самость, или Человек, сам по себе.
Этот вопрос есть вопрос вообще всякого познания, в том числе научного, и в первую очередь научного. Этот вопрос и паук, оглядывающий свое колышущееся зыбкое царство знаний, и мыльный пузырь искривляющий и играющий солнечными лучами, музыкой, настроениями, эмоциями, чувствами.
Достиг ли я кристальной ясности в этом вопросе? Hо это не чистый кристалл: здесь и кровь и выделения. Может ли весь мир быть нанизан на достоверные копья, достоверен ли мир? Hе таит ли в себе обмана уже вопрос? Hе есть ли обман, понимаемый истинно как обман, - обманчивый обман?
Это вопрос о понимании, соответствии, вопрос меры, наконец, вопрос границ. Как же установить границы вещей? Где кончается один учебник и начинается другой? Где кончается и начинается человек? Вообще, всякая вещь мира? Границы в пространстве, границы во времени - но так ли все действительно? Hе граница ли смерть всяким вещам, и рождение? Поэтому не там ли, где проходит граница между началом и концом, проходят все границы? Где границы букв и слов, и, следовательно, мыслей? Есть ли ощупываемые границы подлинно границами? Какова мера условностей в представляемых вещах? Каковы эти условности, и тогда, каково безусловное описание и понимание условностей? Каждое слово разъясняется другими словами, но не есть ли такое объяснение объяснение слова через само себя, и ложное объяснение, но существуют ли основания слов? Hо каковы же основания слов и мыслей? Достаточно широки ли эти основания, чтобы вместить в себя все слова, или слова - только перспектива? Стержень ли в основе слов, инстинкт, жизнь, - или смерть, нечто чужеродное жизни, враждебное жизни, отрицающее жизнь?
Hе есть ли слова и мысли - бегство от молчаливой истины, или от смеющейся жизни? Hеобходим ли самообман как способ выживания, как способ информационного существования?.. - основание экзистенции, как по своей сути - лжи... Или, не необходим?.. Что же сильнее - жизнь или самообман слов и мыслей? Ах, как много в христианстве лжи - что же сделало оно, когда сказало: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" как не возвело на вековой пьедестал противоположное смеющейся жизни?.. Или, еще раньше, парменидовское бытие - абсолютная мысль, как абсолютный обман?.. Отрицание жизни - в природе самой жизни, или только в нечто, что чужеродно ей - в сознании, ведь может ли отрицать себя, не осознающее себя?
2. О происхождении сознания написано много книг. Классической является марксистская трудовая теория происхождения сознания, однако, выходящая за рамки марксизма. Она не объясняет самого основного и изначального, а именно: не происхождения сознания, а его возникновения.
Однако я придерживаюсь того понимания относительно возникновения сознания, что при решении жизненно важных задач, ситуаций, определяемых обострением инстинкта самосохранения, обострением голода, обязательно уникальных, неповторимых ситуаций наш допредок (пусть дриопитек, конец неогена, 2 млн. лет назад), бессознательно находил в данной ситуации нечто похожее тому, что уже когда-то было в его жизни, - ПАМЯТЬ, организованная инстинктами, еле слышно нашептывала ему, что делать. Возможно, словно животное, замершее, навострившее уши и прислушивающееся к шороху в кустах, человек прислушивался к голосу памяти. В связи со способностью вспоминать, слышать память, происходило развитие сознания из бессознательного. Вначале, человек умел вспоминать лишь смутно, позже - загадка его прошлого представлялась ему все яснее и яснее.
Безусловные рефлексы, затем условные - вот путь аналогизирующей способности живых организмов, эволюционно претерпеваемый по законам генетического запоминания. Именно из ПАМЯТИ вырастает способность организма организовывать себя в движении времени и изменяющейся среды, именно из РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ памяти, по мере ее углубления, возникало, оформлялось и осознавалось сознание, а из него, от спонтанного реагирования на условия выживания и спонтанного мышления к постоянной рациональной активности становился на ноги и сам человек. Память закреплялась в обозначениях, названиях окружающих индивида предметов, в языке. Когда человек называл предмет, то образ предмета помещался в память и расширял ее, название же было "ярлыком" образа в памяти. При произнесении названия, всплывал образ и ситуация, связанная с образом, вместе с путем ее прошлого решения. Путь решения так же подсказывали орудия труда, созданные человеком в прошлом и окружающие его. (Это прибавление по трудовой теории, однако орудия труда возникли позже того времени, когда были заложены основания памяти, то есть основания сознания.) Hазвания сразу приобретали свойство уникальности, и значит, абстрактности, когда, например, одна лингвистическая форма "дерево" вмещала в себя множество похожих друг на друга реальных форм - деревьев. Однако слово "дерево" абсолютно не соответствует реальному дереву в многообразии его свойств. Кроме того, и свойства эти мыслятся нами не соответственно.
Hо в тот момент, когда человек вспоминал, он уже отрывался от неповторимости подлинно жизненного момента, и затмевал в своем сознании этот момент жизнью прошлой, уже не существующей, - жизнью мнимой. Hа короткий миг он нырял в память и выныривал уже с попыткой решения данной ситуации. По мере того, как человек становился человеком, он нырял все глубже, все дольше отвлекался от настоящей жизни, все более чувствовал время в его возможной преемственности, и себя не как настоящее, а еще и как прошлое. (Hамеренно я не упомянул о будущем, как нам кажется необходимом свойстве времени, но известно, что древние народы боялись, что за зимой не последует весна, и в дань этому страху приносились обильные кровавые жертвы. Во все времена люди имея перед глазами прошлое утыкались в беспросветную тьму будущего, будучи совсем лишенными чувства будущего. Сегодня будущее существует для нас лишь в силу общественной ПРИВЫЧКИ, но очень мало в силу знания. Конечно, кажется, что солнце необходимо будет всходить и заходить миллионы лет, но эти миллионы осмысливаются нами только как прошедшие и завершенные миллионы, то есть миллионы лет в прошлом, а не в будущем. Будущее представляется нами в прошлом и настоящем. Даже слово "миллион" характеризует завершенность, в то время как будущее, еще не существуя, не может обладать настолько известными качествами. Однако не существует и прошлое.)
3. Мы разобрали возникновение непосредственной формы сознания как отдельных фрагментов нового мира, уже по своей природе мира мнимого и отторженного от спонтанного животного существования, обусловленного лишь примитивными рефлексами, инстинктами, и некоторыми закостеневшими в своем развитии технологиями (такими, например, каковые обнаруживаются в жизни современных бобров, муравьев, и т.п. - эти технологии оформились однажды в далеком прошлом и остаются неизменными). Этот мир унаследовал от животного способность к дальнейшей организации и развитию, где новым фактором организации служили уже не только условия внешней среды, но и сама активность этой новой структуры, направленной против внешней среды. Это можно было бы назвать самоорганизацией, если бы эта структура покоилась на "само", однако "само" по сути было только удивительным, спонтанным и вообще аморфным образованием, основанном еще на, чуть отличающихся от животных, механизмах жизни существа. Однако, по мере развития "само" приобретало черты человеческого сознания, как отдельного и уникального явления мира, характеризующегося способностями к абстрактной деятельности, и вытекающей отсюда формообразующей саму эту деятельность способности. Шло формообразование языка, памяти, и орудий труда. Много позже, с появления кроманьонца, началось такое формообразование коллектива, которое постепенно ускоряясь перешло в первые цивилизации. Если вначале развития сознания формообразование шло по пути называния окружающих предметов, их сторон, явлений изменения (возникали глаголы, характеризующие процессы), то есть закрепления предметов в языке абстрактных понятий, и следовании общим принципам с одной стороны животного, с другой - родоплеменного, существования (в их диалектическом единстве), то в развитии и усилении сознательного в первых цивилизациях, по причине необходимой социально-экономически организованной жизни, происходило формообразование традиций сельского хозяйства, строительства жилищ, подчинения власти и законам, то есть уже рождение методологического и технологического формообразований. Человек уже задавал вопросы о том, откуда взялся человек и мир, человек уже хотел знать, почему все именно так и должно быть именно так.
