Хмельницкая Татьяна Евгеньевна
«Так не бывает»
- Привет Юлька – красивый чистый девичий голос коснулся моих ушей. Это Марина Сорокина, моя закадычная подруга. Тоненькая, хорошенькая с кукольным личиком и платиновыми волосами. Первая красавица факультета. Мне иногда казалось при взгляде на нее, что она была рождена специально для подтверждения крылатого выражения : Мужчины предпочитают блондинок.
- Привет, Маринка – отозвалась я на приветствие, не отрывая своего взора от расписания занятий. Да и зачем мне поворачиваться я и так знаю, что Маринка выше всяких похвал, не в пример мне. Среднего роста, средней комплекции, средней яркости, короче говоря, обычная. Волосы пепельные, глаза зелёные, очки на носу. Такие как я не слывут дурнушками, но и парни таких не замечают. В нашей жизни есть стереотип, у таких как я наличествуют не дюжие мозги, переваривающие большие форматы знаний. Пришлось соответствовать этому стандарту, раз в красотки мне не попасть. Дамы и господа, перед вами самая успешная студентка факультета, а попросту зубрила и «серая мышь» Юлия Снежная.
- Ты чего там разглядываешь? – девичий голос усилился на полтона, значит Маринка наклонилась ко мне
- Пытаюсь рассмотреть, какая пара будет следующей, но что-то никак не увижу – поправляя очки, я приблизилась вплотную к самому стеклу, за которым висело изучаемое мной расписание
- Ну и как успехи?
- Пока ноль открытий, и одни недоуменья
- Сегодня не твой день, ведь вчера было объявлено, что занятия по этой дисциплине переносятся на понедельник.
- А я не слышала – удивлению, которое я испытала, не было придела.
- Ну конечно, ты с умным видом сидела и таращилась в окно. О ком мечтала подруга?
- Ни о ком, а о чем – наставительно поправила я ее
- Ну и что такое так взбудоражило твой необыкновенный ум и повергло в унынье?
- Я хочу слетать на майские к морю, а денег не хватает. Думала где можно перехватить пару-тройку, а может и десяточку тысяч
- О, моя дорогая подруга – глубоким низким голосом нараспев произнесла Маринка – я знаю, где зарыт клад и поведаю тебе. Клад находиться на дне этой красной-красной сумки и запечатан в красный-красный кошелёк. Тебе надо сказать волшебное-волшебное слово и клад будет отдан тебе, прямо сейчас.
- Какая полезная-полезная вещь красный-красный кошелёк – ехидно передразнивая Маринкин тембр, продолжила я
- Слово сестра, слово – сложив в немой мольбе руки, Маринка шептала закатив глаза к небу
- По-жа-луй-ста – проговорила я слово, шепча прямо в ухо Маринке, а потом громче добавила глядя ей прямо в глаза – только никому не говори. И в добавлении к сказанному погрозила ей пальцем, сведя брови на переносице.
Сумка раскрылась, и красный лаковый кошелёк появился в наманикюренных руках. Вытянув оттуда две купюры нарядного цвета, Маринка поинтересовалась хватит ли мне столько.
- Конечно хватит, сегодня же закажу себе билет по интернету и полечу к красному солнышку в гости. Пять дней витамин «Д» будет проникать во все доступные места. Пять дней никакой учебы и учебников. Пять дней нирваны! – я мечтательно закатила глаза, а Маринка некстати предложила пройти на улицу и посидеть с другими сокурсниками на травке-муравке и пропитаться витамином «Д» бесплатно. Пришлось уступить, при этом состроив гримасу недовольства и обреченности на своем лице. Не то чтобы я жила отшельником, вовсе нет. Просто я не очень любила общаться с ровесниками. Это конечно комплексы, но избавиться от них никак не получалось.
Прозрачные двери университета выпустили нас в мир залитый сетом и запахами проявившейся листвы. Я любила весну за ее золотистое солнце, за теплоту которую она вселяла в каждого, за длительные выходные…Пожалуй на этом моя любовь к весне заканчивалась. Кругом сновали влюбленные парочки, крепко держащиеся за руки, или обжимающиеся где придется. У меня парня не было. Никогда в моей девичьей жизни. Я даже представить не могла, как это целоваться с парнем и смотреть ему томно в глаза. Конечно, я тут привираю, один поцелуй в моей жизни был, но он не считается. Моя несостоятельность в отношениях с парнями была отличной прослойкой порождающей дополнительные комплексы и лакировала каждый до блеска.
Маринка углядела широкоплечую фигуру Петьки Жакова и повернув мысы своих шикарных туфель-лодочек направила их на Петькину спину как на маяк среди океана бушующей зелени. М-да-а это ничего хорошего для меня не предвещало. Там где обретался Жаков неминуемо по близости был Максим Король, или в простонародье Макс. Наверное, от буйства красок я перепутала, на самом деле всё с точностью до наоборот, там где был Макс обретался обычно и Петька.
От мысли о встрече с этим общепризнанным красавчиком, у меня крутило живот. Первый красавец факультета, непревзойденный второй ученик на нашем курсе, естественно первым учеником была я, и просто замечательный парень и душка во всех отношениях был моим другом детства. Дружили мы с рождения, наверное, потому что я не помню ни дня без него. Но наша дружба перестала существовать когда нам исполнилось по тринадцать. Фактически нашу дружбу никто не отменял, и мы наверное по-прежнему числимся друзьями, но на самом деле таковыми не являемся. Наверное для того чтобы понять мои путанные объяснения придется начать с самого начала.
** ***
Я, Юлия Снежная, дочь очень обеспеченных родителей. Росла я в роскоши и любви в самом престижном районе нашего города. И были у нас соседи живущие этажом ниже и к тому же закадычные друзья моих родителей. Их дружба исчислялась не месяцами или годами, а десятками лет. Еще наши пра-пра дружили семьями, а их потомки и подавно. Чем занимались мои родители по малолетству я не понимала, но их часто не было дома и меня воспитывала бабушка, Аглая Александровна. Родителя мальчика-соседа, того самого чьи родители побратимы мох сквозь века, к тому же моего одногодки, тоже часто не было дома. Бабушка присматривала и за ним. Мальчика того звали Максим Король. Он часто жил у нас и была у него даже своя комната в нашей квартире. Забегая вперед скажу, что она потом стала носить название «гостевой». Мы вместе жили, играли, и ходили друг к другу ежедневно в гости, когда наши родители приезжали домой. Ни одного дня из моего детства я не припомню без Макса. Когда бабушка объявляла о нашем скорейшем укладывании в постель, мы на перегонки бежали в ванную комнату и вместе чистили зубы, пачкая друг друга зубной пастой и потом друг у друга смывали следы наших игр. Потом я брала расчёску и шествовала в свою комнату, а Макс пристраивался за мной. Он помогал мне присесть на стул и брал из моих рук расческу. Мягкими, ровными движеньями он расчёсывал мои волосы, а я в это время о чем-нибудь болтала, развлекая его. Потом приходилось расставаться, но не на долго. Укладываясь по комнатам в постели, каждый в свою мы неминуемо оказывались в одной. Обычно пробирался ко мне Максим, и скребя пальцем по двери давал знак его впустить. Когда он болел, к нему пробиралась я. Нас обоих не останавливало порой даже то обстоятельство, что пробирались друг к другу мы через лестничные марши.
Родители или бабушка сначала пытались нам мешать, но потом смирились и найдя обоих в очередной раз у кого-нибудь из нас в постели просто будили без лишних восклицаний. Максим был мне другом, братом, наперсником в шалостях и в наказаниях за эти шалости. В нашей парочке заводилой всегда была я, а Максим легко соглашался на все мои задумки. Но делили наказание мы поровну, хоть в душе я признавала, что на очередную глупость подбила его я и он тут не причём.
Потом была школа, которая тоже ничего не изменила. Помню первое сентября и наши с Максом красивые костюмчики, купленные для этого дня. Родители вручили нам одинаковые букеты и бабушка отвела нас на праздничную «линейку». Стоя в строю вместе со всеми ребятами, определенными в наш класс, он аккуратно, но крепко взял меня за руку и шепнул на ухо:
- Ты не бойся, я всегда буду рядом
- Я не боюсь, просто странно себя чувствую – прояснила я ситуацию, но Макс продолжил
- Давай сядем за одну парту и будем так сидеть до окончания школы?
- Не вижу препятствий – по-взрослому согласилась я
И школьные дни потекли рекой. Иногда нудной, а иногда и интересной. Учились мы оба хорошо, как бы соревнуясь друг с другом. Мне хорошо давались точные предметы, а Максиму гуманитарные. Мы охотно делились знаниями, натаскивая друг друга по слабым предметам, что давало дополнительную фору перед остальными учениками.
Так продолжалось до тех пор, пока нам не исполнилось по тринадцать. Максим всегда был красавцем, а тут стал преображаться на глазах. Девчонки провожали его томными взглядами и шептались, когда он проходил мимо них. В тот год у меня погибли родители. Попали в авиакатастрофу. Мы с бабушкой долго оплакивали их, но приходилось продолжать жить дальше. Бабушка это продолжала делать ради меня, ну а я ради бабушки. Я замкнулась в себе, и могла общаться только с бабушкой. Макса я игнорировала, хоть он и пытался до меня достучаться. Родители друга детства решили отвести меня к психологу, и сделали это. Но несмотря на все усилия дорогого психолога положительной динамики не наступало и они недоумевали над этим, хоть исправно отвозили меня к нему. Максим каждый раз сопровождал меня в этих мероприятиях, и тихо дожидался сидя в мягком кресле. После он с упорством осла пытался говорить со мной, но я отмахивалась от него односложными фразами. Совместные подготовки к уроком продолжались, скорее как традиция, нежели как моё желание. Скупость нашего общения давалась мне легко, а о Максе я не думала.
